Сначала он дал пищу для сплетен, устроив пикник в лесу. Теперь, сам того не желая, еще больше скомпрометировал Морган. Разумеется, это не только его вина. Она все равно осталась бы.

Однако несмотря ни на что, Джервис радовался, что леди Морган не уехала.

Миссис Кларк встретила их на пороге. Услышав о том, что случилось, она как могла успокоила Морган, сказала, что рада приютить ее в своем доме, если, конечно, девушка согласится жить с ней в одной комнате.

Никто из персонала сэра Чарлза Стюарта ничего не слышал о лорде Аллене Бедвине. И если накануне все служащие продемонстрировали лишь раздражение, то сегодня на их лицах читалось беспокойство. Он либо погиб, либо был ранен во время битвы при Ватерлоо. Из посольства уже послали курьера к герцогу Веллингтону, чтобы узнать, доставил ли лорд Аллен донесение в ставку. Джервис сообщил, что снова отправляется на поле битвы, чтобы возобновить поиски, а к вечеру заедет в посольство. Возможно, к этому времени что-нибудь прояснится.

Разумеется, графу Росторну не удалось ничего узнать. Дорога по-прежнему была запружена людьми, двигавшимися по направлению к Брюсселю, в обратную сторону ехали пустые подводы. В лесу Суань по-прежнему белели на траве бесчисленные трупы. Само поле битвы напоминало декорации к пьесе под названием «Ад». Разложившиеся обнаженные трупы, разрытые могилы, пропитанный ядовитыми испарениями воздух. Ничего о лорде Аллене узнать не удалось.

Брат леди Морган будто сквозь землю провалился.

С тяжелым сердцем Джервис возвращался в Брюссель. Он не может ее обнадежить. Да и следует ли это делать?

Она выдержит. У нее сильный характер.

Заехав в посольство, Джервис не узнал ничего нового. Стало только известно, что лорд Аллен Бедвин вручил письмо самому герцогу Веллингтону.

Глава 9

Морган с удивлением обнаружила, что, несмотря на факты и разумные доводы, в сердце ее по-прежнему жила надежда. И жизнь продолжалась.

Леди Морган с графом Росторном прогуливались по Брюссельскому парку, наблюдая за изящными черными лебедями, легко скользящими по темной глади озера. Парк располагался в самом центре города и представлял собой весьма живописный уголок природы. День выдался на удивление теплый и солнечный.

Об Аллене они не разговаривали. В тот вечер, когда Джервис приехал в дом миссис Кларк, Морган сразу догадалась, что новостей никаких нет.

— Ничего? — спросила она. Он покачал головой:

— Ничего.

Как ни странно, на эту тему они больше не заводили разговора. Джервис просто предложил ей прогуляться по парку. Миссис Кларк в это время как раз встала с постели после нескольких часов сна и отпустила Морган, сказав, что той необходим отдых на свежем воздухе. Возможно, из-за усталости и занятости миссис Кларк не подумала о том, что Морган следовало бы взять с собой служанку. Морган это тоже не пришло в голову. Тем более что ее служанка в это время ехала с Каддиками в Лондон.

Кроме того, соблюдение этикета представлялось невозможным и даже излишним при сложившихся обстоятельствах.

Морган понимала, что скорее всего Аллен погиб. Но не хотела мириться с реальностью. Пока еще отказывалась.

— Был бы здесь сейчас Вулфрик… — неожиданно сказала она и умолкла.

— Вы этого действительно хотите, cherie? — спросил Джервис, ласково глядя на девушку.

Возможно, ее слова обидели графа.

— О, вы были так добры ко мне, — промолвила Морган. — Но я не могу злоупотреблять вашим участием. Вы и так потратили на меня уйму времени.

— Я делал это с удовольствием. Я ведь эгоист по натуре и вряд ли стану заниматься тем, что мне не по душе.

Неделю или две назад подобное заявление и тон, которым оно было произнесено, не оставили бы сомнений в том, что граф Росторн флиртует с ней. Сейчас же Морган склонялась к мысли, что Джервис сказал это вполне искренне, как настоящий друг.

— Вулфрик не побоялся бы признать реальность. Какой бы жестокой она ни была.

— Если вы действительно этого хотите, cherie, — проговорил Джервис, — я доставлю вас к нему.

— Он в Англии, — растерянно ответила она.

— Я отвезу вас туда, это нетрудно.

Морган забыла обо всем на свете. И о парке, и о лебедях, и об озере. Неужели ей придется сообщить эту ужасную новость братьям и сестре?

Аллен мертв.

— Я подожду еще несколько дней, — сказала Морган. — Возможно, он все-таки вернется… — Она не договорила, не представляя себе обстоятельств, при которых это могло бы произойти..

— Давайте присядем на несколько минут, — предложил Джервис, указав на скамейку среди деревьев.

Они сели. Морган положила руки на колени ладонями вверх и опустила голову, словно рассматривая их.

— У вас, наверное, такое чувство, что вас предали, cherie, — сказал граф.

— Вы имеете в виду леди Каддик? — Она сцепила руки. — Я и не вспомнила о ней. Я буду скучать по Розамонд.

— Я имел в виду вашего юного офицера, — мягко возразил Джервис. — Капитана Гордона.

— Он вовсе не мой, — возразила Морган. — И никогда не был моим.

— Но он так думал, — заметил Джервис, — а вы были уверены, что на него можно положиться. Но не будьте слишком суровы с ним. Ведь он был недавно ранен, а сейчас страдает от боли.

— За последние два дня я видела много раненых, лорд Росторн. Видела, как мужественно они переносят боль. Один солдат умирал, но не издал ни звука. Каждый из них просил, чтобы в первую очередь оказали помощь не ему, а его товарищам. Многие сокрушались, что доставили всем столько хлопот. Все они рассказывали о храбрости товарищей, а о себе ни слова. Зато капитан Гордон не переставал хвастаться своими подвигами.

— Он очень молод, cherie, — сказал лорд Росторн.

— В доме миссис Кларк, — вздохнула Морган, — сейчас находятся двое солдат, одному пятнадцать лет, другому четырнадцать. Один из них может умереть от ран.

— О, вы решительно настроены против капитана Гордона.

Она повернулась к Джервису и накрыла ладонью его руку.

— Перед тем как отправиться на войну, он сказал мне, что будет сражаться с французами за меня, — усмехнулась Морган. — Нарисовал себе красивую картинку, как средневековый рыцарь борется за честь дамы, которую любит. Но сегодня утром он боролся уже со мной. Думал только о себе и своем комфорте. Я рада, что оказалась не настолько глупа, чтобы влюбиться в него.

— О, cherie, — возразил Джервис, — вы очень умны. И я рад, что вы не станете грустить из-за человека, который недостоин вас. Он всего лишь павлин, светский щеголь и пустышка.

Морган рассмеялась.

Он осторожно положил ее руку себе на колено и погладил. С точки зрения юной леди, это был всего лишь дружеский жест, поэтому она не возразила, не отдернула руку.

— Он никогда меня не любил, — сказала Морган. — Ему это просто казалось. С мужчинами такое бывает. Стоит им увидеть хорошенькую девушку, поговорить с ней, и они воображают, что влюбились.

— Ах, cherie, — проговорил лорд, — разве это относится только к мужчинам? Женщины не такие?

Она хотела возмутиться, но подумала, что Джервис прав. Женщины проецируют свою любовь на какого-нибудь красивого мужчину, который восхищается ими. Она и сама такая. Разве ей не льстило восхищение капитана Гордона? Разве не из-за него она приняла приглашение Розамонд поехать с ними в Брюссель? Нельзя не признать, что доля правды в этом есть. А раз так, то это в высшей степени унизительно.

— В этом смысле женщины мало чем отличаются от мужчин. Их тоже прежде всего интересуют собственные чувства. Но любовь — это совсем другое. Это узнавание, попытка понять друг друга.

— А Морган Бедвин? Какая она? — спросил Джервис.

Морган вспомнила, как он поцеловал ее в лесу. А вчера она уснула у него на плече. Но она прогнала эти воспоминания. Сейчас он нужен ей не как мужчина, а как друг.

— Я и сама не знаю, какая я. А уж вам и вовсе не могу объяснить. Хотелось бы думать, что я независимая, упрямая, не дура. Однако я рассталась со своей опекуншей, чьей заботе меня вверил Вулфрик, осталась одна на чужбине, отпустила свою служанку. Мне в голову не могло прийти, что я способна ухаживать за ранеными, переносить вид крови и смерти без содрогания. Участие в сезоне считала для себя унизительным и в то же время мне нравилось посещать некоторые вечера. Я никогда не считала себя романтичной, но меня завораживал вид офицеров в красных мундирах… Именно поэтому я упросила Вулфрика отпустить меня в Брюссель. Война всегда вызывала у меня страх и отвращение, но я приехала в Брюссель, чтобы оказаться в центре исторических событий. Я была уверена, что ни за что не стану флиртовать со светским повесой, но оказалось, что это не так. У нас даже завязались дружеские отношения, что немало меня удивило. Как видите, я не могу ответить на ваш вопрос. — Она засмеялась.

— Вы слишком молоды, — с улыбкой произнес Джервис. — Не нужно строго судить себя. Вы только начинаете свой жизненный путь. Даже зрелый человек не знает, на какой поступок способен. А если бы мы это знали, представьте, до чего была бы скучна наша жизнь.

— Я уверена лишь в одном: я не только леди, но еще и женщина, и личность.

— Никогда в этом не сомневался, cherie, — промолвил Джервис.

— А какой вы, лорд Росторн? — спросила Морган. Он рассмеялся. Граф действительно очень красив, особенно когда улыбается. Видимо, он по природе улыбчив, смех доставляет ему удовольствие, подумала Морган.

— О, cherie, вряд ли вам будет интересно это узнать. Я всего лишь прожигатель жизни.

— Значит, вы вели себя так не только до изгнания на континент, — спросила она, — но и сейчас продолжаете в том же духе? Жизнь так ничему вас и не научила?

— Видимо, нет.

Их разделяли всего несколько дюймов. Однако она не ощущала опасности. Ни его репутация, ни вынужденное бегство из Англии девять лет назад не могли убедить Морган в том, что он «прожигатель жизни».