Поднявшись наверх, они снова увидели длинную цепочку гостей, дожидавшихся, пока о них объявят. Наконец Чарлз наклонился к дворецкому и что-то пробормотал.

— Олимпия, вдовствующая маркиза Роули, леди Сирена Эббот! — прогремел тот и, когда Сирена с матерью вошли в бальную залу, объявил:

— Лорд Септимиус Морган, мисс Морган, мистер Чарлз Трент!

«Черт!» — подумала Аллегра, когда отец проводил ее к гостям, спешившим представиться хозяевам. Неужели она в самом деле здесь?!

Она неожиданно ощутила на себе десятки любопытных взглядов и, поспешно опомнившись, присела.

— Добрый вечер, леди Беллингем!

— Добрый вечер, дорогая, — ответила хозяйка и познакомила ее с мужем, который благосклонно улыбнулся девушке.

— Дочка Пандоры, не так ли? Но судя по всему, больше ваша, чем ее, Септимиус, — откровенно заметил лорд Беллингем.

— Так и есть, — гордо ответил лорд Морган и с поклоном повел Аллегру к тому месту, где стояли леди Эббот и Сирена.

Аллегра не знала, куда смотреть. Бальная зала показалась ей великолепной. Трудно поверить, что в доме таких размеров может быть столь огромное помещение! Отделанная белой с золотом деревянной резьбой в стиле рококо, зала была невероятно роскошной. На потолке сверкали хрустальные с золотом люстры, в которых горели восковые душистые свечи. В дальнем конце виднелась позолоченная галерея в стиле барокко, на которой играли музыканты, одетые в темно-синие бархатные панталоны и такие же фраки. Стены были обтянуты голубой шелковой парчой и увешаны зеркалами. Перед каждым зеркалом стоял позолоченный постамент с большой голубой вазой веджвудского фарфора, полной живых цветов. Паркет был отполирован до блеска. Повсюду стояли бархатные диванчики и позолоченные стульчики с сиденьями, тоже обтянутыми небесно-голубым бархатом. Подняв глаза, Аллегра заметила, что потолок расписан резвящимися херувимами.

Леди Эббот подвела дочь и племянницу к диванчику и велела сесть.

— А теперь, — тихо пояснила она, — подождем, пока пчелы слетятся на цветы, так заманчиво выставленные перед ними.

— Куда ушли папа и Чарлз? — полюбопытствовала Аллегра.

— Пить или играть в карты с другими джентльменами своего возраста. Танцы — занятие по большей части для молодых людей, — с улыбкой ответила тетка.

Аллегра заметила, что сидевшие вокруг маменьки и компаньонки украдкой бросают взгляды в их сторону, стараясь рассмотреть соперниц и убедиться, в самом ли деле они так красивы, как гласит молва.

— Ну, что ты думаешь? — спросил виконт Пикфорд герцога Седжуика.

— Которая из двух? Я пропустил, когда объявляли их имена. Тоненькая блондиночка?

— Нет, брюнетка с большими глазами и надменным поворотом головы. Боже, она и в самом деле ослепительна, Куинт!

Не сомневаюсь, что она с достоинством будет носить ваши фамильные драгоценности!

Герцог рассмеялся:

— Мы еще даже не знакомы! Мне, разумеется, нужна богатая жена, Оки, но мы должны подойти друг другу.

— Пойдем скорее! Вдова и моя мать в юности были подругами. Воспользуемся этим счастливым обстоятельством. Ты получишь наследницу, а я умираю от желания поскорее быть представленным этому восхитительному созданию, младшей дочери вдовы.

— Недаром ты так усердно собирал сплетни с самого нашего приезда в Лондон! — поддел друга герцог. Молодые люди устремились к заветной цели.

— Добрый вечер, леди Эббот, — начал Октавиан Бэрд, вежливо кланяясь. — Я виконт Пикфорд. Насколько мне известно, вы были знакомы с моей матушкой, Лорой Боли, когда еще девочками жили в Херефорде.

— Разумеется! — воскликнула леди Эббот. — Позвольте представить мою племянницу, мисс Аллегру Морган. Аллегра, это виконт Пикфорд. Это моя дочь Сирена.

— А я хочу представить вам своего друга Куинтона Хантера, герцога Седжуика, — продолжал виконт. — Кстати, леди Сирена, у вас осталось место в бальной карточке? Не прибережете для меня танец?

Сирена вспыхнула, делая вид, что рассматривает свою незаполненную карточку.

— По-моему, на третий танец еще никто не претендовал, — пробормотала она, поспешно записывая его имя. — Спасибо за приглашение.

— Нет, это вам спасибо, — галантно ответил виконт.

— Седжуик… — задумчиво выговорила леди Эббот. — Ваш отец — Чарлз Хантер, не так ли? А мать — Ванесса Тарлтон?

— Совершенно верно, леди Эббот.

— Мы с вашей матерью дальние родственницы. У нас общий прадед, знаете ли, хотя не помню, с какой стороны.

— Вот как, мадам? — учтиво отозвался герцог. — Не удостоите ли меня танцем, мисс Морган?

— Увы, ваше сиятельство, — вздохнула девушка, — на моей карточке уже не осталось места. Если в этом сезоне мы встретимся снова, обещаю вам последний танец.

Аллегра слабо улыбнулась, и герцог, ни слова не говоря, отошел вместе с виконтом Пикфордом.

— Ты с ума сошла! — прошипела тетка. — Кроме него, тебя еще никто не приглашал! Пойми, он герцог! Сирена по крайней мере притворилась, что хотя и пользуется успехом, все же оказывает виконту любезность!

— Мне не понравился его взгляд, тетя. Словно я лошадь, а он оценивает мои стати! — пожаловалась Аллегра.

— А если он близорук? — отпарировала тетка. — Остается надеяться, что его не оскорбил такой афронт и он пригласит тебя еще раз. Это все нервы, дорогая. Постарайся успокоиться.

Дамы не замечали, что герцог Седжуик с другого конца залы следит за их оживленной беседой. На его губах играла сардоническая улыбка.

— Она еще не ангажирована ни на один танец, — заметил он другу.

— Как? Сама же сказала, что карточка заполнена! — удивился тот.

— Значит, солгала. Я успел увидеть карточку.

Однако сам он скорее развеселился, нежели оскорбился.

Эта сказочно богатая красавица не слишком знатного происхождения посмела ему отказать! Что ж, она заплатит за это и к тому же поймет, откуда исходит наказание.

Куинтон что-то прошептал Оки. Виконт хмыкнул.

— Ты в самом деле этого хочешь, Куинт?

— Между мной и мисс Морган с самого начала не должно быть недоразумений, Оки, — пояснил герцог.

Аллегра сидела рядом с теткой, тщетно ожидая приглашений. Карточка Сирены скоро заполнилась, но танцы уже начались, а Аллегрой, по-видимому, так никто и не заинтересовался. Она сидела застывшая, как камень, в своем изумительном платье, пока соперницы, куда менее привлекательные и хуже одетые, без устали танцевали. Но когда тетка предложила ей перейти в соседнюю комнату, где был устроен буфет, девушка наотрез отказалась.

— Можешь идти, если хочешь, — отрезала она, высоко держа голову, хотя не знала, куда деваться от стыда.

— Ничего не понимаю! — беспомощно простонала леди Эббот.

— Почему Аллегра не танцует? — возмутилась леди Беллингем, узнав о случившемся.

— Кто-то пустил слух, что ее карточка заполнена, — ответила Сирена, которую очередной кавалер только что подвел к дивану.

— Когда я узнаю, чья мамаша это устроила, — разъяренно воскликнула леди Беллингем, — она сильно об этом пожалеет!

Я ее уничтожу! Какая гнусная жестокость!

Музыканты на галерее заиграли менуэт, последний танец этого вечера. Внезапно перед Аллегрой появился герцог Седжуик и вежливо поклонился: само олицетворение светской учтивости.

— Насколько мне помнится, мисс Морган, это наш танец, — заметил он.

Глаза Аллегры широко распахнулись, но в подобных обстоятельствах она просто не могла ему отказать. Неторопливо встав, она протянула герцогу руку. Ее молчание было красноречивее любых слов.

— Ни пенни в кармане — и все благодаря отцу и деду, — прошептала леди Беллингем, как только пара исчезла среди танцующих. — Правда, мне говорили, что поместье осталось в неприкосновенности, но дом в плохом состоянии. Все же…

Все же думаю, что, захоти Аллегра стать герцогиней, она вполне могла бы его получить. Какой оглушительный успех, Олимпия! Нужно учесть все возможности…

— Но я слышала, что он очень гордится чистотой своего рода, Кларис. Вряд ли Аллегра в этом отношении ему подходит, — усомнилась леди Эббот.

— Зато он беден как церковная мышь. Голубая кровь иссякнет, а род прервется, если он не найдет себе богатую жену.

В этом сезоне ни одна дебютантка не может сравниться состоянием с Аллегрой. Ее деньги могут купить даже герцога.

— Он ей не понравился, — запротестовала леди Эббот. — Сказала, что он смотрит на нее, как на кобылу, которую собирается купить.

Леди Эббот от души рассмеялась:

— Уверена, что так оно и было, но ведь он спас ее от одиночества, пригласив на последний танец. Ей следует благодарить его за это.

— Думаю, именно герцог и распустил слух, что в ее карточке не осталось места, — призналась леди Эббот приятельнице. — Он первым пригласил ее, а она заявила, будто все танцы уже разобраны. Очевидно, герцог разгадал обман и решил ее проучить.

— Ах, дьявол! — фыркнула леди Беллингем. — Придется пожурить его за такие проделки!

— Аллегра вне себя от гнева, — вздохнула леди Эббот. — Вот увидите, она найдет способ отплатить ему по заслугам.

— В таком случае они друг друга стоят, — отмахнулась леди Беллингем. — Куинтона Хантера так и распирают гордость и высокомерие, но ваша племянница, будучи самой богатой девушкой в Лондоне, никому не позволит ею командовать.

Идеальный брак! Олимпия, наша святая обязанность его устроить. В этой зале нет ни единой мамаши, которая не отдала бы дочь нищему герцогу. Главное — не упустить своего шанса!

Кстати, на что вы рассчитывали?

— На виконта или графа.

— А получите герцога, дорогая! Уверена, свет только и будет говорить, что об этой свадьбе. И подумать только, что все началось у меня на балу!

Глава 3

Миновал апрель. Зацвела сирень в лондонском саду лорда Моргана, земля покрылась ковром нарциссов, и всем обитателям дома стало очевидно, что, несмотря на все усилия Аллегры избавиться от назойливого поклонника, герцог Седжуик не собирается так легко сдаваться. На каждом балу он танцевал только с ней, пока его настойчивые ухаживания не стали предметом сплетен. Аллегра злилась, но поделать ничего не могла. Кроме того, на остальных неженатых джентльменов она вообще не обращала внимания. В довершение всего виконт Пикфорд и Сирена безумно полюбили друг друга, и Аллегра осталась совсем одна.