Максим Максимович никак не мог заснуть.

Вставал несколько раз пить, вышел на крыльцо, покурил и, замерзнув, юркнул под одеяло. Но сон не шел. Вновь и вновь он вспоминал застывшую, будто изваяние, Лену, ее помертвевшие глаза и неестественно охрипший голос. Отцовским чутьем он понял, что на нее так действовали кадры с Наташей Терентьевой. Неужели у нее что-то с Алексеем?

Девочка отчаянно ревнует, а тут он со своими дурацкими предположениями. Но ведь он больше шутил, не думая, что она воспримет это так серьезно. Он попытался проанализировать поведение Алексея и Наташи. Девчонка была определенно влюблена, это понятно по взглядам, зазывному хохотку. А Алексей? Максим Максимович сел на диван, достал очередную сигарету, не обнаружив зажигалки, чертыхнулся и вышел на кухню.

У соседа на втором этаже до сих пор горел свет.

Через неплотно закрытые шторы он увидел, Алексей тоже не спит, ходит по комнате, перебирает какие-то книги. Вышел на балкон, закурил…

Максим Максимович приоткрыл окно, крикнул:

— Алеша, вам тоже не спится?

— Да вот не знаю, что такое? Перебил сон, наверное. Выпить хотите, Максим Максимыч?

— Хочу, только давай ко мне, негоже мне, старику, по темноте шастать.

Через несколько минут заговорщики, весело перемигиваясь, включили в гостиной ночник, разлили по стопкам водку.

Разговор крутился вокруг будущего похода на прииск, но вскоре у Максима Максимовича стал заплетаться язык, и Алексей понял, что с него довольно. Он уложил Гангута на диван, и тот засопел, едва коснувшись подушки. Ковалев отнес грязную посуду на кухню, вымыл ее. Вернувшись в гостиную, он увидел, что сосед крепко спит, свесив одну руку с дивана. Поправив его руку, Алексей выключил ночник. Но что-то словно пригвоздило его к порогу. Дом спал. Слышалось лишь слабое потрескивание рассыхавшихся половиц, тихо и загадочно на кухне тикали ходики. Наверху в своей постели спала Лена. Перед мужчиной явственно предстало видение молодого прекрасного тела, прикрытого лишь одной простыней. Алексей потряс головой, но видение не оставляло его. Напротив, он почувствовал острейшее желание вновь ощутить в руках тяжесть ее груди, бархатистость кожи ее бедер, сладкий аромат губ. Алексей тихо застонал, и ноги сами понесли его на второй этаж. Стараясь не скрипеть половицами, он подошел к двери спальни. Дверь открылась, и в глубине комнаты он разглядел кровать.

Решив только взглянуть на девушку, он осторожно переступил порог и подошел к постели. На прикроватной тумбочке стоял стакан с водой и лежал начатый стандарт снотворного. Девушка спала глубоким сном под действием лекарства и не слышала напряженного дыхания мужчины, склонившегося над ней. Она лежала совершенно обнаженной.

Легкая простыня комком сбилась у ног. Расслабленно закинув руки за голову, она тихо улыбалась во сне. Алексей на мгновение прижался к ней губами.

— Милый. — Лена сонно потянулась ему навстречу, обняла за шею, и мужчина потерял голову. Не помня себя от волнения, он лихорадочно сбросил одежду и прижался к ней разгоряченным, обнаженным телом. Ласково, боясь спугнуть, Алексей принялся нежно поглаживать великолепные, идеальной формы полушария ее груди, почувствовал, как отвердели соски, легкой испариной покрылся плоский, матово белеющий в темноте живот. Не отдавая себе отчета, он коснулся внутренней стороны ее бедер, уткнулся губами в темнеющий пушистый холмик у основания ног и ощутил, как женщина вся изогнулась в сладостной неге.

Ему показалось, что она назвала его по имени, поднял голову. Нет, все-таки показалось, Лена по-прежнему спала. Он осторожно раздвинул длинные, стройные ноги и коснулся языком заветного бугорка. Она вздрогнула, но он не прекратил сладостной пытки: слегка пощекотал его, потом легонько втянул в рот. Пальцы тем временем раздвинули бархатистые складки, принялись исследовать лоно.

— Любимый. — Ее руки судорожно сжали его голову, ноги разошлись сильнее и согнулись в коленях. Женщина обхватила ногами его плечи, приподняла бедра, словно приглашая войти в себя. Но Ковалев медлил. Слишком долго он мечтал об этом, чтобы дать свершиться всему слишком быстро.

Теперь уже языком он проник во влажные упругие глубины, пробуя ее на вкус и сходя с ума от ее запаха. Язык, а вместе с ним пальцы проникали все глубже и глубже. Женщина стонала, ягодицы ее вздрагивали, бедра выплясывали древний танец страсти и любви. И Ковалев не выдержал. Мощный клинок вошел в ножны. На мгновение он застыл в нерешительности, но древнейшее из всех желаний перекрыло все сомнения, ничто уже не могло заставить повернуть его назад. Мощные толчки сотрясали тело лежащей под ним женщины, она обхватила его руками и ногами. Он приподнял ее бедра, стараясь проникнуть как можно глубже. Некая гигантская сила скрутила его в огромную спираль, и теперь он изо всех сил, с ошеломительной скоростью освобождался от охватившего его напряжения и страстного желания обладать самой прекрасной женщиной в мире.

Лена, забывшись в тяжелом сне, ощущала горячие прикосновения мужчины. Она видела его — единственного, любимого, но почему-то никак не могла разглядеть его лица и вспомнить его имя. Она с готовностью отдавалась его ласкам, а истосковавшееся тело требовало новых, все более смелых и более изощренных. Лена почувствовала живительную влагу, излившуюся в нее. Сладостные судороги пронзили тело, и она ласково прильнула к мужчине. И тут словно молния пробила сознание. Она поняла, что не спит и колючая щетина наяву основательно поцарапала ей щеки.

— Господи. — Она вывернулась из-под мужского тела, натянула простыню.

Алексей, приподнявшись на локте, виновато смотрел на нее.

— Откуда ты взялся? — Она чуть не заплакала. — Нет от тебя спасения!

— Я думал, ты не спишь и соскучилась по мне.

Лена ощутила легкий запах спиртного.

— Все понятно, напился, а пьяному и море по колено! — Она яростно оттолкнула его. — Как ты сюда пробрался? Отец, наверное, дверь не запер, и ты, как тать в ночи…

— Прости, Лена, не знаю, что случилось… Стоило тебя увидеть, и все — пропал Ковалев! — Алексей сжал ее плечо, но она рывком отодвинулась и села на постели.

Вид его обнаженного тела странно волновал ее, но она вдруг вспомнила счастливые глаза Барби и задохнулась от гнева.

— Подонок, это каким же мерзавцем надо быть, чтобы опять сюда прийти! За неимением борделя вы, господин директор, решили здесь облегчиться? А как быть, если ваша очередная пассия узнает? Про ваши похождения прослышит и огорчится безмерно? Вы про это подумали?

— Ты с ума сошла! — Алексей потянулся к ней, уткнулся носом в колени. — Никого у меня, кроме тебя, нет и пока не предвидится.

— Вот именно «пока». — Лена стукнула его кулаком по спине, но он молниеносным захватом опрокинул ее на спину, подтянул под себя, навалился всей тяжестью.

— Сподобил же меня Господь Бог с такой строптивой и непокорной встретиться. — Он прижался к ее губам, ласково провел рукой вдоль тела. — Родная моя, успокойся, лучше скажи, каким зельем меня опоила? — Алексей легко вжал ее в постель, перевернул на живот, встал рядом на колени и принялся массировать спину, ягодицы, плечи. В голове и во всем теле появилась странная легкость, которая размыла ее сопротивление, смела все преграды, и она отдалась упоительным ласкам. — Скажи, что ты хочешь меня, — прошептал он еле слышно.

Его плоть вновь гордо восстала у нее перед глазами. Она робко провела пальцем от основания до головки и обратно. Алексей застонал и, задержав ее руку, прошептал:

— Возьми его, Лена, не бойся!

Уже смелее она обхватила ладонями горячую мужскую плоть и удивилась ее мощи и размерам. И это все умещалось в ней, наполняло невыразимым наслаждением? Мужчина пододвинулся к ней вплотную, и, поддавшись внезапному порыву, она коснулась его языком. Алексей скрипнул зубами и обхватил ее голову руками…

Осваивая все более и более смелые ласки и любовные игры, они потеряли счет времени и не заметили, как за окном засерел рассвет. Мужчина и женщина соединялись раз за разом в каком-то исступленном упоении и никак не могли насытиться друг другом. Бледная полоска зари наконец отрезвила их, но они все равно не желали расстаться. Который раз уже Алексей возвращался от двери и, жадно целуя Лену, шептал:

— Сегодня ночью будешь ждать?

Лена лишь молча улыбалась и прижималась к нему всем телом.

Глава 12

Погода была словно на заказ! И хотя на небе почти отсутствовали облака и солнце явилось миру во всей красе и силе, довольно свежий ветерок сносил надоедливую мошкару и смягчал жару.

Огромную поляну за поселком, на которой испокон веков проводились праздники, заполнили толпы народа. Яркое разноцветье палаток с обилием угощений и напитков, нарядов на любой вкус и возраст, пестрые платья женщин и сдержанные цвета одежды мужчин — все слилось в калейдоскоп веселья и радости. Гремящая музыка, звук лопающихся воздушных шаров, визги и смех детворы, толпящейся у временных павильонов с различными аттракционами, — праздника ждали долго, и люди настроились веселиться от души.

Лена то и дело раскланивалась с родителями своих учеников, с учителями и просто знакомыми. Жор Жорыч, приканчивающий, судя по его умиротворенному виду, не первый шашлык, призывно помахал рукой, приглашая присоединиться. Она, улыбнувшись, провела по горлу ребром ладони, и Симонян с огорчением развел руками.

— Ничего не поделаешь, придется одному справляться. — Он комично надул щеки и обратил взор на следующий шампур.

На противоположном конце поляны Лена заметила Веру, отчаянно жестикулирующую у судейского стола. До жеребьевки оставалось более часа, и Лена стала искать глазами Алексея. Он стоял недалеко от Веры и что-то серьезно говорил в микрофон вертлявому юнцу из районной газеты. Закончив давать интервью, с улыбкой пожал парню руку, и тут же его окружили поселковые активистки во главе с Фаиной, начали теребить и тянуть к столам с сибирскими разносолами. Лена пожалела, что пропустила торжественное открытие праздника. Она его просто-напросто проспала, отец не стал ее почему-то будить, и, если бы не звонок подруги, она вполне могла бы проспать и соревнования.