– Как хорошо, что ты сразу к нам! – Лети уже раскладывала ужин по тарелкам.

– Так у меня и выхода не было никакого! – отвечал Стив, уже что-то жуя.

– Что-то случилось, тебе нужна помощь? – Дик стал серьезен.

– Погоди, все по порядку. – Стив откупорил бутылку вина, которую принес с собой. Он не торопясь разлил вино по бокалам, подал бокал Летти, Дику, взял сам. Потом он подумал и поднялся со своего места.

– Скарлетт, Дик! Кто из вас помнит, сколько лет назад мы закончили съемки нашего фильма?

В этом был весь Майлз. Он не сказал: «Я закончил фильм», он сказал: «Мы закончили…»

– Помним! – Летти с готовностью собралась посчитать, но Стив ее остановил:

– Летти, все вопросы риторические. Я сам же на них и отвечу. А вы слушайте. Так вот, мы закончили фильм ровно десять лет назад. В одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. А сейчас у нас какой год?

Стив совершенно серьезно посмотрел на хозяев. Те молчали, как им и было велено.

– Сейчас у нас одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, – продолжил Майлз, – не то чтобы я был любителем нумерологии, но прислушиваться и присматриваться к забавным совпадениям люблю. А потому счел знаком, что именно сейчас мне предложили один замечательный сценарий. И что на съемки фильма по этому замечательному сценарию есть деньги. Хорошие деньги. И я счел знаком, что ни один из претендентов на главную роль не был утвержден. Я счел знаком, что сразу несколько человек из съемочной группы напомнили мне о тебе, Дик. – Майлз откашлялся и продолжил: – Но я прежде всего режиссер, а потом друг…

– Это ты врешь, Стив, – улыбнулась Летти.

Стив сделал рукой предупреждающий знак:

– Тихо. Так вот. Я ждал. Я думал. Я читал сценарий. Я прочел книгу, по которой сценарий написан. И я понял, что только Дик справится с этой ролью. И вот ровно десять лет спустя как дар, как благодарность за терпение, выдержку, за требовательность к себе тебе выпадает роль. Удивительная роль. Дик, – Майлз с торжественного тона перешел на повседневный, – отказ не принимается. Подведешь старика Майлза.

Летти расхохоталась. Она так была счастлива видеть Стива у них дома, она так соскучилась по нему, по их разговорам, по их долгим вечерним посиделкам, и она так была благодарна ему за этот приезд. Дары волхвов в этот день были бесценны.

– Стив, прости, но я так рада, что ты у нас, что даже не смогла сдержаться. – Летти отпила вино.

– Стив, спасибо, но что за роль? – улыбнулся Дик и тут же добавил: – Можешь не отвечать. Я согласен. Стив, я согласен, потому что это предлагаешь ты. И даже если это роль одного из трех поросенков из сказки, я все равно соглашусь.

– Нет, уважаемые мои друзья. Это не поросенок Наф-Наф. И не Серый волк. Это и не Том, и не Джерри. Это совсем другая история. Красивая и сильная история. Дик, помнишь, я тебе обещал, что скажу, когда в руках у меня будет отличный сценарий?

– Помню, – улыбнулся Дик.

– Так вот, спустя десять лет – обратите внимание, что жизнь нас не балует шедеврами. – Стив ухмыльнулся и продолжил: – Спустя десять лет я могу предложить тебе стоящую работу!

– Действительно, хороший сценарий?! – Летти восторженно глядела на Стива.

– Не сценарий, а событие, – вдруг устало кивнул Майлз. – К сожалению.

– Почему же? – в один голос воскликнули Летти и Дик.

– Потому что я устал отбиваться от любовниц, жен и любого мало-мальски важного кинематографического деятеля. Они все, решительно все, хотят, чтобы их дамы играли в этом фильме. Понятное дело – сценарист известный, денег на съемки отвалили вагон. А слухи в нашем мире словно бензиновое пятно в луже – расплываются мгновенно.

– Спасибо, Стив, – улыбнулся Дик. – Скажи, когда и куда вылетать для съемок.

– Но вот теперь мы можем выпить, а то у меня рука онемела. – Майлз залпом осушил бокал.

Ужин был забыт. Летти и Дик, но больше, конечно, Летти, забросали Майлза вопросами. Их интересовало все: кто написал сценарий, кто дает деньги, кто принимает участие в съемках, где они будут проходить.

– Нет, ты скажи, действие где происходит? Сценарий очень от книжки отличается? – волновалась Летти. Она когда-то читала этот роман, он ей понравился, но как будет выглядеть история любви времен Первой мировой войны в кино, ей было интересно.

– Скарлетт, немного отличается. Но ты с вопросами не приставай. Сейчас я даже не знаю, как буду снимать. И Дику тоже голову не забивай – я ему роман дам почитать, а потом только сценарий.

– А когда съемки должны начаться? – спросила Летти.

– С формальностями закончим, Дика утвердим – и в путь. Снимать будем в Югославии. Там проще договориться – натуру ассистенты уже подобрали.

– А кто, кто еще у тебя будет сниматься?

– На женские роли тоже еще не утверждены актрисы. Я же говорю, все хотят сыграть в исторической драме. Но я думаю, что как только главный герой будет, так все сразу и решится. Во всяком случае, я уже знаю, кто будет играть героинь. Но молчу, тяну дипломатическую паузу.

– Для Анны у тебя роль найдется? – сама не зная почему, Летти задала этот вопрос.

– Для Анны Гроув? – удивился Стив.

– Ну да, – в свою очередь удивилась Летти. – Впрочем, ей сейчас лет пятьдесят?

– А вы что, ничего про нее не знаете? – Стив перевел взгляд с Летти на Дика.

– Откуда же? – за обоих ответила Летти. – Мы совершенно нигде не бываем, не читаем сплетни в газетах. Я серьезно, Стив, мы ничего про нее не знаем.

– А-а, – протянул Майлз и добавил: – Анна не снимается. Она ушла из кино. Давно. Они и с Гроувом разошлись. Вы что же, ничего не слышали?

– Нет, – покачал головой Дик и, чувствуя на себе взгляд Летти, добавил: – Я ей как-то звонил. Но она не ответила. Я подумал, что не захотела разговаривать.

– Так, все остыло, поэтому давайте пить кофе! – Летти вскочила из-за стола.

Стив не остался у них на ночь, с утра его ждали переговоры, и он уехал в город. Летти и Дик не спешили идти спать. Летти быстро убрала посуду, налила им с Диком вина, они погасили свет и долго сидели, тихо переговариваясь. Они обсуждали Майлза, его предложение, они радовались, что Дик дождался своего часа. Они говорили о том, как важно не спешить, а двигаться упрямо той дорогой, которую сам себе наметил. Летти гордилась Диком: он не превратился в «сериального» героя красавчика – а сколько таких предложений поступало, и какие деньги они сулили! Он не стал околачиваться на телешоу, рассказывая о «былом», он не колесил из театра в театр, он оставался на своем месте, сохраняя самообладание и набираясь мастерства. И вот теперь все это ему пригодится. Летти была довольна собой – они, купив этот дом, порой переживали нелегкие минуты. Денег иногда не хватало. Но они держались вместе, подбадривая друг друга, и Летти самоотверженно отказывалась от помощи родных. И тетя Аглая, и мать, и отец частенько предлагали деньги, но Летти никогда не брала у них.

Летти и Дик и так были счастливы, но сейчас, после отъезда Майлза, они неосторожным словом боялись спугнуть свою удачу.

В углу сопел Хвост, за огромным окном едва брезжил рассвет и просыпался океан.

– Дики, пойдем спать. – Летти повернулась к мужу.

– Да, уже утро, а вечером у меня спектакль.

– Дики, ты опять будешь сниматься в кино. И не просто в кино, у Стива. И я верю, что фильм будет прекрасным. Майлз не умеет снимать плохо.

– Это точно.

В спальне они обняли друг и друга, и Летти почти сразу погрузилась в дрему. Только в какой-то последний момент, перед тем как увидеть первый сон, она вдруг вспомнила то, что ее волновало весь вечер. Летти открыла глаза и затормошила мужа:

– Дики, а зачем ты звонил Анне Гроув?

– Не помню, – пробормотал Дик. – Я правда уже не помню. Наверное, хотел узнать, почему она тогда так и не приехала.

Летти вздохнула и произнесла:

– Ну и хорошо, что она из кино ушла.

– Скарлетт, не глупи, пожалуйста.

Дик повернулся к ней, обнял крепко, и они наконец уснули.


– Ох, Дик, ты не хуже меня знаешь, сколько раз это пытались сделать – рассказать о том времени. И ничего хорошего из этого не выходило. Начало двадцатого века – это трагедия человечества. Именно тогда были сделаны ошибки. – Летти листала сценарий, который уже прислали Дику. Сценарий был действительно хорош, читался на одном дыхании и на книгу походил мало. Летти поняла, почему Стив предложил главную роль Дику. Чтобы сыграть трагедию человека, который оказался на изломе времени, надо быть не только отличным актером, надо иметь соответствующий характер, и Дик им обладал.

– Дик, я тебе помогу. Я тебе расскажу то, что мне рассказывали мои тетки. То, что было в нашей семье: некоторые погибли в Первую мировую войну, а некоторые встали на ноги. Семья наша большая, по ней историю изучать можно.

Летти забросила работу – так ее увлекла идея подготовить Дика к роли. Теперь вечерами они долго разговаривали, читали, Летти рассказывала о родственниках, которые, так или иначе, оказались вовлеченными в события того времени. Дик слушал внимательно и даже что-то записывал. Он задавал вопросы, уточнял – Летти видела, как он захвачен процессом, ведь вместо одной роли он сейчас осваивал целую эпоху. И вот когда Летти уже решила, что Дик все понял, он вдруг произнес:

– Летти, им всем надо было эмигрировать в Америку.

Летти, услышав это, растерялась. Она не нашлась, что ответить. Она смотрела на Дика, на его блокнот с тщательными записями и пыталась найти нужные слова. Но на ум шло все высокопарное, а потому бесполезное – про родину, долг, любовь к отечеству и прочее.

– Понимаешь, они не могли этого сделать. Ну, такая судьба им выпала.

– А, ну да, – понимающее ответил Дик.

Дик улетел на пробы, а Летти вернулась к работе. Она еще долго размышляла над тем, как Дик отнесся к прочитанному и рассказанному ею – он всегда ей казался очень тонким и вдумчивым. Но его вопрос озадачил ее. И только через некоторое время Летти нашла, как ей казалось, подходящее объяснение: «Земля эмигрантов, дальность других миров, обособленность и отсутствие связей. Это не тесная Европа, где все, так или иначе, породнились. То ли литературой, то ли музыкой, то ли живописью. Он вырос в другой культуре – культуре, где нет причин для устойчивых связей. Они сильны своей обособленностью, но уязвимы в силу отсутствия чуткости к соседям».