— Морган хотела поехать с нами, — сообщила она. — Ты не передумала? — обратилась она к сестре. Морган бросила взгляд на жениха.

— О нет! — воскликнул он. — Я не вынесу такой долгой разлуки с невестой и уверен, Морган меня поймет. — Граф Росторн посмотрел ей в глаза. — Надеюсь, ты не поедешь в Озерный край, cherie? Предпочтешь отправиться в Уиндраш.

— Ну разумеется, — поддержала мать сына. — Сгораю от нетерпения представить свою будущую невестку всем знакомым и родственникам. Уже написала дочерям о помолвке. Уверена, они непременно приедут в Уиндраш познакомиться с Морган и повидаться с Джервисом. Мы устроим грандиозный прием в честь помолвки, что-нибудь вроде вечеринки в саду или бал, а может, и то и другое.

— Возможно, maman, — подтвердил Джервис. — Полагаю, семья Морган тоже присоединится к нам, чтобы отметить это событие.

— Замечательная идея, дорогой, — радостно согласилась графиня Росторн и от избытка чувств прижала руки к груди. — Я сама хотела им это предложить. Леди Эйдан? Леди Холлмер? Бьюкасл? Вы согласны присоединиться к нам и отметить в Уиндраше это замечательное событие?

Джервис посмотрел на Морган и осторожно коснулся рукой ее пальцев.

— Тебе понравится это, cherie, — проговорил он, понизив голос. — Мы проведем лето в твоем будущем доме, и ты сможешь познакомиться со всей моей семьей и друзьями.

— Прекрасная идея. — Ее глаза сияли.

Джервис был полностью с ней согласен. Хорошо, что она решила ему отомстить. Он понимал, что виноват перед ней. Пусть не во всем, но виноват. Ведь он использовал ее. Целенаправленно и совершенно бесстыдно. Он страдал, когда она прогнала его из Бедвин-Хаус, ответив отказом.

И теперь она решила ответить ему той же монетой. Использовать его до тех пор, пока не разобьет ему сердце. А когда он возненавидит ее, выйти за него замуж.

Все это было довольно забавно. Джервис радовался, что судьба дала ему шанс все исправить. Каким образом, он пока не знал. Пусть делает то, что задумала. Все ее поступки он намерен использовать в своих целях.

Удовольствия ей это не доставит.

Он сыграет с ней в ее же игру. И выйдет из нее победителем.

Хотя Джервис не мог дать себе вразумительного ответа, что означает в его глазах эта победа.

В прошлом году, смеясь, объяснила леди Эйдан, они отложили поездку в Озерный край из-за помолвки Фреи. В этом году им придется сделать то же самое из-за Морган. Эйдан, разумеется, согласен. Леди Холлмер сказала, что с удовольствием приедет на прием в Уиндраш, так как позже из-за своего состояния ей придется отправиться в Корнуолл и не покидать его по крайней мере в течение ближайшего года. Ее муж полагал, что неделя в Кенте не повредит леди Фрее.

Бьюкасл вежливо, но твердо отклонил приглашение графини Росторн.

Итак, лето они проведут в Уиндраше.

— Полагаю, — сказала Морган Джервису на следующий день, когда они выехали на конную прогулку по Роттен-роу, — вы хотели смутить меня тем, что пригласили всех моих и своих родственников на церемонию в честь нашей помолвки. Догадываюсь, с каким размахом вы собираетесь устроить прием. Но меня не так-то легко испугать.

— Я знаю, cherie. Смущаться следовало бы мне. Разве не так? Ведь это мои родственники, друзья и знакомые, мои слуги и соседи станут свидетелями моей любви к вам. Именно они станут насмехаться надо мной, когда мы по вашей инициативе расстанемся.

— Совершенно верно, — согласилась она. Джервис подъехал к Морган на лошади, их колени почти соприкасались.

— Если только вы не сжалитесь надо мной, моя прелесть.

— Этого не случится, — проговорила она, загадочно улыбнувшись, и вдруг слегка хлопнула его по бедру.

— Завтра утром поедем с вами по магазинам, — сказал он. — Я намерен купить украшения, cherie. Ведь жених обязан сделать невесте свадебный подарок.

— Меня не интересуют украшения, — ответила она. — Что я буду с ними делать, когда мы расстанемся? Мне будет неприятно на них смотреть.

— Но что же тогда? — поинтересовался он. — Я не могу покупать вам платья. Пока. Это вызовет новый скандал.

— Купите мне краски и принадлежности для рисования, — поразмыслив, ответила Морган. — Я не захватила свои, а мне так хочется писать. В Уиндраше я буду писать этюды. Можно прямо сейчас приобрести мольберт, масло, кисти, холсты, бумагу для акварели, а также акварель, уголь, еще пастель.

— Вы рисуете? — удивленно спросил Джервис. — И у вас получается?

— Во-первых, не рисуете, а пишете, — усмехнулась Морган. — А во-вторых, не мне судить, как это у меня получается. Впрочем, для меня это не имеет значения. Я пишу, потому что мне это нравится. Хотя признание публики и критиков льстит самолюбию. Когда пишешь ты проникаешь в суть вещей, начинаешь понимать и видеть то, что скрыто под поверхностью. Начинаешь понимать мир в целом. Меня не привлекает писание красочных картинок-открыток, чтобы показывать их своим поклонникам, которые будут падать в обморок от восторга. Я пишу прежде всего для себя. Для меня это так же естественно, как есть и пить.

— Вот оно что, cherie, — засмеялся Джервис. — Что ж, буду стараться не упасть в обморок от любви к вам. Я куплю вам самые лучшие краски и рисовальные принадлежности в таком количестве, что все сразу поймут, как я люблю вас.

Она улыбнулась и посмотрела Джервису в глаза. Они сияли. Или ей это только показалось?

— Спасибо, Джервис, — радостно произнесла она. — Огромное спасибо. Я обожаю вас.

Он смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. До чего же она красива! И полна жизни. И она будет принадлежать ему.

Вулфрик уезжал в Линдсей-Холл в тот день, когда Морган, Эйдан, Ева, Фрея и Джошуа отправлялись в Уиндраш. Герцог ничего не сказал по поводу обручения Морган и Джервиса. Даже когда она побывала в Пикеринг-Хаус и сообщила новости брату по его возвращении из палаты лордов, он только лишь поднес монокль к глазам и внимательно посмотрел на сестру.

Перед отъездом Бьюкасл попросил Морган зайти к нему в кабинет.

— Все еще можно изменить, — сказал он, — пока не состоялась свадьба. Обдумай все хорошенько, Морган. Если твой поступок был продиктован лишь желанием поступить наперекор моему совету, не делай этого.

— Как глупо так думать, Вулфрик! — сердито проговорила Морган. — Я выхожу замуж за Джервиса лишь потому, что хочу этого. И ты очень ошибаешься на его счет. Он не сделал ничего плохого Марианне. Это она все подстроила, потому что не хотела выходить за тебя замуж.

Морган тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно. Он остановил на ней тяжелый, немигающий взгляд:

— Я считал тебя менее доверчивой. Просто забыл о твоем возрасте.

— И очень жестоко с твоей стороны, — продолжала Морган, — притворяться, будто ты не заметил брошь, которую собственноручно положил на стол перед уходом из комнаты Марианны.

— Ты просто ослеплена, — проговорил Бьюкасл. — Хотелось бы надеяться, что он изменился за эти девять лет, но очень в этом сомневаюсь, о чем свидетельствуют последние события. Твое счастье для меня превыше всего, независимо от того, окажусь я прав или нет.

Морган любила Вулфрика. Он заменил ей родителей, которых она не помнила. Рядом с ним Морган чувствовала себя в безопасности. В то же время ей казалось, что Вулф не любит ни ее, ни сестру, ни братьев. Что он просто не способен любить и вообще испытывать какие-либо эмоции.

И вдруг сейчас она поняла, что брат искренне беспокоится за нее. Не за ее репутацию и возможные последствия этого брака, а за ее счастье и благополучие. Эта мысль поразила ее. Она уже готова была рассказать Вулфу, что все это скоро закончится, что леди Морган Бедвин никогда не станет женой Джервиса Эшфорда, графа Росторна. Но узнай он об этом, запретил бы ей ехать в Уиндраш и спровоцировать новый скандал.

Морган подошла к брату и обняла его.

— Я обязательно буду счастливой. И ты будешь за меня радоваться. Вот увидишь.

— Что ж, очень хорошо, — проговорил он довольно холодно. — Ты заставляешь Еву и Эйдана ждать, Морган.

К обеду они уже подъезжали к Уиндраш-Грейндж в Кенте, и Морган с любопытством смотрела в окно. Парк оказался огромным. Узкая дорога петляла вдоль зеленого массива не меньше двух миль. Наконец показался дом. Довольно большой особняк в романтическом стиле из красного кирпича с фронтонами, окруженный лужайками и большим цветником.

— Впечатляет, — сказала Ева, сидевшая напротив Морган. — Представляю, как тебе должно быть интересно.

— Да, ты права, — согласилась Морган. Прошла неделя с тех пор, как они не виделись с Джервисом. И за это время ее гнев по отношению к нему лишь усилился. Если бы не было тех семи дней после Ватерлоо в Брюсселе, возможно, она не испытывала бы к нему такой жгучей ненависти. Ведь все его действия сводились к банальному флирту. Но тогда, в Брюсселе, он стал ей настоящим другом и очень дорогим человеком. А потом она поняла, что ее предали.

Однако неделя без Джервиса показалась ей невыносимо длинной и скучной. Ей не хватало его ироничной улыбки, добродушных шуток и прелестного французского акцента. Морган ненавидела его еще и потому, что любила. Как ни парадоксально это звучит. Но теперь ей придется забыть о своих чувствах.

Карета проехала мимо цветника, и вскоре колеса застучали по каменной террасе, ведущей к дому. Два лакея в темно-синих ливреях спускались с лестницы, чтобы встретить экипаж. Вслед за ними заспешил высокий человек со строгим лицом в черном костюме. Скорее всего дворецкий. В дверях парадного подъезда появились хозяева особняка, в том числе графиня Росторн и Джервис.

У Морган от волнения слегка дрожали руки. Она сделала глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, и улыбнулась.

Слегка кружилась голова. Джервис помог выйти из экипажа ей, затем Еве. В это время подъехали еще две кареты, из них вышли Фрея и Джошуа, Беки, Дейв и их гувернантка. Морган тут же оказалась в объятиях графини, а еще через минуту ее уже представляли преподобному Пьеру Эшфорду, его жене Эмме, лорду и леди Вардон. Леди Вардон звали Сесил, она была сестрой Джервиса. Позже леди Морган познакомилась и с сэром Гарольдом Спалдингом и его женой Моник, которая была второй сестрой графа. Джентльмены поклонились, а Эмма присела в реверансе. Сестры, обладавшие галльским темпераментом своей матери, едва не задушили невесту в объятиях, наперебой восхищаясь ее красотой.