– Господи, да что же это?! – Анна в отчаянии посмотрела в окно. Машина Летти успела миновать светофор, и теперь нагнать ее было почти невозможно – она могла свернуть в любой переулок.

– Мисс, – водитель посмотрел на Анну, – вам нужно догнать машину или узнать, куда она едет?

Анна в замешательстве уставилась на водителя.

– Ну, скорее узнать, куда она едет.

– Да не проблема, мисс. Я узнаю. Оплатите дорогу именно в этот адрес. Ну, если не захотите ехать.

– Хорошо. – Анна кивнула, а водитель уже связывался по рации с коллегой.

– Ну, вот и все проблемы. – Водитель назвал адрес. – Там водителем мой друг. Он мне и сказал. Так как, поедете туда?

– Да. – Анна откинулась на спинку сиденья. Теперь можно было спокойно ехать в тот район, где жил Дик. «Вот и скажите мне, пожалуйста, как мы, женщины, это все чувствуем?» – спросила себя Анна и вдруг сказал водителю:

– Тормозните у любого мороженщика. Я на секунду только, порцию куплю.

И все же к дому Дика Анна приехала первой. Она попросила водителя задержаться:

– Я оплачу вам и простой, и дорогу назад. Не волнуйтесь, будете довольны.

Водитель кивнул, а когда они прибыли на место, сам предложил:

– Вы можете в машине посидеть, а я тут быстро перекушу. Вот видите кафе, столики стоят?

– Хорошо. – Анна с облегчением вздохнула. Без посторонних глаз следить было проще.

Такси Летти подъехало через несколько минут. Видимо, таксист не знал кратчайшей дороги. Анна видела, как Летти вышла из машины и вошла в подъезд. Анна вздохнула – ей казалось, что это она проходит мимо швейцара, мимо маленького зимнего сада, мимо детской – дом, в котором Дик снимал квартиру, предоставлял своим жильцам массу возможностей и делал их жизнь максимально комфортной. Впрочем, и стоило это достаточно дорого. Анна вспомнила, как впервые она побывала в этом доме, в этой квартире. Тогда она приехала не таясь, насмешливо улыбнулась встретившимся ей дамам и порадовалась, когда услышала за спиной шепот:

– Это она, Анна Гроув. К кому же она приехала?!

– К этому актеру. Ну, который сыграл адвоката. Симпатичному, с темными глазами.

Тогда Анна порадовалась – ее узнали, а о Дике говорили так, словно о соседе, которого и в лицо-то не знают. Сейчас Анне показалось, что главное тогда было не это признание. Главным было другое. Главным было то, что она спешила на свидание, что ее ждал мужчина, которого она очень любила, главным было то, что им предстояло провести несколько дней вместе. Они их и провели. Анна прилетела в Нью-Йорк одна, почти инкогнито и была свободна от обязательств, от дел, от встреч. Она провела несколько дней в квартире Дика – готовила ему завтраки, испекла пирог и даже погладила пару рубашек. В своей жизни она теперь это делала все нечасто или не делала вовсе. Но здесь, в его квартире, это было выражением ее чувства к нему. Ей нравилось представлять, что они женаты и что она ждет мужа к ужину. Один раз они сходили в кино. Но на сеанс намеренно опоздали – в темноте вряд ли бы ее кто-то узнал. Когда она уезжала, Дик ее провожал. Он был все так же немногословен, но ласков и уговаривал остаться еще хоть на пару дней. Но ее ждали Гроув, дела, очередные кинопробы.

Сейчас она сидела в душной машине и наблюдала за подъездом. «Зря я сюда приехала, мало ли почему здесь эта Летти. Может, тоже здесь живет. И Дик ей подсказал, где можно снять хорошую квартиру», – попробовала убедить себя Анна. И как только она подумала так, из подъезда вышли двое – Летти и Дик. Дик был серьезен. Он что-то говорил, а Летти его слушала. Потом они остановились, и Дик, продолжая что-то говорить, обнял девушку и поцеловал. Анна была взрослой опытной женщиной и, хоть она была влюблена в Дика, обманываться не стала.

– Приятель, поехали. – Она выглянула в окно машины и помахала таксисту, который уже дожевывал хот-дог.

– Куда? – спросил водитель, усаживаясь в машину.

– В аэропорт. Только сначала минут на пять заглянем в мой отель. Я возьму свои вещи.

Самолет Анны улетал ровно в полночь. Она, измученная жарой, усталостью и событиями, которых вроде бы и не было, сидела в кафе и ела уже третью за сегодня порцию мороженого.

Глава 4

Стеклянный дом

Дик и Летти поженились в августе одна тысяча девятьсот восьмидесятого года. Поженились тайно. По настоянию Летти они обвенчались в небольшой церквушке в Гринвич-Виллидж. Свидетелем Дика был его давний приятель и коллега по театру. Свидетельницей Летти была экономка мистера Лероя, пожилая дама с испанскими корнями. Летти оказалась не настолько общительной, чтобы завязать в Нью-Йорке с кем-то дружеские отношения. Она ограничивалась общими фразами, общими разговорами, но в душу к себе не пускала, не жаловалась, не откровенничала. Мистер Лерой, который неожиданно привязался к своей ученице и, несмотря на то что их занятия давно закончились, оказывал покровительство, сделал дорогой подарок. На свадьбу он подарил Летти свою маленькую скульптуру, которая называлась «Ветер» и выглядела так, словно небольшой кусочек мрамора каким-то волшебным образом сделали пластичным, мягким, а потом вылепили из него кусочек развивающейся ткани. Дик, увидевший подарок, только охнул.

– Неужели из камня такое можно сделать?!

– Можно, – вздохнула Летти, – если ты гениальный скульптор.

Свидетельница убедила невесту последовать традиции и надеть на свадьбу «что-то новое, что-то старое, что-то чужое, что-то голубое». В результате на невесте было новое шелковое платье на тонких бретельках, а сверху жакетик, который когда-то ей сшили в Париже. Чужим был серебряный пояс с бирюзой, который торжественно вручила ей свидетельница. Голубой была сумочка.

– Это такой обычай, и все девушки здесь так поступают, – произнесла свидетельница и, окинув взглядом невесту, воскликнула: – Отлично, сумочка очень подходит к моему поясу.

Летти тоже понравилось, как она выглядит. И ей еще нравилось, что никакого особенного торжества не будет. Летти оставалась все такой же серьезной, немного замкнутой и очень целеустремленной девушкой. Все свободное время она посвящала занятиям скульптурой.

В день венчания Дик взял выходной, Летти на целый день забросила работу. Они обвенчались, потом последовал торжественный обед в ресторане, а на следующий день жизнь понеслась по тем же рельсам.

Своим родным о замужестве Летти сказала только через месяц: зная нравы семьи, она опасалась, что насладиться самостоятельной жизнью ей не дадут многочисленные родственники. Собственно, все случилось, как она и ожидала: известие о свадьбе шокировало семейство Ломановых. Сначала в Нью-Йорк примчались отец и мать, которые ради такого случая заключили перемирие.

Мать Летти познакомилась с зятем, посетила все спектакли с его участием, выяснила его родословную. Дик даже бровью не повел. Он подробно рассказал о всех своих родственниках и даже показал семейный альбом, о существовании которого Летти не подозревала.

– Он мне нравится, – сделала заключение мать Летти.

– Нормальный парень. Немного худой, но это поправимо, – откликнулся отец.

Летти только перевела дух и хотела было успокоиться, как родители тут же потребовали, чтобы молодые посетили Париж. Там будет устроен обед в их честь, и присутствовать на нем будут все родственники.

– Мама, у нас дела здесь. Понимаешь, у Дика театр. Его никто не сможет заменить. Он сейчас играет все главные роли. Понимаешь, он не может рисковать.

– Кстати, почему он так редко снимается в кино? – вдруг поинтересовалась мать. Она как бы даже не услышала доводы дочери.

– Мама, я не знаю. Он очень разборчивый. Он не хочет сниматься в чем попало. Понимаешь, он ждет хороший сценарий.

– Да, но если не пишут хорошие сценарии? – разумно возразила мать. – Вот я ни одного приличного фильма со времен фильма Стива Майлза и не видела.

– Мама, это решает он. Я не могу повлиять на его выбор, – вздохнула Летти. Ей самой хотелось, чтобы Дик дал согласие на съемки в кино. Кстати, Стив Майлз прислал им поздравления и обещал все простить, если они его сделают крестным отцом их первого ребенка.

– Дики, мы немного подождем, – краснея, сказала Летти по этому поводу. – Мне надо выиграть конкурс на памятник, который будет стоять в городской филармонии.

– Дорогая, не будем загадывать, – дипломатично произнес Дик.

Летти поджала губы. Она окончила Академию художеств, защитила с отличием диплом, представив работу, посвященную покорению космоса. Сложная скульптура, в которой сказывалось влияние мистера Лероя, привела в восторг всех членов комиссии. В Нью-Йорке, где Летти жила с мужем, ей хотелось сделать себе имя.

– Но в Париж лететь надо. Твои родственники обидятся. Это будет нехорошо, – сказал задумчиво Дик.

– А как же твои спектакли?

– Придумаем что-нибудь.

Он придумал, и одним осенним вечером они вылетели в Париж.

Семейство Ломановых было огромным. Сама Летти даже не знала точно количество теток, дядей, дальних племянников и кузенов третьестепенного родства. Зато всех знала тетка Аглая, которая занимала огромную квартиру неподалеку от бульвара Осман. Тетка Аглая, которая жила во Франции уже лет пятьдесят. Она была вдовой весьма почтенного господина, который занимался таким нехитрым делом, как изготовление носовых платков. Нехитрый бизнес принес ему не только приличный счет в банке, но и вполне приличный портфель ценных бумаг, квартиру в центре Парижа и домик неподалеку от курорта Биарриц. Господин был старше тети Аглаи и очень скоро оставил ее вдовой при деньгах. Тетя Аглая, которая умудрилась сохранить свое имя в русской транскрипции, больше замуж не вышла, а поставила своей целью объединить всех Ломановых, которые оказались на чужбине. Та же тетя Аглая писала летопись семьи и разыскивала родственников. Так уже получилось, что в квартиру неподалеку от бульвара Осман приезжали все родственники, если надо было получить совет, выяснить отношения, пожаловаться, похвастаться, передать послание в случае очередного семейного бойкота или отпраздновать какое-либо событие. Понятно, что той осенью восьмидесятого года свадьба Летти стала событием номер один в семействе Ломановых, и праздновали его именно у тети Аглаи.