- Алло, - пробормотал я, все еще пытаясь проснуться.

- Дейр, - прошептала Ирис, ее тон был таким другим, таким неправильным, что все мое тело напряглось от одного этого слова.

- Ирис, где ты? – Спросил я.

Я лежал на спине, прижав телефон к уху. Я мог видеть, как моя грудь расширяется с глубоким вздохом, пока я ждал ее ответа.

- Я на… вечеринке. Я плохо себя чувствую, Дейр, и мне нужно уехать.

Я сел.

– Я сейчас же приеду. У тебя есть адрес или какие-то ориентиры, где ты находишься?

Я подошел к шкафу и одной рукой натянул спортивные штаны, пока она называла адрес.

– Ладно, милая, я уже в пути.

- Подожди! – сказала она, все еще неестественно. – Оставайся на телефоне. Поговори со мной. Мне нельзя спать.

Я уже сидел в машине и набирал адрес в GPS-навигаторе.

– Что происходит? Ты сама на себя не похожа.

- Я выпила, и никак не приду в себя.

- Что это был за напиток?

- Коктейль. Я не знаю, что там было. Он был оранжевым. И мне кажется, кто-то что-то туда подмешал.

Я почувствовал, что начинаю закипать.

– Ты можешь выйти и подождать меня? Так будет безопаснее для тебя или нет?

Какое-то время я ничего не слышал на ее конце, кроме громкого фонового шума, и я был сильно обеспокоен тем, что она потеряла сознание, но, наконец-то, она ответила.

– Ты близко? Я действительно не в себе, Дейр. Я не могу ясно мыслить. Это пугает меня.

Я выругался и прибавил скорость.

– Я в пяти минутах езды. Просто держись. Я с тобой. Я позабочусь о тебе, дорогая.

Это был большой склад на темной улице напротив автострады. Место было переполнено, неоновая краска покрывала завсегдатаев вечеринки, слоняющихся по улице до такой степени, что мне пришлось сигналить нескольким обдолбанным детям, чтобы припарковаться на обочине перед входом.

Даже со всеми этими молодыми раскрашенными панками вокруг, я без труда нашел ее. Она всегда будет выделяться.

На ней были какие-то крошечные белые шорты и белый лиф, или, по крайней мере, я думал, что они изначально были белыми. Ирис была с ног до головы покрыта неоновой краской. Даже ее волосы, собранные в высокий конский хвост, сейчас были скорее розовыми, чем светлыми.

Она стояла, покачиваясь на ногах, как будто боялась сесть.

Я бросился к ней, притягивая ее к себе, но даже тогда она, казалось, едва замечала меня.

- Пойдем домой, милая, - сказал я ей, снимая ее большую сумку с плеча и вешая на свое, ведя ее к моей машине, обнимая за талию.

Мой голос или мои движения, казалось, немного вывели ее из оцепенения. Она прижалась ко мне всем телом, ее руки обвились вокруг моей шеи, груди терлись о мою грудь. Даже при этом контакте я не был возбужден. Я был слишком взволнован, чтобы возбудиться. Мне не понравилось то состояние, в котором я ее застал.

- Ты пришел за мной. Спасибо.

Я только хмыкнул и снова повел ее к машине. Она пошла довольно легко.

Я взял свой темно-серый Audi TT, потому что он был быстрым и легким в маневрировании.

Машиной почти не пользовались, и она испачкала неоновой краской все пассажирское сиденье. Я даже не подумал об этом, мне было все равно. Единственное, что меня сейчас волновало – это благополучно доставить ее домой.

Она не сразу отключилась, беспокойно ерзая, когда я тронулся с места.

В качестве жеста чистого утешения, которому она научила меня, я положил руку ей на колено и сжал.

Она восприняла это совершенно неправильно, раздвинув ноги и засунув мою руку в свои крошечные шортики, потирая костяшками пальцев киску.

Удивленный, я отдернул руку, послав ей шокированный взгляд.

Она одарила меня одурманенной улыбкой, протянув руку, чтобы развязать лиф. Она в мгновение ока оказалась топлесс, лаская себя одной рукой, а другой притягивая мои пальцы к своей киске.

Я снова осторожно отстранился, оглядываясь на дорогу.

Она была почти обнажена, ее соблазнительное тело было покрыто каким-то интригующим рисунком, но я даже не испытывал искушения. Она просто была не в себе. Одному Богу известно, что подсыпали ей в стакан.

- Ты сама не своя, - сказал я ей. – Нам нужно отвезти тебя домой, накормить, напоить и дать тебе выспаться.

Она издала звук, похожий на вздох, и я взглянул на нее.

Она улыбнулась мне.

– Вот поэтому ты мне и нужен. Ты единственный, кто заботится обо мне. Тебе было бы грустно, если бы со мной что-то случилось, правда, детка?

Ее глаза были закрыты. Не думаю, что она ожидала ответа, но я все равно ответил.

– Да, малышка, мне было бы очень, очень грустно.

Больше она не произнесла ни слова.

К тому времени, как я добрался до дома, она уже отключилась.

Я внес ее в дом и отнес к своей кровати, и она даже не пошевелилась. Я волновался, очень волновался. Я подумал о том, чтобы вызвать скорую помощь, потому что я не мог ее разбудить, и мне показалось, что она едва дышит, но я честно не знал, могла ли это быть ответной реакцией.

В конце концов, я решил позвонить соседу, жившему через два дома, который, как я знал, был врачом.

После этого я буду ему очень обязан, потому что он пришел сразу же, не прошло и пяти минут после моего звонка, с сумкой врача в руке.

Джон был невысоким мужчиной лет шестидесяти, в очках и с добрым лицом. Он мне всегда нравился, хотя мы редко виделись.

Я повел его к себе в спальню, подробно рассказав о ее состоянии.

- Ты думаешь, ее накачали наркотиками?

- Похоже на то. Она сказала, что выпила, и, когда я заехал за ней, она была совсем не в себе.

Я натянул простыню ей до шеи, и мои кулаки сжались, когда он, усевшись на кровать, первым делом потянул ее вниз, чтобы стетоскопом послушать, как бьется ее сердце.

- А в чем она? – спросил он скорее с любопытством, чем осуждающе.

Я покраснел.

– Какая-то краска для тела. На вечеринке, на которой она была, все были в ней.

Он быстро осмотрел ее и задал мне еще несколько вопросов.

- Может, вызвать «скорую»? Ей нужно в больницу?

Его брови сошлись на переносице, когда он встал.

– В настоящее время, я бы сказал «нет». То, что ей дали, кажется слабо действующим. Скорее всего, она не выпила всю дозу. Если ей не станет хуже, я бы сказал, что лекарство в том, чтобы дать ей отдохнуть. Позвони мне, если что-нибудь изменится.

Я проводил его до двери. Прежде чем уйти, он испытующе посмотрел на меня.

– Она твоя… подружка?

- Вроде того, - сказал я, поморщившись. Я знал все, о чем он, должно быть, думал.

- Ну… береги себя, Аласдейр. Ты хороший человек, доверчивый, но не у всех добрые намерения.

Я натянуто улыбнулась. Он считал меня идиотом и простофилей. Я не мог его винить.

– Спасибо за твою помощь, Джон.

- В любое время. Позвони мне, если что-нибудь изменится. Скорее всего, она проспит довольно долго и проснется в ужасном состоянии, но если будет что-то помимо этого, позвони.

- Так и сделаю. Я твой должник.

Он улыбнулся.

– Да. Поторопись со следующей книгой. Я с нетерпением ждал этого уже несколько месяцев.

Я постаралась сделать свою улыбку более убедительной.

– Клянусь, я раздобуду для тебя усовершенствованный экземпляр.

- Вот это другое дело. Таким образом, мы будем квиты.

Мы обменялись еще несколькими любезностями, и он ушел.

Я поднялся наверх, чтобы проверить Ирис. Она продолжала спать. Я снял с нее то немногое, что было на ней надето, пытаясь устроить ее поудобнее. Я принес из ванной мокрую тряпку, смыл большую часть краски и снова уложил ее.

Солнце уже начало подниматься, когда я, наконец, снова заснул.

Я проснулся через восемь часов с раскалывающейся головной болью, Ирис все еще была без сознания рядом со мной.

Я проверил ее дыхание и сердцебиение, но она не пошевелилась.

Она проспала еще пять часов.

К тому времени, как Ирис, наконец, проснулась, я был сам не свой.

Я был зол и встревожен, обеспокоен и взбудоражен.

Она все еще моргала, пытаясь сесть, когда я набросился на нее.

- Чем ты занималась? О чем ты только думала?

Она все еще выглядела немного не в себе, что не улучшало моего настроения.

- Тебе больше никогда не позволено вытворять такое дерьмо. Зачем тебе ехать в такое место? Почему ты довела себя до такого состояния?

Я взглянул на нее, и ошеломленный взгляд сменился тем, что мне не понравилось.

Нет, на самом деле, мне это вообще не понравилось.

- Нам нужны какие-то правила, какая-то система. То, что случилось прошлой ночью – неприемлемо. Тебе не позволено делать такие вещи, подвергать себя такой опасности.

Она села, откинула одеяло и спустила ноги с кровати на пол, не сводя с меня глаз, ее взгляд стал… дерзким.

– Мне не позволено, да?

Она была полностью обнажена, часть ее тела все еще была покрыта мазками яркой краски, ее волосы все еще были в основном розовыми, распущенными и растрепанными. Если не считать ее чувственных изгибов, она выглядела до смешного юной, и это не помогало. На самом деле, в этом была вся чертова проблема.

- Нет, не позволено, - сказал я твердым голосом.

- Громкие слова от парня, который вчера сказал мне, что мы просто используем друг друга. Помнишь это?

Услышав ее тон, я невольно сделала шаг назад.

– Я же говорил тебе…

- Я знаю, что ты мне сказал, и знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что люди нашего возраста могут только использовать друг друга. Это многое говорит мне о том, как это повлияло… на тебя.

Я покачал головой, но не знал, что сказать. Что я мог сказать? В каком-то смысле я использовал ее не только ради ее тела, но и ради того, что она заставляла меня чувствовать.