— Дело вовсе не в том, — ответил лорд Мельбурн.

— Вы кривите душой, — с осуждением в голосе произнесла леди Ромейн. — Я же прекрасно понимаю, что произошло что-то неожиданное. Но не буду надоедать вам — у меня хватает на это ума. Я хочу лишь знать — и, пожалуйста, будьте искренни — все кончено между нами?

В ее голосе послышалось рыдание. Она отвернулась, словно считая необходимым прятать от него свои слезы.

— Вообще-то это дело включает в себя слишком много тонкостей, которые я не готов обсуждать, — сказал лорд Мельбурн. — Между нами никогда ничего не было, Ромейн, кроме, я уверен, теплой дружбы.

— Возможно, с вашей стороны, Кавалер, это была только дружба, — ответила леди Ромейн, — но с моей — что-то другое.

— Если это правда, — сказал лорд Мельбурн, — то теперь не время и не место, Ромейн, обсуждать это. Пожалуйста, выполните то, что я прошу. Не пытайтесь заставить меня дать вам объяснения, которые я не смогу предоставить вам в настоящее время, но которое вы без труда узнаете меньше, чем через неделю.

— Как, как вы оказались в таком положении? — спросила Ромейн, повышая голос. — Кто эта деревенская девчонка, эта плохо одетая и дурно воспитанная женщина, которая, если и не пленила ваш рассудок, то, по крайней мере, вовлекла вас в такое положение, которое озадачивает, если даже не сказать беспокоит, ваших друзей — в частности, меня.

— Мои друзья — и вы в том числе — сейчас не должны были знать об этом, — сказал лорд Мельбурн. — Это проблема местного значения, Ромейн, которая не должна была выйти за ворота Пайори и Мельбурна. В ней замешана воля умирающего, и это все, что я могу вам теперь сообщить.

— Если бы вы сказали мне это лично, наедине, — ответила леди Ромейн, — я, конечно же, с радостью приняла бы ваши объяснения и помогла бы вам, если бы была нужна помощь. Но после того, как мистер Николас Вернон, с которым я едва знакома, заявил о вашей помолвке в моей гостиной, где я принимала своих друзей, вряд ли можно ожидать, что я восприму все спокойно и без вопросов.

— Вы могли бы расспросить меня обо всем, когда я вернулся бы в Лондон, — сухо произнес лорд Мельбурн.

— И когда бы это произошло? — спросила леди Ромейн. — Я приехала в ваш особняк, там мне сказали, что ожидали вас еще вчера. Когда я сегодня утром снова приехала к вам и обнаружила, что вы еще не вернулись, я почувствовала, что единственное, что мне остается, это отправиться в Мельбурн и самой выяснить, что же столь важное задержало вас в деревне.

Он ничего не ответил, и через некоторое время леди Ромейн мягко продолжала:

— Чтобы успокоить мои чувства, Кавалер, скажите мне что-нибудь что сделает меня счастливой. Скажите, что наши отношения остались такими же, как и прежде, и я вам не безразлична — хоть немного.

— Я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать? — уклончиво ответил лорд Мельбурн. — Как я уже сказал вам, наши отношения, по крайней мере, с моей стороны, являются исключительно дружескими. Мы неоднократно наслаждались обществом друг друга. Надеюсь, это будет продолжаться.

Поднявшись с софы, леди Ромейн приблизилась к нему и, поравнявшись, протянула руку.

— Вы же знаете, — тихо промолвила она, — что я хочу большего.

Он не дотронулся до нее, а лишь оглядел ее смуглую красоту, длинные ресницы, трепещущие на щеках, и алые губы, призывно обращенные к нему.

— Я полагаю, Ромейн, — тихо произнес он, — вам пора возвращаться в Лондон. Я ужинаю в гостях, а перед ужином у меня важная встреча. Так что на самом деле сейчас нет времени что-либо обсуждать.

Шагнув к нему, женщина протянула руку и дотронулась до него.

— А предположим, — очень вкрадчиво произнесла она, — что я слишком устала, чтобы возвращаться в Лондон сегодня вечером? Предположим, я останусь с вами в Мельбурне. Будет ли это чересчур — компрометирующим?

Его глаза стали холодными, а складки у рта глубокими, как никогда. Он ответил:

— Ни в коей мере, Ромейн. Если вы хотите остаться здесь, это легко устроить. У моего управляющего, майора Фостера — надеюсь, вы помните — очаровательная жена, которая, я уверен, составит вам компанию. Фостеры составят вам общество за ужином, и если, как я предполагаю, я не задержусь долго, после моего возвращения мы сможем сыграть партию в карты.

Резким движением леди Ромейн отвернулась от лорда Мельбурна. В ее голосе прозвучало раздражение:

— Не стану причинять вам столько хлопот. Я возвращаюсь в Лондон и надеюсь, что объяснение, которое вы мне обещали, не заставит себя ждать. Но, видит бог, ваши знакомые, которые узнают о помолвке, будут полны любопытства послушать о внешности и поведении молодой женщины, которая пленила сердце самого устойчивого холостяка высшего света.

— И многим сообщил об этом Николас Вернон? — резко спросил лорд Мельбурн.

Леди Ромейн пожала плечами.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответила она. — Откуда мне знать?

— А как получилось, что он рассказал вам? — сказал лорд Мельбурн. — Я и понятия не имел, что вы знакомы.

До того, как леди Ромейн успела ответить, открылась дверь и появились дворецкий и два лакея с серебряным подносом, на котором были чай и кофе, несколько пирожных и конфеты, и с торжественностью, которая показалась лорду Мельбурну раздражающе медлительной, стали накрывать на стол, рядом с софой.

— Надеюсь, вы не возражаете, Кавалер, что я приказала принести поесть? — улыбнулась леди Ромейн. — Я покинула Лондон, лишь слегка позавтракав.

— Это вы меня извините, что я не подумал об этом, — ответил лорд Мельбурн.

Дворецкий и лакеи, расставив все на столе с педантичной аккуратностью, покинули салон. Леди Ромейн открыла серебряную чайницу в стиле королевы Анны, в которой лежал чай.

— Могу ли я вам что-либо предложить, Кавалер? — спросила она, сознавая, что выглядит великолепно, делая то, что считалось сугубо женским занятием.

— Нет, благодарю вас, — ответил лорд Мельбурн.

— Знаете, Кавалер, вы позволите мне быть с вами откровенной, — самым сладким тоном произнесла леди Ромейн, — я всегда считала, что Мельбурн нуждается в хозяйке. Это очень красивый дом, но в нем требуется женская рука. И еще, если вы все-таки решитесь жениться, помните, что вам будет нужна жена, которая выйдет за вас только ради вас самого, а не ваших денег или титула.

— Это мне уже приходило в голову, — ответил милорд.

Леди Ромейн, насыпав ложечкой заварку в чайник, залила его кипятком из серебряного кувшина.

— А я действительно очень проголодалась, — сказала она, протягивая руку к крошечному бисквиту, казавшемуся настолько легким, что его мог сдуть порыв ветра.

— Вы понимаете, Кавалер, — продолжала она, — что если вы не вернетесь завтра, то пропустите прием, который принц устраивает в Карлтон Хаузе, и этим чрезвычайно огорчите его, потому что, как вам известно, он очень любит вас.

— Опять он собирает то высокопоставленное сборище? — самым равнодушным тоном спросил лорд Мельбурн.

— Ну да. И он собирался продемонстрировать свои новые картины. Принц будет очень расстроен, если вы не придете к нему.

Лорд Мельбурн подошел к окну и посмотрел на озеро. Солнце уже село, небо затянуло тучами, и внезапно на лужайки и озеро обрушился шквал дождя.

В грозе была своя красота, и милорд, наблюдая за ней, подумал, насколько ближе ему Мельбурн, чем шумная толпа, которая набьется завтра вечером в Карлтон Хауз.

Он отчетливо представил себе гостей принца — обвешанных драгоценностями женщин в откровенных нарядах, усыпанных наградами мужчин, громкую болтовню, звонкий смех, способный быть таким злобным и жестоким.

Лорд Мельбурн знал их всех по именам, однако были ли они его друзьями? Что они значили для него? Он почувствовал, как его охватывает внезапная скука, скука, которую он испытывал так часто; и, осознав это, он также понял, что ему надоела Ромейн.

Какое-то недолгое время он намеревался жениться на ней. Конечно, это был бы «правильный» поступок. Лорд Мельбурн подумал, что сам принц мог бы почтить своим присутствием их свадьбу и даже великодушно согласиться быть посаженным отцом.

Этот брак был бы популярным, его одобрили бы все; но теперь милорд твердо знал, что он никогда не состоится. Ромейн вызывала в нем лишь скуку, как и множество женщин до нее. Она была красивой, но он чувствовал, что за этой красотой пустота. Однако что же ему все-таки требовалось от женщин? Почему он постоянно разочаровывался в них?

Лорд Мельбурн посмотрел на дождь, на гребешки волн, поднятых ветром на озере, и внезапно почувствовал сильное желание выбежать на улицу и отдаться буйству стихии. Он хотел бежать прочь от нежности белых рук, уступчивых тел, прочь от голосов, говоривших ласково, и глаз, смотревших покорно.

Ему хотелось сразиться с чем-нибудь, ему нужно было какое-либо препятствие, которое потребовало бы напряжения всех его сил — но где и как, он не представлял себе. Неожиданно он почувствовал, что Ромейн вышла из-за стола и встала за его спиной.

— Мы могли бы быть так счастливы, Кавалер, дорогой, — едва слышно выдохнула женщина. — Если вы только перестанете уклоняться и не будете бегать от того, что неизбежно…

Услышав последнее слово, лорд Мельбурн напрягся и чуть ли не грубо сказал:

— Вы так и не ответили на мой вопрос, Ромейн. Как вы узнали от Николаса Вернона, что я помолвлен с племянницей его отца?

— Вчера вечером он пришел ко мне в дом, — машинально ответила леди Ромейн, поняв, что сентиментальное настроение прошло и не стоит навязываться милорду.

— Я не догадывался, что вы знакомы, — повторил лорд Мельбурн.

— О, я несколько раз встречалась с ним, — ответила леди Ромейн. — Я никогда не испытывала особых симпатий к этому молодому человеку, хотя он и весьма привлекательный — смуглый, с чертовщинкой.