– Не говори так.

– Дорогой, ты же должен понимать, что я могла тоже заболеть?! Ты же спал со мной и с остальными…

Произнеся это, Летти ужаснулась тому, что может произойти. Ужас и ярость вновь охватили ее. Только что, какой-то час назад, этот дом, залитый солнцем, был самым счастливым местом на земле, а теперь это стеклянный склеп. И виноват в это только он, ее муж.

– Уходи! Сейчас же! Чтоб я тебя не видела.

Дик вышел из гостиной. Летти услышала, как открылись двери гаража, раздался шум мотора и шины зашуршали по дороге.

Через несколько дней Летти приехала к своему врачу.

– Так, что это мы такие грустные! Что-то беспокоит? – обычный бодрый тон доктора сейчас безумно ее раздражал.

– Нет, не беспокоит. Но я бы хотела провериться. – Летти собиралась с духом.

– Что именно? Какое обследование? – Тон врача изменился. К тому же его пациентка выглядела действительно не лучшим образом.

– Ну… Может, для начала анализы… – неуверенно продолжила она.

– Хорошо. Давайте развернутый анализ – там будет все: и сахар, и лейкоциты, и холестерин… Ну, зачем я вам буду все это рассказывать. Выписываю направление – и, пожалуйста, натощак в лабораторию. – Врач быстро черкал на листочке, а потом подал его Летти.

– Спасибо. – Она внимательно прочитала направление. – Нет, этого недостаточно.

Летти выдохнула и выпалила:

– Я хочу сдать анализы на ВИЧ.

– Хорошо. – Доктор был человеком выдержанным и деликатным. Он даже глазом не моргнул.

– Вот, пожалуйста, сдайте это, а потом остальное.

– Спасибо. – Летти уже стояла в дверях, когда доктор произнес:

– Вы имейте в виду, что самая распространенная фобия нынче – это именно эта.

– Какая? – Летти не поняла, о чем он говорит.

– Все боятся этого заболевания. Даже неврозы возникают на этой почве.

– А, понятно. – Летти выдавила из себя улыбку и вышла из кабинета.

Анализы она сдала в этот же день и теперь ждала результаты.

Дом был пуст. Дик уехал, сумка, с которой он прилетел из Лондона, до сих пор стояла в прихожей. Летти, не обращая внимания на беспорядок, дни напролет просиживала в кресле и смотрела на берег. Она чувствовала оцепенение, и, окажись кто-то рядом, она бы не нашла сил даже для разговора. Летти смотрела на воду, берег и представляла себе свою жизнь. Она прекрасно понимала, что ни родителям, ни малочисленным друзьям, ни даже Майлзу она никогда не расскажет, что больна. Она точно знала, что уйдет с работы – она не будет преподавать и вообще работать с людьми из-за опасения, что кто-то узнает о ее болезни. Летти знала, что в случае болезни ей придется пройти весь путь до конца – она не сможет покончить собой. У нее не хватит духа заплыть далеко в океан, выпить лошадиную дозу снотворного и направить собственную машину в обрыв. «Я труслива и слаба духом, я никогда этого не сделаю и буду позором и обузой. Я буду болеть, отравляя жизнь окружающим», – думала она и не подозревала, что именно этот второй путь и есть мужество. Она так думала, но ей в голову не приходило, что для родных и близких важным и страшным будет то, что она больна, а не то, чем она больна. Сидя неподвижно с немытой и взлохмаченной головой и рисуя унизительные страшные картины своей болезни, она забывала о простых правилах, которые никто не отменял и которые работают. Она забывала о родных, друзьях, которые обязательно будут рядом. И для которых спасти ее и облегчить ее участь будет важным делом. И еще она не думала о Дике. Она не могла о нем думать – человек, который заставил пройти эти мучительные своей жестокой неизвестностью часы и дни, этот человек для нее сейчас не существовал.

«Надо убрать дом, привести в порядок бумаги. Съездить в банк, отдать нужные распоряжения. Нужно съездить к нотариусу. Господи, ну почему не рак, не желтуха или псориаз! Почему в моей семье именно та болезнь, неизведанная, и страшная, и стыдная!» – Летти не помнила себя от отчаяния.

Звонок раздался ранним утром. Летти еще спала – у нее появилась манера сидеть за полночь, ничего не делая. Сон не шел, и только под утро, дождавшись солнца, она закрывала глаза и засыпала тут же, в кресле.

– Добрый день, миссис Чемниз, ваше исследование готово. Приезжайте.

– А вы не можете мне сказать, каков результат? – Голос Летти дрожал от страха.

– Извините, не положено. Я же не знаю, вы действительно миссис Чемниз или выдаете себя за нее.

Летти наспех причесалась и бросилась в город. Никогда она не ехала с такой скоростью, как в тот день. Ее нервы были на пределе, она больше не могла сочинять сценарии своей жизни, она не могла больше ждать и не могла больше бояться. Она решила, что ей уже все равно, каков будет результат, главное – узнать его.

– Пожалуйста, – медсестра передала ей конверт, – ваш результат.

«Она улыбается мне, значит… Что это значит? Все плохо и она меня подбадривает? Или все хорошо и она меня предупреждает об этом?!» – Вскрывая конверт, Летти успела подумать и об этом.

Ответ был отрицательным. Летти была здорова. Она вышла на улицу, села на первую попавшуюся лавочку и заплакала. Плакала она не от счастья, плакала от напряжения, которое пережила. Хорошо, что в это время в этом месте не бывали ее знакомые – вид неухоженной, бледной и плохо одетой женщины вызывал брезгливое сочувствие. Из ее глаз, красных от бессонницы, текли слезы. «Все, все хорошо! У меня все хорошо!» – думала Летти, а страх не покидал ее душу. Она не могла себя заставить поверить в благополучный исход. «А вдруг – ошибка?! Перепутали фамилии или анализы? Нет, это вряд ли, а вот через несколько месяцев надо опять сдать, мало ли что…» – думала Летти и вспоминала все, что она прочла про это заболевание, и все, что ей рассказал врач. Доктор, который выписал ей направление, все-таки разговорил ее и вытащил всю историю. Он задал много вопросов, потом смотрел на календарь и наконец произнес:

– Если ваши анализы будут нормальными, смысла пересдавать их позже нет. Если последняя близость с мужем была, именно когда вы указали, опасности заражения нет. Мы, конечно, с вами обсуждаем только этого партнера, – деликатно добавил он. «Только этого! Мне другой не был нужен!» – подумала Летти. И вот теперь все было позади, вот теперь можно было вздохнуть и наконец улыбнуться жизни. Но Летти сидела, плакала и боялась. Прошло около часа, и она почувствовала, что безумно голодна. Она огляделась, приметила маленькую забегаловку и направилась туда. Из весьма обширного меню она выбрала все самое жирное и калорийное. Через полчаса она сидела за столом, а перед ней стояли картошка, большой чизбургер, кусок жареной курицы, молочный коктейль и порция вишневого пирога с мороженым. Летти не торопясь, со вкусом принялась за еду. По ее воспоминаниям, последний раз она ела несколько дней назад.

Домой она приехала к обеду, приняла душ и улеглась спать прямо с мокрыми волосами. Летти даже не успела ни о чем подумать, как тут же провалилась в сон.

А утром опять было солнце, и опять большой стеклянный дом плыл над дюнами, песком и синей водой. Летти вышла на берег, уселась прямо на песок и долго-долго смотрела на воду. Никогда океан не был таким красивым, никогда он не обещал такой свободы и такого счастья. Казалось, в этой бескрайней дали была вся ее жизнь, теперь такая огромная и длинная. Летти сидела, улыбалась и думала о том, что человек по своей натуре страшный шкурник. Это русское слово, услышанное от тети Аглаи, теперь удивило своей точностью. Шкурник – тот, кто думает только о своей шкуре. Летти, которая еще вчера представляла собой комочек жалкого страха, сегодня была полна сил и энергии, но она ни разу не вспомнила о Дике. «Что это? Он же мой муж! И он был хорошим, любящим мужем. И заботливым, и ласковым, а главное, понимающим. Только ему я могла рассказать обо всем на свете, поделиться самым сокровенным и стыдным. И в любом случае он так ласково улыбался, успокаивал, и от этого мне становилось и легко, и я словно бы набиралась сил. За мной был он, Дик. И это мне придавало стойкости. – Летти набрала в руки мелкий песок и пропустила его сквозь пальцы. – Вот так все горести исчезали, пока мы были вместе. Ах, Дик, мой любимый Дик!» – Летти прищурилась, разглядывая залитый солнцем океан, потом потянулась, встала и пошла к дому. Через час она ехала в сторону города.

Дик поселился в той же квартире, в которой жил раньше, до их встречи с Летти. Теперь она была его собственной – Дик выкупил ее через несколько лет после свадьбы.

– Зачем она нам? – спросила тогда Летти.

– Иногда удобнее оставаться в городе, – пояснил Дик, но ни разу после покупки дома они в городе не ночевали. Квартира стояла пустая, с накрытой мебелью и окнами, которые ослепили жалюзи. Теперь, по злой иронии, эта квартира, начало всех их начал, должна была стать конечным пунктом.

– Дик, открой, это я, Летти. Ты же дома, мне сказал консьерж. – Летти безуспешно звонила в дверь, но за ней была тишина.

Летти, испугавшись, стала колотить в дверь, и наконец Дик открыл. В огромном темном халате он стоял на пороге, его волосы были всклокочены, а глаза сонными.

– Господи, Летти, что произошло?! Проходи, извини, я просто заснул. Пью таблетки, у них снотворный эффект. – Дик взял Летти за руку и ввел в квартиру.

– О господи, я уже подумала бог знает что. – Она с облегчением выдохнула и прошла на кухню. Взяв с полки стакан, Летти налила себе воды, выпила залпом и произнесла:

– Я – за тобой. Собирайся.

– Куда? – не понял Дик.

– Домой. Туда, где положено тебе быть.

– Летти, не заставляй меня повторять то, что уже говорил. Я буду жить здесь. Один. Не волнуйся, в случае необходимости за мной есть кому поухаживать. Я разговаривал со своим врачом. Он даст мне телефоны сиделок. Потом, когда возникнет необходимость.

Он смотрел на нее и улыбался. Летти вдруг поняла, что им пройден самый страшный путь и он готов болеть, готов к мучениям, которые всего лишь физические. Самое страшное – диагноз, признание, вина – уже позади. Теперь он отдается во власть снадобий, везения и силы духа.