Маркиза бросилась в объятия Брайса и расцеловала его в обе щеки.

— Я так рада, что ты присоединился к нам на остаток сезона. Мы так скучали по тебе. Ты ничего не написал, чтобы подготовить нас!

Брайс тепло улыбнулся женщине, которую знал как леди Элверстон, она была его давним другом и даже больше матерью, чем, как он помнил, его собственная.

Высокий стройный джентльмен со светло-рыжими волосами, элегантно помахивая тростью с золотым набалдашником, вошел за леди Элверстон более размеренным шагом, чтобы приветствовать Брайса. Лорд Элверстон, пожимая руку Брайса, не сразу отпустил ее.

— Я говорил леди Грей, что нужно дать тебе время устроиться, но она слушать ничего не хотела. Если бы ты не приехал в город, она собиралась приехать к тебе и лично убедиться, что ты там не сгнил совсем. — Он с любовью улыбнулся жене, устроившейся на светло-зеленом диване.

Брайс предложил лорду Элверстону сесть, прежде чем обратиться к маркизе:

— Я счастлив, мадам, что мы не прибегли к таким жестоким мерам. — Он потянул шнур звонка, вызывая Стоуна.

Леди Элверстон пожала плечами:

— Я упоминала о визите лорду Элверстону, но он никогда не принимает меня всерьез. Однако этот сезон был таким скучным, что даже в деревне было бы веселее.

Брайс кивнул в ее сторону:

— Общество, несомненно, будет обделено без вашего присутствия. Я чувствую, что должен оказать услугу всем тем, кто ждет у ваших ног хотя бы мгновения вашего внимания, — сделал он комплимент, зная о ворохе аристократов, борющихся за честь разделить ее общество. Она была известна своим остроумием и давала великолепные советы. Брайс подчас завидовал лорду Элверстону, что он женился на такой общительной и красивой женщине.

Леди Элверстон одарила его очаровательной улыбкой: — А ты не переставал практиковаться в галантности, мой дорогой. Я счастлива, что даже в примитивной стране ты остался таким, как был.

Стоун принес еще один чайник и пирожные, и леди Элверстон стала разливать чай, расспрашивая Брайса:

— Почему мы подписали этот договор? Я удивлена, Лондрингем. В этом сезоне все только и говорят, что о том, когда этот гадкий Наполеон высадится на наши берега. Это невыносимо! Мы постоянно слышим, что многие из наших друзей, посещавших Париж, вернулись, поскольку их там объявили персоной нон грата. Твое появление здесь как-то связано с тем мерзким французом? — Она откинулась на диване с грациозной элегантностью.

Брайс сделал долгий глоток чаю и, прежде чем ответить, посмотрел на лорда Элверстона.

— Нет, небольшое дело, не более того. Вообще-то, мадам, это было лишь обещание вашего присутствия, а также желание встретиться с несколькими старыми друзьями в парламенте.

Леди Элверстон рассеянно кивнула:

— Ты за словом в карман не полезешь. Как бы то ни было, ты скоро утонешь в приглашениях. Я слышала, как многие молоденькие девушки жаловались, что в этом сезоне мало подходящих мужчин.

Брайс выпрямился в кресле.

— Я не из тех, кто женится, как уже не раз упоминал раньше. И при всем должном уважении, не верю, что высший свет уже простил проступки моей семьи.

— Проклятие! — воскликнул лорд Элверстон, вклиниваясь в разговор, потом кивнул жене: — Простите, моя дорогая. Сейчас, Лондрингем, когда Принни и премьер-министр знают о твоей службе нашей стране, так же как и о жертве твоего брата, тебя, везде должны принимать с распростертыми объятиями.

Лицо Брайса стало мрачным, и он встал, чтобы оказаться на расстоянии от своих друзей.

Леди Элверстон заявила со своего места: — Лондрингем, послушай лорда Элверстона. Твои мать и отчим вернулись в объятия Франции почти семнадцать лет назад. И ты не в ответе за смерть Эдварда. Ты не должен корить себя за обстоятельства, которые не можешь контролировать. Кроме того… — она помолчала, — не пора ли тебе остепениться и завести семью? Возможно, одна из наших дебютанток может заинтересовать тебя.

Брайс покачал головой и вернулся в свое кресло.

— Боюсь, мне не улыбнется удача в поисках вашей точной копии. А я не хочу брать в жены какую-нибудь болтливую девицу.

Лорд Элверстон заметил:

— Англия нуждается в его услугах. Пусть займется поисками жены после того, как мы разберемся с Маленьким Капралом. Я мечтаю о тишине и покое, которых мы теперь лишены.

Его жену, похоже, не потревожило его последнее замечание, и она продолжила:

— Тебе нужен кто-то, чтобы сделать тебя счастливым.

— У него уже есть собака, — пробормотал ее муж себе поднос.

Они услышали тихий стук в двери приемной. К удивлению Брайса, на пороге появилась Пейшенс. Он встал, приветствуя ее, когда она робко вошла в комнату и подошла к нему.

— Милорд, пожалуйста, простите мое вторжение, но эту записку только что доставил посыльный, он сказал, что дело не терпит отлагательств. Мистер Стоун сейчас на кухне. — Рассказывая это, Пейшенс заглянула Брайсу в глаза.

— Очень хорошо. — Он протянул руку, чтобы забрать записку, и на мгновение удержал ее руку в своей руке, прежде чем отпустить. — Я поговорю с вами позже, — вполголоса сказал он ей.

Поклонившись, Пейшенс вышла из комнаты, оставив после себя лавандовый запах, который он так хорошо знал. Извинившись перед гостями, он сломал печать на конверте, в котором оказалась просьба премьер-министра о безотлагательной встрече завтра утром.

Брайс бросил письмо в ящик письменного стола и улыбнулся гостям, давая понять, что все в порядке. После того как лорд Элверстон справился об обитателях Пэддок-Грин и тех, с кем он был знаком в Кенте, леди Элверстон спросила:

— Кто эта очаровательная женщина, которая принесла записку? Не могу поверить, что это служанка, она держится как аристократка. Честно говоря, она мне кого-то напоминает, не могу вспомнить, кого именно.

Брайс ответил:

— Она работает управляющей в моем доме.

Леди Элверстон удивила Брайса дальнейшими расспросами о Пейшенс.

— Почему она работает на тебя? У нее что, нет дома? Брайс устало потер лоб.

— Мой дворецкий нанял ее на ярмарке вакансий, она сказала, что нуждается в работе.

К счастью, леди Элверстон сменила тему, но Брайс подозревал, что ему еще не раз придется говорить об очаровательной Пейшенс.

Пейшенс зевала, расстегивая серое хлопчатобумажное платье, про себя благодаря дворецкого, что у нее есть своя комнатка на верхнем этаже. Пусть маленькая, но Пейшенс уже стала привыкать к маленьким спальням. Если не считать эпизода с запиской, она не видела Брайса с момента приезда в его городской дом.

Каким образом она может привлечь его внимание? Вскользь упомянуть, что ее брата Руперта по ошибке бросили в тюрьму? Брайс спросит, почему она не говорила об этом раньше, она ответит, что подозревала Брайса в шпионаже в пользу французов, отчего пострадал ее брат. «После таких новостей, — невесело подумала Пейшенс, — он обязан упасть к моим ногам и поклясться в вечной любви — или вышвырнуть меня из своего дома и из своей жизни».

— Пес… пес.

Пейшенс резко обернулась и увидела Лема. Он, заглядывал в спальню, Пейшенс отвернулась, чтобы снова застегнуться, и подошла к двери.

— Что ты здесь делаешь? Меленрой спит напротив, — прошептала Пейшенс.

Лем протиснулся в комнату между дверью и косяком.

— Я хотел вам сказать, что его светлость уезжает на весь вечер. — Лем многозначительно подвигал бровями.

Пейшенс раздраженно нахмурилась:

— Ну и что, что уезжает? Его светлость, видимо, собирается посетить свой клуб или какое-нибудь другое заведение. — К несчастью, напомнила себе Пейшенс, он может также посетить графиню, вспомнить прошлое.

Лем нетерпеливо покачал головой:

— Нет, я слышал, что Каменное Лицо приказал заложить карету, и его светлость берет с собой Реда Тату.

Пейшенс потерла лоб. Она была в полном изнеможении. Откуда только у Брайса берутся силы на эту шпионскую работу?

— Ты не слышал, куда они направляются? — спросила Пейшенс.

— Нет. Но я слышал кое-что о том французе, который был с миссис Вертихвосткой, — ответил Лем, имея в виду графиню.

Пейшенс опустилась на колени и схватила Лема за руки.

— Ты говоришь о Сансуше? Лем кивнул:

— Точно, он. Они решили его найти. — Лем очень гордился информацией, которую ему удалось добыть.

От усталости Пейшенс не осталось и следа. Они собираются поймать Сансуша! И это в первую же ее ночь в Лондоне!

Ей хотелось быть там, когда они объявят Руперта невиновным в предательстве и в убийстве их кузена. Сможет ли она? Осмелится ли? Бог свидетель, она вправе сделать это после всего, через что ей пришлось пройти. Брайс пригласил бы ее, узнай он, кто она такая.

Пейшенс задумалась.

— Сколько у меня времени? — обратилась она к Лему.

— Лаки запрягает карету, — ответил Лем.

— Я должна попытаться. — Она посмотрела на Лема и проинструктировала его: — Мне понадобится всего десять минут. Если они соберутся уезжать раньше, сможешь их задержать?

— Мисс, сделаю все, что в моих силах. Что вы задумали?

— Поеду с ними, — ответила Пейшенс и стала искать пару старых бриджей и рубашку младшего брата, которые привезла из Сторрингтона и бросила в сундук.

Лем потянул ее за рукав:

— Это слишком опасно.

Пейшенс улыбнулась своему маленькому защитнику:

— Не беспокойся, Лем. Его светлость позаботится о том, чтобы мне не причинили зла.

Лем долго думал, потом кивнул.

Слова Пейшенс «поспеши, Лем» заставили его броситься вслед за хозяином и его камердинером.

Переодетая мужчиной, в широкополой черной шляпе, скрывавшей половину лица, Пейшенс с тоской оглянулась на кровать. Зная, что в постели ей было бы бесконечно безопаснее, она подумала, что если бы все трусы прятались в своих кроватях, мир никогда не был бы спасен.