Сильвия Дэй - Неодолимая страсть

– Кажется, ты совершил все, что задумал, – тихо заметил Пьетро. – Твоя одежда и твоя карета очень хороши.

– Сейчас они кажутся бесполезными. Амелия, как и ты, сердится на меня. Я не знаю, простит ли она меня, а если нет, то все потеряно.

– Не все. Я всегда буду с тобой.

Слезы подступили к глазам Колина, и он резким взмахом руки стряхнул их. Дядя некоторое время смотрел на него, затем со вздохом облегчения обнял его.

– В тебе еще осталось кое-что от прежнего Колина, – ворчливо заметил он.

– Прости, что заставил тебя страдать, – прошептал Колин, горло сжималось, и ему было трудно говорить громче. – Я вижу только конец. Я хотел иметь все, а теперь у меня нет ничего.

Пьетро покачал головой и отступил назад:

– Еще рано сдаваться. Ты слишком много трудился.

– А ты можешь простить меня? – Если ему удастся вернуть любовь одного, то, может быть, удастся вернуть и любовь другого.

– Может быть. – Усмешку Пьетро скрыла борода. – Шесть лошадей требуют ухода.

На губах Колина мелькнула веселая улыбка.

– Я к твоим услугам.

– Тогда пойдем. – Пьетро обнял Колина за плечи и направился к помещению, где находились конюхи. – Тебе надо переодеться.

– Если я испорчу свою одежду, то куплю себе другую.

– Гм… – Дядя задумчиво оглядел его. – Насколько же ты богат?

– До неприличия.

Пьетро присвистнул.

– Расскажешь мне, как тебе это удалось.

– Конечно. – Колин улыбнулся. – Времени у нас достаточно.

Приближался вечер. На западе садилось солнце, а в доме готовили ужин. В этот вечер гости Уэра будут ужинать раньше, чем ужинали бы в городе, затем соберутся в гостиной, пытаясь не обращать внимания на напряженность отношений между собой. Бесспорно, им будет неприятно, но Уэр понимал скрываемые ими чувства. Он беспокоился об Амелии и считал ее самой подходящей для себя невестой. Это было единственным, что связывало его с остальными.

– Митчелл остался, – сообщил он Амелии во время прогулки по саду.

Амелия смотрела прямо перед собой. Вздохнув, Уэр остановился, и ей тоже пришлось остановиться.

– Поговорите со мной, Амелия. Это всегда было основой нашей дружбы.

С неуверенной улыбкой Амелия повернулась к нему.

– Простите, что так поступила с вами, – с чувством раскаяния сказала она. – Если бы я могла вернуться назад и изменить события прошлой недели, я бы вернулась. Я бы вернулась назад, в прошедшие годы, и давно бы вышла за вас замуж.

– В самом деле? – Он притянул Амелию к себе и осторожно положил руки на ее бедра. За ее спиной буйная поросль вьющихся роз создавала арку над дорожкой, ведущей к пруду. Ветерок разносил семена одуванчика, служившие очаровательным фоном для очаровательной девушки.

– Да. Все эти годы я оплакивала его, а он наживал богатство. – У нее вырвался какой-то восхитительный звук, напоминавший разгневанный рык животного. – Ему было так легко оставить меня одну. Меня уже тошнит от того, что меня бросают. Сначала отец, теперь Колин.

Она отошла от графа и грациозно и решительно расхаживала взад и вперед.

– Я никогда не оставлял вас, – сказал Уэр, подчеркивая то, в чем заключалась его сила. – Слишком большое удовольствие мне доставляет ваше общество. В этом мире ничтожно мало людей, к которым я питаю такие чувства.

– Я знаю. И благодарна вам. И люблю вас за это. – Ей удалось изобразить улыбку. – Да. Вы будете надежной опорой. Вы не стараетесь притворяться другим, а остаетесь таким, какой вы есть. Вы вызываете у меня желание быть благопристойной и вести себя так, как полагается леди. Мы притремся друг к другу.

Уэр нахмурился, размышляя.

– Амелия. Я бы хотел обсудить ваше представление о приличиях и пристойном поведении более подробно. Простите, но я нахожу довольно странным упоминание об этих качествах как о самых привлекательных. Я думал, что сильнее всего вас привлекают наша дружба и легкость в общении.

Она остановилась, бледно-зеленые юбки мягко легли вокруг ног.

– За эти дни, Уэр, я кое-что поняла. У меня возникают безрассудные порывы, также, как у Уэлтона. Мне нужна особая обстановка, которая сдерживала бы эти эгоистичные порывы.

– И я создаю такую обстановку.

Она ответила сияющей улыбкой:

– Да. Да, вы создаете.

– Гм… – Он потер щеку. – А Митчелл пробуждает в вас бесшабашную натуру?

– «Возбуждает» было бы более подходящим словом.

– Понимаю, – иронически скривил губы Уэр. – Его роль кажется более забавной, чем моя.

– Уэр! – оскорбилась Амелия, и он рассмеялся.

– Простите, дорогая. Вот вы говорите, что я не пытаюсь казаться не тем, какой я есть, в противоположность мистеру Митчеллу. И тут же заявляете, что я сдерживаю ту часть вашей натуры, которой вы не можете гордиться. Разве этим вы не пытаетесь стать не такой, какая вы есть?..

Как всегда, когда Амелия бывала расстроена, у нее дрожала нижняя губа. Амелия потребовала ответа на свой вопрос.

– Так вы хотите, чтобы я была с ним? – воскликнула она. – Это вы стараетесь мне сказать?

– Нет. – Все признаки веселости исчезли, и Уэр дал волю чувствам, которые скрывал под видом равнодушия. – Я не думаю, что он подходящий для вас человек. Я не думаю, что он заслуживает вас. Я не верю, что он создаст вам жизнь, которая будет удовлетворять вас. Но это не значит, что я хочу жить лишь с одной половинкой вас.

Амелия растерялась.

– Вы сердитесь.

– Не на вас, – грубо сказал он, снова протягивая к ней руку. Схватив за локоть, он притянул Амелию к себе. – Но, в конце концов, буду сердиться и на вас, а я не хочу этого. Меня возмущает мысль, что я могу получить лишь одну вашу часть. Если вы выберете меня, Амелия, я сделаю вас счастливой. Вопрос в том, сможете ли вы сделать счастливым меня, и я сомневаюсь, не придется ли мне вечно ждать возвращения той рано созревшей девочки, которая просила меня поцеловать ее.

– Уэр…

Она погладила его по щеке, и он прижался к ее руке, вдыхая сладкий аромат жимолости, всегда сопровождавший Амелию.

– Я не стою вас, – прошептала она.

– Это вам сказал Митчелл? – спросил Уэр и обнял ее. Прижавшись щекой к ее виску, он сказал: – Сейчас я оставлю вас. Мне надо все подготовить, а вам нужно время, чтобы подумать.

– Я не хочу, чтобы вы дрались с ним.

– Уже поздно что-либо менять, Амелия. Но я дерусь только до первой крови, не больше.

Он почувствовал, как расслабились ее мышцы.

– Спасибо вам, – сказала она.

У эр смахнул одинокую слезу с ее щеки и отступил назад.

– Я в любое время в вашем распоряжении. Не колеблясь, ищите меня, если у вас что-то случится.

Амелия кивнула и проводила Уэра взглядом. Когда он исчез из виду, она осмотрелась, чувствуя себя потерянной и одинокой. Никто не знал, как глубоко ранило ее появление Калина после стольких лет отсутствия.

Она застыла на месте, и на мгновение сердце замерло от неожиданно промелькнувшей мысли.

Существовал еще один человек, который любил Колина так же сильно, как и она. Единственный человек, который, как и она, был потрясен предательством Колина.

Понимая, что Пьетро тоже нуждается в утешении, Амелия подхватила юбки и поспешила к конюшне.

В Бристоле Франсуа Депардье со скучающим видом вошел в гостиницу. Он поднялся по лестнице и постучал в дверь нужного ему номера. В ответ прозвучало приглашение войти.

– Ну? – нетерпеливо спросил Картленд, отрывая взгляд от карт, разложенных перед ним на небольшом круглом столе.

С огромным усилием Франсуа сдержал свой гнев. С каждым днем возрастала его неприязнь к этому наглому надменному англичанину. Депардье спорил, а затем просил свое начальство арестовать Картленда, пока он не выяснит, кто действительно виноват в убийстве Леруа, но все безрезультатно.

«Если он лжет, – говорили ему, – он никуда не денется, и вы ликвидируете его».

Они настаивали, чтобы Картленд присоединился к поискам, и этот англичанин сразу же решил возглавить их. Он был отличным сыщиком и еще лучшим убийцей, но эти способности портило его ошибочное убеждение в своем превосходстве.

– Кажется, Митчелл останется с лордом Уэром. Дом со всех сторон окружен сильной охраной. Полагаю, из-за присутствия там Кристофера Сент-Джона.

Картленд улыбнулся:

– Скорее всего графа беспокоит, что Митчелл, не приняв вызова, сбежит, как последний трус.

– Вы так думаете? – спросил Франсуа. Лицо Картленда помрачнело.

– Я думаю, что вам испортило настроение присутствие мадемуазель Руссо.

Лизетта. При воспоминании о ней Франсуа улыбнулся. Она когда-то была безвредна, но он и его люди постарались, чтобы Лизетта больше никогда не была безвредной или невинной. Кроме искреннего желания предать суду убийцу Леруа, в этом несчастном задании его утешала мысль о том, что их с Лизеттой дороги вновь пересекутся.

Его кровь вскипала от предвкушения. Как всегда, Лизетта будет драться с ним, а она при каждой встрече доказывала, что совершенствует свое искусство. Чем сильнее она сопротивлялась ему, тем большее удовольствие она ему доставляла. Теперь, когда иллюминаты, на которых она работала, дали ей задание обеспечить наказание или Картленда, или Митчелла за смерть Леруа, несомненная власть над ее телом будет еще слаще. Возможно, иллюминаты думали, что Депардье обрадуется их помощи, но он не любил подчиняться, а именно так он оценивал их вмешательство.

– У вас есть какие-либо предложения относительно наших дальнейших действий? – спросил Франсуа.

– Мы могли бы отвлечь охрану, используя меня как приманку. Затем ночью мы нападем на дом и убьем его.

– Но мы так и не узнаем, кто убийца, не так ли?

Вскочив на ноги, Картленд резко возразил:

– Совершенно очевидно, что я невиновен, иначе меня не послали бы на поиски Митчелла!