Ольга Петрова - Ненавидеть нельзя любить

– Сильный ожог? Да-да, я сейчас приеду. Нет, не одна, не волнуйся, с Наташей.

Услышав длинные гудки, доносившиеся из трубки, которую Ольга крепко сжимала побелевшими пальцами, Наталья осторожно вынула ее из руки подруги и положила на место. Ольга беспомощно посмотрела на нее:

– Кто-то поджег дом Маргариты. Дверь подперли, а деревянную обшивку облили бензином.

Ольга задыхалась, слезы душили ее.

– Стоп! – прервала подругу Наталья. – Идем на кухню. Где у тебя лекарство? Садись к окну, дыши медленно, глубоко.

Наталья распахнула окно, усадила подругу, дала сердечные капли.

– Кто звонил?

– Григорий. Они смотрели слайды в угловой комнате. Свет там был погашен, потому и увидели отблески пламени сразу. Выскочили через заднюю дверь, успели из шланга залить огонь. К приезду пожарных, которых вызвали соседи, они справились сами. Правда, Григорий обжег пальцы, он сейчас в поликлинике. А Рита с Кирюшей остались ждать его во дворе. Кирилл боится заходить в дом. Поедем, Наташ, за ними. Мне уже лучше.

– Дай пульс посчитаю.

Несмотря на возражения Ольги, Наталья померила ей давление.

– Пробок сейчас нет, доедем быстро. Так что давай уж приведем тебя в чувство. Не хватало, чтобы ты на глазах у сына, и без того уже перепуганного, грохнулась в обморок. Я за рулем. Даже не спорь. Лучше прихвати пузырек валокордина, для твоих лишним не будет.

Когда въезжали в Петергоф, Ольга, молчавшая всю дорогу, спросила:

– Как ты думаешь, может быть, это Динка?

Наталья, не отрывая глаз от дороги, кивнула.

– Я думаю, твоя сестренка уже здесь и настроена более чем решительно. Но об этом подумаем позже. Сейчас соберись с силами, держись.

Через десять минут они подъехали к дому. Кирилл бросился к матери и чуть не сбил ее с ног, едва она успела выйти из машины.

– Мамочка, это было так страшно! Я думал, что дом сгорит совсем! А мигалки у пожарных такие яркие! И Герда у соседей сначала жутко выла, а потом лаяла без остановки.

Ольга крепко обняла сына и боялась выпустить его из рук даже на минуту. Она с ужасом рассматривала, что стало с домом, в котором жили самые близкие ей люди. Дом был старый, сложен из красного некачественного кирпича, который со временем начал крошиться, да и кладка была неаккуратной. Получив его в наследство от бедных родственников, Григорий Константинович обшил его в полбревна, и он стал похож на сказочный терем. Теперь, после пожара, бревна обуглились, кое-где сгорели совсем, и дом словно зиял кровоточащими ранами.

Ольга почувствовала, как защипало глаза, и уткнулась в красную вязаную шапочку на голове сына. Это помогло ей скрыть подступившие слезы. Страшно было подумать, что могло бы произойти, если бы в доме уже все спали, как, судя по всему, подумал поджигатель.

К ней подошла подавленная происшедшим Маргарита. Она как-то враз постарела. Не отпуская сына, Ольга поцеловала бабушку в щеку.

– У Наташи с собой лекарства, выпей что-нибудь успокоительное, – посоветовала она. – Как Григорий Константинович? Сильный ожог?

Маргарита, похоже, не слышала того, что ей говорила внучка.

– Олюшка, ведь кто-то же подпер дверь снаружи… Этот человек хотел, чтобы мы сгорели заживо. Что же это делается на свете? – Она всхлипнула.

Может быть, впервые Ольга осознала, как уже стара ее бабушка и что держится она только за счет своего необыкновенного жизнелюбия.

Появилась Наталья и увела плачущую Маргариту. Ольга, наконец, сумела оторваться от сына, но руку Кирюшки из своей при этом не выпускала. Только теперь она заметила милицейскую машину и капитана милиции, о чем-то беседующего с Григорием Константиновичем, у которого были забинтованы кисти рук.

– Мам, – теребил ее сын, – у деда ладони в волдырях, он обжегся, когда бревна возле крыльца разбирать стал. Пожарные сказали, что он действовал правильно. «Грамотный старик», – сказали. Как ты думаешь, дом удастся отремонтировать?

– Конечно, малыш! Скоро все будет, как прежде. Пойду-ка я к деду, уже поздно, нужно ехать в город, не будем же здесь ночевать. А ты иди к бабушке, вон она, с тетей Наташей.

Мальчик никак не хотел отходить от матери, Ольге пришлось напомнить ему, что он мужчина, а бабуля уже пожилая и очень переволновалась. Кирилл, преисполнившись ответственности, отправился поддерживать Маргариту.

– Где вы находились в то время, когда случился пожар? – спросил ее милиционер.

– В петербургской квартире, ужинала со своей подругой.

Ольга попыталась унять дрожь, явно звучавшую в голосе.

– Как вы узнали о случившемся?

Милиционер записывал ответы, не глядя на нее.

– Мне позвонил дед, когда уже был в больнице. Я сразу же приехала вместе с подругой.

Наконец капитан взглянул на нее.

– Очень похоже, что пожар не случаен, но с этим разберутся специалисты. Вы кого-нибудь подозреваете?

Ольга покачала головой.

– Вы ведь репортер? Журналистка Ольга Русанова? Это же не совпадение, я имею в виду имя и фамилию? – Теперь капитан милиции рассматривал ее с нескрываемым интересом. – Ведь это вас похищали в Чечне?

– Да, – кивнула Ольга, еще не понимая, к чему он клонит.

– Так, может быть, это из-за вас случилось? Возможно, это след оттуда и пожар как-то связан с вашей журналистской деятельностью?

Милиционер уже не казался равнодушным, у него даже глаза заблестели.

Ольга почувствовала растерянность.

– Нет, не думаю. Я уже давно не выезжаю в горячие точки. Хотя, утверждать, конечно, сложно. И все-таки, скорее нет, чем да. Если бы кто-нибудь решил свести со мной счеты, нашли бы именно меня. Зачем устраивать пожар в доме моей бабушки?

Милиционер хотел ей возразить, но она уже взяла себя в руки:

– Я должна вам кое-что рассказать. У меня есть сестра, которая находилась на лечении в психиатрической клинике в Армейске, это в Ростовской области. Четыре дня назад она сбежала оттуда. Мне звонила мама, она считает, что Дина может приехать сюда, у нее ко мне имеются какие-то претензии.

Азарт в глазах капитана померк. Похоже, чеченский след его интересовал гораздо больше.

– Что ж. Диктуйте полное имя вашей сестры, место постоянной прописки и название клиники. Проверим, потом свяжемся с вами.

В питерскую квартиру они вернулись уже далеко за полночь, но Григорий Константинович наотрез отказался уезжать из родного дома. Ольга постелила бабушке в Кирюшкиной комнате, а Наталье и себе – в гостиной. Сил на разговоры не осталось, заснули, несмотря на пережитые волнения, мгновенно.

Утром первой проснулась Наталья и тихо прошла на кухню. Собственные проблемы с мужем и его другом юности отошли в сторону на фоне того, что случилось в семье Ольги. Нарезая бутерброды, она размышляла над тем, что же подруге делать дальше, как обезопасить себя и близких. Ольга вошла неслышно. Она терла заспанные глаза и щурилась на яркий свет.

– Ты чего так рано вскочила? – удивленно посмотрела на нее Наталья.

– Хочу кофе, вот и пришла на запах. Получается, гостья кормит хозяйку, это несправедливо, но ничего с собой не могу поделать, я еще не проснулась.

– Какая же я гостья? Тебе скоро придется прописать меня здесь, поскольку я бываю у тебя чаще, чем дома. Садись за стол. Кофе черный или со сливками?

– Черный, с сахаром, и кусочек сыра, – Ольга зевнула. – Кстати, может, тебе до отъезда друга юности стоит пожить у меня? Зачем зря нервы мотать? Уедет, тогда и разберешься с Ивановым тет-а-тет, без свидетелей.

– Мысль здравая, но мы не о том с тобой говорим, а мне уже скоро бежать на работу. Лучше скажи, что дальше будешь делать со своими проблемами. По-моему, ты должна рассказать Кириллу о существовании безумной тети, которую подозреваешь в поджоге. – Наталья требовательно смотрела подруге в глаза.

Ольга отставила кофейную чашку и вздохнула:

– А как ему объяснить, почему я до сих пор молчала о других дедушке и бабушке? Понимаешь, Натка, мне придется рассказать обо всем, что предшествовало этому пожару, о том, что случилось со всеми нами десять лет назад. Тут полуправдой не обойдешься, а правду говорить я боюсь. Мне кажется, что Кирюшка еще слишком маленький, чтобы сделать правильные выводы. А может, Динка здесь ни при чем, я имею в виду пожар?

– Оль, тебе все равно придется обо всем рассказать сыну. События выходят из-под контроля. И даже если пожар не ее рук дело, она в бегах, а значит, все равно представляет для всех вас опасность. Кирилл – разумный уравновешенный мальчик, в твоем прошлом нет ничего, позорящего тебя, я думаю, он поймет все правильно. Тем более Маргарита здесь, она тебя поддержит. Мне кажется, сейчас самый подходящий момент, решайся. – Наталья поднялась. – Мне пора. Ты сегодня идешь в редакцию?

– Да, через полчаса буду собираться. Наверное, ты права. Приеду с работы и поговорю с сыном, дальше тянуть некуда.

– Может, прямо сейчас? – попыталась настоять Наталья.

– Да ты что? Они же спят. Пусть отдохнут после вчерашнего. Я разрешила Кирюшке сегодня даже в школу не ходить и на тренировки. Вечером, все вечером. И у меня будет время, чтобы осознать неизбежность этого разговора и подготовиться к нему, – сказала Ольга решительно.

Через полчаса она вышла из дома и отправилась в редакцию.

Валерий не мог прийти в себя после разговора с Костей Потаниным. Лучший друг позвонил ему на сотовый, когда он подъезжал к Ростову.

– Привет, Валерка!

– Костя, здорово! Рад тебя слышать. Ты где сейчас?

– Не поверишь, у родителей. На неделю приехал в Ростов, по делам, конечно, хочу с тобой встретиться. Ты далеко?

– Минут через сорок могу подъехать.

– Шутишь?

– Серьезно. У меня самолет через два часа, на Питер.

– Деловая поездка или задание? – в голосе Кости слышалась напряженность.

– Скорее, личные трудности. Ладно, подъеду – поговорим.

Немировского очень обрадовал звонок друга, они не виделись больше года.