— Лорд Гренвилл, могу ли я заключить из вашего предложения, что вы хотите жениться на мне, чтобы доставить удовольствие моему брату?

Он снова поднялся, шагнув к ней.

— Это не единственная причина.

— И каковы же, хотелось бы знать, остальные причины, по которым вы хотите жениться на мне?

Не приходилось сомневаться, что ироничная полуулыбка, появившаяся на его лице, когда он остановился перед ней, очаровала бы большинство женщин.

— Потому что это будет отличная партия, — ответил он с подкупающей прямотой.

— Но не по любви, милорд, — парировала она с не меньшей прямотой.

Граф посмотрел ей в глаза, словно взвешивая ее искренность и решимость, после чего прижал ладонь к сердцу в драматичном жесте.

— Мне следует понимать это как отказ? — Его губы дрогнули, сдерживая улыбку.

— Почему-то мне кажется, что вы это легко переживете, — отозвалась Мисси, более чем уверенная, что ее отказ не нанес ущерба его самомнению и тем более не разбил ему сердце.

Звук мужских голосов помешал лорду Гренвиллу ответить. Он повернул голову к двери.

Томас. И Джеймс. Сердце Мисси лихорадочно забилось. Их голоса приближались, становясь громче, пока они оба не появились в дверях гостиной.

Они помедлили, удивленно уставившись на находившихся в комнате. Глаза Джеймса были прикованы к ней, но их выражение оставалось непроницаемым.

Томас первым пришел в себя.

— Мисси, не ожидал застать тебя дома. Мама вчера говорила, что ты собиралась в Воксхолл-Гарденз. — Он проследовал в комнату с беззаботной улыбкой на лице.

— Да, но планы изменились, — ответила она. Какая разница, дома она или нет? И что означает его удивление? Неужели он рассчитывал избежать этой встречи? Быстрый взгляд на каменное лицо Джеймса дал ответ, в котором она нуждалась. Трудно было не заметить, что всю последнюю неделю Джеймс старательно избегал мест, где она бывала, — даже чаще, чем обычно.

— Добрый день, Гренвилл. Приятно видеть тебя. — Ее брат не мог выглядеть более довольным.

Джеймс держался позади. Его голубые глаза холодно поблескивали.

— Гренвилл, — произнес он отрывистым тоном, граничившим с грубостью.

— Я тоже рад видеть тебя, Армстронг, — отозвался лорд Гренвилл, приветливо кивнув, прежде чем перевести взгляд на Джеймса. — Что-нибудь не так, Радерфорд? Я удостаивался более теплого приветствия от своего кузена, который ничего бы так не хотел, как видеть меня в числе усопших родственников.

Томас хмыкнул, вызвав ответную усмешку у лорда Гренвилла. Джеймс натянуто улыбнулся, раздвинув губы в гримасе, более похожей на оскал.

Томас поспешил сменить тему, пытаясь загладить возникшую неловкость.

— Мне понадобится сегодня одна из наших вороных. Где мама?

— Наверное, в библиотеке или в утренней комнате, — ответила Мисси, прилагая все усилия, чтобы не смотреть на Джеймса так, словно они не виделись целую вечность.

— Отлично. — Томас решительно кивнул и повернулся к ее гостю. — Всего хорошего, Гренвилл. Хорошо, что навестил нас.

Лорд Гренвилл сухо улыбнулся.

— Жаль, что не все испытывают такие же чувства. — Он бросил выразительный взгляд на Джеймса, сохранявшего бесстрастное выражение. — Всего хорошего, Радерфорд.

Джеймс отвесил очередной короткий поклон, не сказав ни слова. Мужчины вышли, оставив Мисси смотреть им вслед с горько-сладкой болью в сердце.

— Мисс Армстронг.

Она чуть не вздрогнула при звуках собственного имени. Джеймс всегда оказывал на нее такое воздействие. За считанные секунды ему удавалось вызвать в ее чувствах бурю, сметавшую все причины, по которым ей следовало забыть его.

— Хотите верьте, хотите нет, но раньше Радерфорд был куда более дружелюбным парнем.

— Но Джеймс…

— Надо бы ему позаимствовать страницу из моей книги, — добавил лорд Гренвилл с загадочной улыбкой и, пока Мисси размышляла над услышанным, отвесил ей почтительный поклон. — А теперь позвольте откланяться. Приятно было повидаться. Надеюсь, ваш отказ не помешает нам остаться друзьями?

— Конечно, — заверила Мисси, задаваясь вопросом, много ли отказов проходят так гладко. Едва ли.

— Чудесно. Всего хорошего, мисс Армстронг. — Он улыбнулся, подмигнув ей, и вышел из комнаты. Насвистывая.


К тому времени, когда Джеймс покинул особняк на Сент-Джеймс-сквер, его настроение в корне изменилось. Знай он, что Мисси окажется там, Джеймс не предложил бы подвезти Армстронга до резиденции его матери. Но друг утверждал, что дома никого не будет.

Когда он остановил упряжку перед парадным входом, мысли путались, эмоции пребывали в хаосе, а планы на вечер, связанные с миловидной вдовушкой, потеряли всякую привлекательность. Он был навеселе, не слишком трезв, чтобы ухаживать за прекрасной девой, когда пригласил ее к себе заплетающимся языком. Она тут же согласилась, лишив его возможности передумать. Право, ему нужно перестать столько пить.

Не успев войти в холл, он дернул себя за галстук, стаскивая его с шеи. Его встретил Смит, дворецкий, возникший словно из ниоткуда.

— Милорд, — произнес он, склонив свою лысую голову в почтительном поклоне.

— Смит, — отозвался Джеймс, направившись к лестнице.

— Вы будете обедать сегодня дома?

— Не уверен. Пусть кухарка приготовит то, что легко разогреть, — бросил Джеймс через плечо, помедлив на мгновение, прежде чем двинуться вверх по лестнице, шагая через две ступеньки.

Оказавшись в своей спальне, он швырнул галстук на постель и стянул с плеч сюртук и жилет. Раздался короткий стук в дверь, и она отворилась, явив бесстрастное лицо его камердинера. Джеймс в очередной раз поразился его нюху. Он чувствовал присутствие хозяина как ищейка и появлялся в течение минуты, готовый к услугам.

— Милорд, вам что-нибудь угодно?

— Да, позаботься о горячей ванне, — ответил Джеймс, расстегивая рубашку.

Рэндольф кивнул и отправился выполнять поручение, прикрыв за собой дверь с тихим щелчком.

Спустя четверть часа Джеймс сидел в фаянсовой ванне, над которой поднимался пар. Он отослал Рэндольфа прочь, остро нуждаясь в уединении, и теперь блаженствовал, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы от успокаивающего воздействия горячей воды.

Он не имел понятия, как это случилось, но Мисси стала для него навязчивой идеей. Он проводил слишком много времени, думая о ней и, хуже того, сравнивая ее с каждой женщиной, которую встречал. Все было бы не так трагично, если бы они не перестали вызывать у него желания. Маленькая чертовка приворожила его.

Понятно, что это чисто физическое влечение, которое в конце концов перегорит. Но пока этого не случится, ему придется переживать кошмар наяву, желая Мисси и сознавая, что он никогда ее не получит.

Господи, он чуть не сорвался при виде Гренвилла. Проклятие! Кого он обманывает? Его приводит в ярость любой мужчина, который посмотрел на нее дважды.

Если бы все сводилось к красивому личику и восхитительной фигуре, ситуация не казалась бы столь невыносимой. Но нет. Мисси, искренняя и прямая, забавляла его своей непосредственностью. Она обладала острым умом. Даже в пятнадцать лет Мисси была более начитанна, чем многие из его приятелей. Оставалось только сожалеть, что ее превращение в женщину стоило им дружбы и непринужденного общения.

Если бы только он мог прекратить приступы страсти, охватывающие его, стоило оказаться рядом с Мисси. Если бы он мог стереть из памяти образ ее затвердевших сосков и изысканное наслаждение, которое он получал, лаская их с жадностью голодающего, которому долго отказывали в еде!

Горячая вода не помешала его плоти восстать, как флагшток. Со стоном отвращения, прорезавшим влажный воздух, Джеймс откинул голову на бортик ванны и закрыл глаза, проклиная тело за предательство. И осуждал Мисси за легкость, с которой она приводила его в подобное состояние. Ему не хотелось испытывать этого к Мисси. Ему вообще не хотелось испытывать такую всепоглощающую страсть ни к одной женщине.

Глава 11

Итак, она уже во второй раз явилась на квартиру к Джеймсу. Если бы ее мать или брат узнали об этом, то связали бы ее, как пресловутого жирного тельца перед закланием, и отослали в деревню.

Блуждая взглядом по библиотеке, Мисси ждала, пока Джеймсу доложат о ее приходе. Его вышколенный дворецкий не моргнул и глазом, увидев ее на пороге: молча посторонился, позволив ей войти, и отбыл, чтобы выяснить, принимает ли хозяин посетителей. Вернувшись вскоре, он проводил ее в библиотеку ожидать Джеймса.

После того как Мисси отговорилась от посещения близкой подруги виконтессы вместе с матерью и сестрами, желание увидеть Джеймса стало неодолимым. Она убедила себя, что ей необходимо лично извиниться перед ним за свое непозволительное поведение по отношению к миссис Лорел.

К счастью, ее мать не стала ворошить остывшие угли на следующее после этого инцидента утро, но ее неодобрение было должным образом выражено и зафиксировано. Мисси написала миссис Лорел письмо с извинением. Виконтесса настояла на том, чтобы сопроводить его букетом свежесрезанных цветов из их сада, и на следующий день миссис Лорел прислала записку с благодарностью.

Мисси собиралась извиниться перед Джеймсом при первой же встрече, но он так и не появился. В течение целой недели он не посетил ни одного заметного светского события. Он больше не сопровождал Томаса, когда тот навещал свою мать, и даже пропустил небольшое торжество в честь пятнадцатилетия Сары.

Его появление в их доме сегодня утром придало Мисси решимости покончить наконец с их отчуждением. Если он не идет к ней, она придет к нему сама. Вот почему она стояла здесь, ожидая Джеймса в его библиотеке.

В комнате пахло сандаловым деревом и еще чем-то неуловимым, напоминая о Джеймсе. Из окон, обрамленных тяжелыми темно-зелеными шторами, открывался прекрасный вид на закат солнца. На письменном столе валялись бумаги и высились стопки книг в кожаных переплетах.