— А что, обычно все люди утомляют тебя?

— Обычно, но не ты, дорогой. Не волнуйся, ты — моя личная форма «Виагры» для женщин.

Его брови ползут вверх.

— Приятно слышать, — он прокашливается. — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Нет. Я люблю бегать одна. Для меня это хороший способ подумать об отце и остальных вещах. И сжечь лишние эмоции перед тяжелым рабочим днем.

— Ты придешь домой сегодня вечером? — спрашивает он после нескольких минут молчания.

Вероятно, потрясенный, что я немного открываюсь ему.

Я лишь пожимаю плечами.

— Наверное, я собиралась сегодня с девчонками пойти выпить.

— Точно.

Я замечаю его щенячий взгляд и вздыхаю прежде, чем выдаю искреннюю улыбку.

— Если хочешь, может, придешь? Крис и Тони должны быть там.

— Ты уверена?

— Если бы я этого не хотела, то не стала бы предлагать.

— Что ж, замечательно. Тогда отправляйся на пробежку. Скоро увидимся, — улыбается он, а затем целует меня в лоб.

Пока у моего отца не обнаружили рак, я помню, как бегала с музыкой, мне не о чем было беспокоиться, не о ком заботиться. Учеба давалась мне легко, на занятия я не опаздывала, мои счета были оплачены, бак авто — полон, я редко питалась дома, так что никогда не волновалась, что оставила духовку включенной. Мой разум был всегда свободен. Все, о чем я волновалась — это о проблемах своих друзей, и большинство тех проблем можно было решить с помощью денег.

У Саммер как-то была проблема с сексом. И ее не стоило решать с помощью денег. Я осознала это, когда наняла для нее мужика. Она взбесилась. Но, к счастью, простила меня… спустя год.

Как только отцу поставили диагноз — это был шок для моего организма. Я знаю, как любить. Я знаю, как заботиться. Возможно, я кажусь мелочной и эгоистичной, большую часть времени, но я много времени посвящаю друзьям, упорно работаю, зарабатывая деньги, даже при всем при том, что у меня их больше, чем я могу потратить. Но, как я и упоминала уже, у меня никогда не было причин для переживаний.

Но затем внезапно мужчина, единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, заболевает. И он болен настолько, что может умереть. А я даже не знаю, что делать. Моей мамы не стало, когда я была еще ребенком, поэтому я никогда ничего не чувствовала из-за ее отсутствия. Но теперь это касалось моего папочки. И что я должна была делать? Я стала бегать без музыки, слезы текли по моему лицу, пока мои ноги врезались в землю. Я бежала, пока меня не начинало тошнить, отчаянно желая облегчить боль в груди. В первый раз я осознала, что мои чувства были важны. Бег — это мое облегчение, и потом мой день обойдется без лишних чувств.

Теперь он мертв. Он действительно ушел, и я напугана. А мне не нравится быть напуганной, но, что я могу сделать? Мой отец всегда был рядом со мной. Всегда. И не важно, сколько мне было лет, я всегда могла свернуться калачиком возле него или почитать, или съесть мороженое, или смотреть глупые фильмы. С самого детства он читал мне газеты. Это был наш маленький ритуал, прежде чем он уходил на работу. И, несмотря на то, что я не жила дома с восемнадцати лет, я видела его каждый день. Он никогда не осуждал мой стиль жизни, никогда не осуждал мое поведение. Он просто удостоверился, что я не забеременею, заставив пить противозачаточные, удостоверился, что я знала об опасностях незащищенного секса. Большинство отцов не знали бы с чего начать. Мой отец был ученым, и он удостоверился, что я получила надлежащее образование в этой области.

Его последней просьбой было, чтобы я вышла замуж за его верного помощника — Джеймса. Поэтому я и вышла за него. Он попросил меня дать Джеймсу шанс, позволить заботиться о себе и открыть ему свое сердце. Но, даже если бы захотела, вряд ли я бы смогла это сделать.

Но я очень постараюсь. Я буду стараться изо всех сил.

Теперь вы понимаете, почему я люблю бегать — это помогает мне разобраться во всем. И сейчас, несмотря на то, что я уже вся пахну потом, я бегу по парку. Наблюдаю, как другие бегуны пробегают мимо меня. Так мирно и так приятно. Начало новой жизни. Жизни, в которой я замужем, и на моем пальце надето кольцо с огромным бриллиантом; жизни, в которой у меня есть новая семья и должностные обязанности, о которых надо позаботиться вместо отца. Жизни, которая не должна быть моей, но это так. Жизни, в которой я собираюсь узнать человека, за которого вышла замуж и изо всех сил постараюсь сделать его счастливым. Потому что он этого стоит, и заслуживает женщину лучше, чем я.

Когда я, наконец, возвращаюсь домой, квартира пуста, но на барной стойке рядом с тарелкой хлопьев «Коко Попс» и стаканом апельсинового сока лежит записка:

«Ваш завтрак, миледи. Извини, мне пришлось уехать в южную лабораторию, какой-то груз перепутали. Увидимся позже.

Джеймс xxx»

Я быстро завтракаю, принимаю душ и собираюсь на работу. Черная юбка-карандаш, фиолетовая блузка, черный пиджак, телесного цвета колготки, черные туфли на каблуках и собираю волосы в пучок на затылке. Выгляжу как настоящая бизнес-леди. Теперь пора на работу.

На часах, как обычно, семь тридцать. Большинство людей не придут на работу еще около часа. Охранники и еще несколько «ранних пташек» уже здесь, но они не в счет по моим меркам. Я помню, что мой отец знал практически каждого в этом здании. У него заняло какое-то время, чтобы запомнить имена всех. И я не знаю, как у него это получилось.

Когда я добираюсь до своего этажа, моя помощница Марджи приветствует меня с чашечкой кофе и теплой улыбкой.

— Доброе утро, миссис Фриман.

Я останавливаюсь и мгновение смотрю на эту брюнетку.

— Миссис Фриман… кто это?

— Ваш муж позвонил и попросил изменить вашу фамилию в базе данных, если вы еще не сделали этого, — Марджи улыбается мне, обнажая слегка кривые зубы. — Он так же попросил переделать все идентификационные формы на его фамилию.

— Он так решил, ага, — я начинаю выходить из себя. — Что ж… давайте обыграем его в его же собственную игру, Марджи.

Она понимающе ухмыляется, и выглядит довольно хитро для тридцатилетней жены проповедника. Я ненавижу упоминать, что она жена проповедника, но она — лучший ЛП во всем гребаном мире! Без шуток. Она настолько хороша, что мой отец пытался переманить ее к себе, предложив больше денег. К счастью, она верна мне, но я, в любом случае, подняла ей зарплату до предложенной папой и добавила еще премию к Рождеству. Она может справиться с чем угодно, она может достать мне любимый сорт кофе с другого конца света, приводя при этом в порядок мое расписание за две минуты.

— И какой же план? — спрашивает она, замечая мою коварную ухмылку.

— Соедините меня с Карлсоном. Я хочу поговорить с ним в своем кабинете.

Она кивает и начинает набирать на своем телефоне его номер, пока я иду в кабинет.

Мой офис нуждается в новых тонах, и я постоянно это говорю. Ведь это довольно скучно — все бело от пола до потолка. Хотя мебель хорошая и дорогая. Здесь стоит огромная книжная полка, заполненная книгами о научной фигне, которые я пока еще не успела прочитать. И, конечно же, здесь есть компьютер — вершина технической мысли, а в сумке у меня с собой ноутбук. Я предпочитаю использовать свой ноутбук, но в каких-то сложных делах я пользуюсь рабочим компьютером.

— Карлсон на линии, — говорит Марджи через интерком.

Я благодарю ее и поднимаю трубку.

— Доброе утро, Карлсон, — говорю я и загружаю свой компьютер. — Как жизнь?

— Доброе утро, миссис Фриман. Спасибо, хорошо. Чем я могу помочь?

— Я только что узнала, что мой муж меняет мою фамилию во всей документации.

— Да, это так. Письма сотрудникам разослали вчера вечером, и мы все должны называть вас «миссис Фриман», — я слышу смех в его голосе.

Черт бы побрал моего муженька!

Я вздыхаю и шепотом спрашиваю:

— Когда он должен вернуться в свой офис?

— Я думаю, что к одиннадцати.

— Что ж, замечательно. В таком случае, оставь его кабинет открытым и иди на обед.

— Майя, — его голос суров, но с насмешкой. — Что ты собираешься делать? Давайте только, чтобы это не привело к моему увольнению.

— Если он уволит тебя, то я просто повторно приму тебя на работу. Теперь поднимай свою затекшую задницу и иди в «Старбакс», принеси мне кофе.

Он громко смеется.

— Конечно, дорогая. Я буду примерно через полчаса.

Я кладу трубку и наполняю сумку всякой всячиной перед тем, как направиться к лифтам.

— Записывайте мои звонки. Я ненадолго.

— Ведите себя прилично.

Я подмигиваю своей помощнице, перед тем как закрываю дверь. Пришло время платить по долгам.

Этаж, на котором находится кабинет Джеймса, похож на мой. Немного меньше, а его кабинет не такой шикарный и большой как мой. Я должна изменить это. Он работает здесь намного больше, чем я, и заслуживает душевую и небольшую комнату с кроватью. Однозначно с кроватью.

Черт, да.

Я вползаю в его кабинет и осматриваю практически пустое пространство. Здесь лишь предметы первой необходимости: стол, стул, книжные полки. Я не заходила сюда пару лет. Тихо подбираюсь к его столу и замечаю фотографию, которая на нем стоит. На ней мы с ним в день свадьбы. Как мило. Такая же фотка есть у меня в кабинете, хотя туда поставила ее не я, а мой отец.

Я замечаю пятно на моем лице, будто к нему часто прикасались, особенно там, где находятся мои губы. Что за болван. Я не могу не улыбнуться от мысли, что время от времени он останавливается и успокаивается, смотря на меня. Это так приятно.

— Давай сделаем это, — хихикаю я и начинаю рыться в его ящиках.

Это занимает намного больше времени, чем я рассчитывала.

Я возвращаюсь назад к себе в кабинет, все еще до слез смеясь. Марджи обещает сообщить мне, когда мистер Джеймс Фриман войдет в здание. Я очень хочу увидеть его реакцию на мою маленькую месть. Блин, я такая сука, но забавная сука.