— Мисс Аллегра! — вскричала шокированная Онор. — В вас никогда не было ни злости, ни мелочности! Ваш отец и тетушка расстроились бы, услышав такие речи. Да и мне не слишком приятно!

— Ах, Онор, я не хотела быть жестокой, но ты понятия не имеешь о том, что мне пришлось пережить. Они были так надменны и холодны, так завидовали богатству моего отца! Не пойму, что плохого в деньгах? Ведь все родители в отличие от молодых девушек радуются богатству. — Аллегра рассмеялась. — Какой вздор, должно быть, я несу, дорогая Онор! — призналась она, обнимая горничную. — Не сердись на меня! Обещаю, что из меня не выйдет гордой и высокомерной герцогини, я просто немножко похвастаюсь, вот и все.

— О, мисс, я не могу долго злиться! — заверила Онор, прекрасно представлявшая, с чем пришлось столкнуться хозяйке. Сплетни среди слуг распространялись с поразительной быстротой. Но Онор все же считала свою хозяйку лучшей девушкой на свете, невзирая на ее не слишком высокое происхождение.

В комнату вошли лакеи с горячей водой. Онор налила в фаянсовую ванну эссенцию сирени и поставила пеструю ширму. Аллегра легла в воду, а горничная выложила на постель шелковые юбки и чулки.

Искупавшись, девушка подождала, пока Онор расчешет ей волосы, потом натянула чулки с подвязками, украшенными крохотными розетками, и две нижние юбки. Онор застегнула лиф платья, уложила локоны и перевила их зеленой лентой.

Аллегра сунула ноги в туфельки, вдела в уши коралловые серьги и обвила шею коралловым ожерельем. Закончив свой туалет, она посмотрелась в зеркало и улыбнулась.

— Сейчас принесу зонтик, — сказала Онор, когда Аллегра встала. Часы на каминной полке пробили три раза.

— Вот видишь, я не опоздала. Может, стоило бы заставить его подождать? Пусть видит, что я не бегу по первому его зову, — объявила Аллегра, проказливо сморщив нос. В дверь постучали.

Онор предостерегающе погрозила хозяйке пальцем и выглянула в коридор. Там стоял лакей. Слуги о чем-то шепотом посовещались, и Онор обернулась к Аллегре.

— Его сиятельство внизу. Я сказала, что вы сейчас спуститесь. Не хотите ли набросить кружевную шаль? Конечно, сейчас июнь, но в парке может быть прохладно. Не хватало вам подхватить насморк!

Не дожидаясь ответа госпожи, она принесла тонкую шаль и поспешила вниз вслед за Аллегрой. При виде герцога она почтительно присела и набросила шаль на плечи хозяйки. Герцог слегка кивнул. Ничего не скажешь, красив, но нелегко с ним придется мисс Аллегре!

Жених с невестой вышли во двор. Герцог подсадил Аллегру в ландо, и кучер взмахнул кнутом. Глядя им вслед, Онор подумала о том, что их дети будут не только богаты, но и высокородны, а кроме того, трудно отыскать столь же красивую пару.

Глава 5

— Очаровательный туалет, — похвалил герцог, когда ландо отъехало от дома. — Кстати, почему ты без капора?

Вместо ответа Аллегра раскрыла зонтик.

— Хочу, чтобы меня все видели, и, полагаю, вы тоже хотите, чтобы вас видели в моем обществе.

— Вот как! — догадался он. — Собираешься мстить.

Она горда, и он вполне способен разделить это чувство.

Поэтому и наградил ее легкой улыбкой.

— А вы? Не желаете отомстить, милорд? Сколько маменек из более скромных семейств пытались уберечь от вас дочек, несмотря на ваш достойный род? И только из-за вашего тощего кошелька.

— Не уверен, что мне нравится столь острый ум. Чересчур уж быстро ты… меня поняла, — вздохнул герцог.

.Девушка покраснела, но тем не менее горячо выпалила:

— Для того чтобы наш брак был крепким, мы прежде всего должны понимать друг друга, милорд.

— Сколько тебе лет? — удивился он.

— Как, вы не знаете? Семнадцать. Девятого декабря будет восемнадцать. А вы думали сколько?

Неожиданно Аллегра сообразила, что они и в самом деле ничего друг о друге не знают. Ничегошеньки! И поженятся по голому расчету.

Она задумчиво прикусила губу.

Куинтон, в свою очередь, был потрясен этим открытием.

Ему было известно об Аллегре лишь то, что она богата и, к несчастью, у нее была легкомысленная мать.

— Семнадцать — самый подходящий возраст для замужества, — заметил он. — Третьего апреля мне исполнился тридцать один год. Наверное, я кажусь тебе очень старым.

— Не таким, как отец, — призналась она. — Я считаю, что муж должен быть старше жены.

Куинтон громко рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами.

— Наверное, я заслужил такой ответ!

— Вы еще красивее, когда смеетесь! — неожиданно воскликнула Аллегра.

— Так ты считаешь меня красивым? — хмыкнул Хантер. — А ты — само совершенство, но, должно быть, и сама это знаешь.

Красива и богата — я только и слышал это вчера вечером.

— А женщины все как одна восклицали: «Герцог! Герцог, дорогая моя», — улыбнулась Аллегра. — Пожалуйста, скажите, что нам не придется жить в Лондоне, милорд. Мне совсем не нравится упорядоченный, чопорный свет. По крайней мере в провинции нас будут принимать как обычную супружескую пару. И мы будем жить не по правилам, которые строго судят богатых, но незнатных наследниц и бедных, но благородных джентльменов.

— А мне казалось, что ты жаждешь мести, Аллегра. Ты могла бы стать светской львицей, давать роскошные балы, проигрывать огромные суммы в игорных залах, подобно герцогине Девонширской; могла бы сделаться законодательницей мод. Всего этого невозможно добиться, прозябая в безвестности.

— Нет уж, спасибо, — отмахнулась Аллегра. — Следующие несколько недель я вдоволь поиздеваюсь над глупыми девчонками, которые имели наглость мной пренебрегать. Если вы хотели бы видеть своей женой ту даму, которую только что описывали, сожалею, милорд, но вам не повезло. Я и без того пришла в ужас, узнав, сколько денег отец потратил на сезон для меня и Сирены. Наши свадьбы тоже обойдутся ему в целое состояние. Если бы вложить эти деньги в выгодное предприятие, можно было бы получить неплохую прибыль.

Теперь же все пущено на ветер. Что же до карточной игры, то я, как и вы, не выношу подобных занятий. Пустая трата времени и золота.

— Куда ты вкладываешь деньги? — поинтересовался герцог.

— В основном в компании-экспортеры. Кроме того, мне принадлежит небольшая ниточная фабрика в Йоркшире и акции нескольких транспортных компаний.

— Поразительно, чтобы столь юная девушка интересовалась делами! — удивился герцог. — Большинство твоих сверстниц предпочитают более веселое времяпрепровождение.

— Но почему? Женщины ничуть не глупее мужчин, а если к тому же образованны, то способны почти на все! Важнее всего образование. Я думаю дать дочерям такие же фундаментальные знания, как и сыновьям.

— Говоришь, почти на все? — повторил ее слова герцог.

— Ну… не думаю, чтобы я могла стать полковником армии его величества, — пошутила Аллегра.

Наемное ландо герцога свернуло в парк, где и присоединилось к веренице остальных экипажей, медленно кативших по дорожкам. Кроме карет, в парке было множество леди и джентльменов верхом на породистых лошадях. Аллегра откинулась на спинку сиденья и приняла равнодушный вид: навстречу ехали отвратительная леди Хакни и ее дочь Лавиния с лошадиными зубами и лягушачьим ртом. Аллегра надменно игнорировала их отчаянные попытки привлечь ее внимание.

— Ловкая работа, — пробормотал герцог и, взяв ее руку, нежно поцеловал как раз в тот момент, когда мимо проплывала коляска с графиней Братертон и ее дочерью. Приданое последней, довольно солидное, не шло ни в какое сравнение с деньгами Аллегры. Графиня приложила все усилия, чтобы оградить дочь от поползновений обедневшего герцога, чем крайне его оскорбила. Но девице так и не удалось поймать мужа в этом сезоне. Придется ей возвращаться в Лондон на следующий год, а ее отцу — увеличить приданое, поскольку красотой его дочь не блистала.

— Седжуик! — раздался властный голос. — Немедленно остановитесь! Мне нужно поговорить с вами.

Небольшая карета замерла около ландо, и леди Беллингем с помощью лакея пересела к молодой паре, отдав кучеру приказ ехать следом.

— Добрый день, тетушка, — приветствовал даму Куинтон, наклоняясь и целуя ее в щеку.

— Добрый день, леди Беллингем, — вторила Аллегра. «Тетушка»?!

— Матушка вашего жениха и я были кузинами, — пояснила леди Беллингем. — Итак, когда же свадьба, дорогие?

— Мадам, мы еще не успели назначить дату, — ответила Аллегра.

— Почему? — возмутилась почтенная леди.

— Мы впервые остались наедине после вчерашних празднеств и официального объявления о помолвке, — вставил герцог.

— Вам стоит поскорее это сделать, иначе пойдут слухи, что помолвка расторгнута. Не допущу, чтобы брак десятилетия разрушило грязное злословие! — воскликнула леди Беллингем.

— Мы решили обвенчаться осенью, — оправдывалась Аллегра. — Я намерена провести лето в Хантерз-Лейре, проследить за ремонтом, чтобы все было сделано как следует. На следующей неделе папа посылает туда архитектора и рабочих.

— Как, до конца сезона вы не поженитесь? И свадьба будет не в Лондоне? — потрясение прошептала леди Беллингем.

— Просто не успеем.

— Верно, — задумчиво протянула леди Беллингем. — Боюсь, вы правы — ведь ваша свадьба должна стать событием торжественным и великолепным. Все же, Аллегра, вы не можете обвенчаться с герцогом Седжуиком в скромной сельской церкви. Церемонию наверняка посетят король с королевой и Принни. Пожалуйста, вспомните о генеалогии Куинтона, Аллегра. Вы обвенчаетесь пятого октября в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер! Я сегодня же сама поговорю с настоятелем. — Леди Беллингем торжествующе улыбнулась. — Ну вот, все устроено, — провозгласила она и, махнув своему кучеру, приказала:

— Седжуик, велите остановиться! Я перейду в свою коляску.

— Октябрь — прекрасный месяц, — медленно выговорила Аллегра, когда леди Беллингем наконец оставила их в покое. — В это время наша маленькая церковь в Морган-Корте выглядит особенно уютно. Но ваша тетя права, милорд. Ваша семья настолько знатна и благородна, что нам придется пожениться в Лондоне.