— Да, несколько раз, — тихо признался он.

— А когда ты это делал, о чем думал?

— О твоем вкусе.

Он заметил ее румянец и понял, что этот новый опыт оттеснял и бросал вызов ее минутной дерзости. Она закрыла глаза и выдохнула:

— Ты много об этом думал?

Он подождал, пока она откроет глаза, и кивнул. Он начал двигать рукой, и она прикрыла глаза.

— Я не знал, что к тебе раньше так не прикасались.

— Да.

Она пристально смотрела на его руку, когда он работал ею вокруг члена.

— Мне это нравится.

Он заглянул ей в глаза и увидел в них облегчение.

— Вообще, это было частью моей фантазии, — признал он.

— Серьезно?

Дрю снова кивнул и ускорил движения.

— Ты сохранила это только для меня.

Как и эту сторону себя, подумал он. Как и свою невинную прямоту, готовность быть смелой и просить того, чего хочешь.

— Пирсинг…, — прошептала она.

— Тебе нравится? — он легонько щелкнул по нему указательным пальцем, и она ахнула.

— Мне нравится, как он выглядит, - она подняла на него взгляд и облизнула губы, — но еще больше нравятся ощущения от него.

— Да, — прошипел он. Дрю закрыл глаза и выгнул шею, изо всех сил пытаясь продлить время. – Куда ты хочешь, чтобы я кончил?

Его голос был сдавленным, и она задыхалась.

— На мое бедро.

— Почему?

Ей нравился его образ сейчас, а он понял, что ее указания шепотом нравились ему больше всего на свете.

Она затихла, и он встретился с ней глазами, силясь удержать его.

— Не знаю, — ответила она. — Просто я так хочу.

Дрю взглянул на ее тело и представил себе, как его сперма потечет по ее бедру и окажется между ног.

Ее пальцы, жадно сгребающие простыни в момент его оргазма, были самым эротичным зрелищем, что он когда-либо видел.

找到


Глава 10


4 сентября

Дрю вернулся после утренних обходов, вымыл руки в водохранилище и пошел в поле за домом искать Нору.

Она лежала в траве, глядя на небо. Он остановился на мгновение, наблюдая, как она проникается окружающим ее, и, пытаясь увидеть здешний мир ее глазами.

Только после приезда Норы Дрю позволил себе заметить в том, что его окружало, нечто большее. Река была загрязнена, но большая часть земли была парадоксальным образом зеленой и пышной. Живописный холм за домом, изобилующий желтыми и фиолетовыми полевыми цветами, отлого спускался к речному берегу. Длинный ряд домов примерно через каждые десять метров прерывался каменным душем, колодцем или небольшой скамейкой.

Деревья затеняли нижнюю часть тела Норы, покрывая ноги пятнышками тени и листьями, волнообразно кружащимися на ветру. Дрю представил, как проводит ладонью вверх по ее голени, бедрам и ягодицам. Он представил, как медленно перелезает через нее и сосет сладчайшую кожу шейной впадины.

Она улыбнулась, когда он наклонился и загородил собой солнечный луч, падающий на ее лицо.

— Здесь так чудесно, — выдохнула она, убрав руку, которой прикрывала глаза. — Не могу свыкнуться с тем, насколько все по-другому.

Он лег рядом с ней, и она взяла его за руку. Дрю поднес ее пальцы к губам, вдыхая и целуя их.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она промурлыкала в ответ, и он угадал в ее голосе улыбку. Казалось, ей было здесь так уютно, даже в тысячах миль от ее дома, огородика, знакомой жизни.

— Что ты делал сегодня утром? — спросила она.

— Как обычно, — потягиваясь рядом с ней. — Навещал каждый дом. Раздавал лекарства — пока, в-основном, обезболивающие. После обеда вернусь и проверю, все ли питаются и пьют из холодильников с безопасной едой.

Она повернулась к нему, поморщившись.

— А они все еще едят свое?

Дрю пожал плечами.

— В этой деревне жило много поколений. Тяжело объяснять им, что мыть или кипятить пищу недостаточно. Им трудно понять, что их земля отравлена, что весь их урожай токсичен. Для людей, которые кормились от своего хозяйства и решили остаться здесь, это очень болезненно. Если я не буду проверять, питаются ли они здоровой пищей, они вернутся к тому, что знают: будут выращивать то, что затем будут есть.

Она снова подняла взгляд на небо, и Дрю понял, что она размышляла. Ее карие глаза потемнели в то время, как она думала, и она то сжимала, то разжимала его пальцы.

— Спроси меня, — прошептал он, — о чем угодно.

Она улыбнулась и перекатилась, чтобы поцеловать его.

— Я серьезно, - сказал он с улыбкой у ее губ.

— Я знаю, — прошептала она, целуя его в нос. — Так почему ты даешь только обезболивающие? Насколько я поняла, эти вещи — в смысле, твои командировки — больше связаны со вспышками эпидемий, как… — Она закрыла глаза, пытаясь что-то вспомнить, — Как в фильме «Эпидемия», — она вздрогнула, взглянув на него, и немного посмеявшись над своей наивностью.

Дрю чмокнул ее в румяную щечку и оперся головой о руку, чтобы наклониться к ней.

— Иногда я действительно сосредоточиваюсь на инфекционных заболеваниях, — согласился он. — Но останавливать эпидемии редко входит в наши задачи. Этим обычно занимаются высшие органы. «Хэлс релиф интернешнл» выполняет некоммерческую работу. Наша деятельность в основном информационно-просветительская. Ездить в места, где у людей нет средств. Обеспечивать уход за ними.

— Мне нравится, что ты об этом говоришь, — сказала она тихо. — Раньше мы никогда особо не говорили о работе.

Он кивнул и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Ладно, давай разберемся… Иногда мы помогаем местным жителям узнать, как обращаться с их водой и пищей, чтобы предотвратить инфекцию. Иногда едем в район бедствия и выполняем экстренную сортировку больных. Иногда мы боремся с паразитарными инфекциями.

— Ты часто приезжаешь сюда?

— Я никогда не был в Китае по работе. Сюда обычно не приглашают иностранных соцработников. Местные сотрудники «Хэлс релиф интернешнл» — граждане этой страны.

Дрю понял, что это лишь спровоцирует больше вопросов, и добавил:

— Обычно я летаю в Африку или на Гаити.

— А с Томми ты познакомился на этой работе?

Он покачал головой.

— Мы познакомились в мединституте. Некоторое время он работал в госпитале Массачусетса, но в итоге вернулся в Китай и благодаря моим связям начал там координировать действия «Хэлс релиф интернешнл». Несмотря на то, что я не часто работаю в Китае, в этот раз я приехал, потому что Томми нужна была помощь. Эта деревня находится недалеко от места, где он вырос, и ее бросили умирать. Он выдохся. Томми всегда знал, что я приехал бы по первому требованию, и он взял на себя слишком много.

Она поразмыслила.

— Как мы справимся?

Дрю прекрасно понял, что она имела в виду, как его ссылка на сиюминутный отклик относилась к этому разговору. Он ответил незамедлительно, потому что провел столько времени за последние недели, обдумывая это.

— Я переоформил документы, чтобы предупредить их, что больше не поеду так надолго. С этого времени мы будем строить свою жизнь вместе, иногда будем вместе путешествовать, и я к этому приспособлюсь, никак иначе. — Он оглядел ее. — Я бы ни за что не выдержал полгода без тебя. Даже один месяц прошел тяжело. Думаю, в будущем мы с этим разберемся.

— Мне нравится эта идея, - прошептала она.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и этот поцелуй затянулся, обжигая их. Дрю закрыл глаза, теряя разум от ее приоткрытых губ, мягкого языка, на несколько секунд сбежав от всей остальной действительности.

Она провела ладонью по его лицу и задержала ее на его щеке. Когда он открыл глаза, она внимательно смотрела на него.

— Иногда ты кажешься здесь грустным. Тебе всегда бывает грустно на работе?

Он покачал головой.

— Нет. Никогда. В работе я оживаю.

— Тогда чем отличается это задание?

— Дело не только в том, что я далеко от тебя, хотя это тоже часть трудностей. Я не чувствую, что влияю на ситуацию, потому что не выздоровеет ни один человек.  Я буду терять пациентов. Загрязнение охватывает все вокруг, и никто из больных с этим не справится. Многие отказываются от симптоматического лечения, и от этого я чувствую себя бесполезным.

— Так каждый болен… раком? -  спросила она неуверенно.

Дрю кивнул.

— В основном, лейкемией.

— Ты назначаешь им химиотерапию?

Он покачал головой.

По его лицу было понятно, что это означало. Это было обеспечение ухода, а не спасение жизней.

— Это так грустно.

Тяжело выдохнув, Дрю согласился:

— Я знаю.

Ее глаза были бездонны, а в уголках обозначились слезы.

— Почему ты занимаешься этим?

В выражении ее лица он увидел боль и участие. Дрю попытался успокоить ее, сжав ее руку.

— Кто-то должен. Меня тревожит не смерть. Меня тревожат страдания.

Она сделала резкий вдох и взглянула на него с выражением, которое он не мог разгадать.

— Что? – спросил он.

— Ты такой сильный.

Дрю засмеялся: замечание Норы совершенно не соответствовало его представлению о самом себе на данный момент.

— Я себя чувствую не таким уж и сильным. Неожиданно для себя я чувствую себя эгоистичным.