Он засмеялся и в шутку слегка прикоснулся кулаком к подбородку Морган.

— Если не возражаешь, я предпочел бы оставить ту форму носа, какая у меня имеется, — сказал он. — Хочешь, я провожу тебя к леди Каддик? Полагаю, Гордон изнывает от желания потанцевать с тобой.

Она кивнула. Интересно, что сказал бы или сделал Аллен, если бы узнал, что этот пикник устроен ради нее? И что она ушла в лес с лордом Росторном и позволила ему себя поцеловать?

Вероятно, Аллен устроил бы тогда свой собственный фейерверк, похлеще того, что устраивают в Воксхолл-Гарденз. А графа Росторна разорвал на кусочки прямо на танцевальной площадке.

А что бы в этом случае сказал и сделал Вулфрик? Об этом даже страшно было подумать.

Но все это не повод, чтобы чувствовать себя виноватой. Ничего плохого она не сделала. Совсем наоборот. Этот изощренный и опытный негодяй решил с ней поиграть, но ей удалось направить его же оружие против него самого и выйти из сложного положения без единой царапины. Морган гордилась собой.

Теперь графу Росторну придется хорошенько подумать, прежде чем тратить время и средства на эту затею.

Пусть она совсем юная и неопытная, но она леди Морган Бедвин. И об этом следует помнить.

Прошло несколько дней после пикника, прежде чем Джервис снова увидел ее. Они случайно встретились на концерте мадам Каталини, знаменитого сопрано. Даже герцог Веллингтон почтил вечер своим присутствием. Увидев Морган в плотном кольце общих знакомых, среди которых был и ее брат, граф решил не подходить к ней.

По некоторым признакам Джервис почувствовал, что о нем и Морган уже пошли сплетни. И без сомнения, об этом не преминут написать в письмах к английским родственникам и знакомым. Он не сомневался, что и там их отношения станут притчей во языцех. Как-никак леди Морган — сестра герцога Бьюкасла.

Разработанный им план действовал безотказно. Хотя события развивались медленно, но ему некуда было торопиться.

Однажды утром, отправившись на конную прогулку по Алле-Верт — широкой травянистой авеню, расположенной за пределами городской стены и окаймленной с двух сторон пышными липами, — Джервис еще издалека, около оросительных каналов, увидел леди Морган, тоже на лошади, скачущую рядом с Розамонд Хэвлок. Он только что распрощался с Джоном Уолдейном и еще несколькими знакомыми.

О, она просто очаровательна в своей ярко-голубой амазонке и такого же цвета веселенькой шляпке с перьями, подумал граф. Морган сидела на лошади легко и непринужденно. О таких наездниках говорят, что они родились в седле. В некотором отдалении от дам ехали их дородные грумы.

Джервис слегка коснулся пальцами края шляпы и галантно поклонился. Леди Морган ответила изящным наклоном головки. Войдя в роль светской дамы, она, видимо, старалась противопоставить свою холодность и высокомерие сплетням, которые о них распускали. Скорее всего она проехала бы мимо Джервиса, не сказав ни слова, если бы Розамонд не поприветствовала графа и сама не заговорила с ним.

— Доброе утро, лорд Росторн, — вежливо улыбнулась ему Розамонд. — Отличная погода, не правда ли?

— О да, полностью с вами согласен. После двухдневного заточения и плачущего неба особенно приятно насладиться свежим воздухом, — ответил Джервис.

— Вы выбрали очень удачный день для пикника, — продолжала Розамонд. Все трое остановили своих лошадей, грумы замерли на почтительном расстоянии.

— Смею надеяться, — вкрадчиво проговорил граф, — пикник доставил вам удовольствие.

— О, это было превосходно! — горячо заверила его Розамонд. — Правда, Морган?

Морган не ответила ей и обратилась к графу:

— Вы слышали что-нибудь о передвижениях французской армии, лорд Росторн? Говорят, они совсем близко.

— Вспомни, Морган, что нам вчера сказали майор Франк и лейтенант Хант-Матерс? — запротестовала Розамонд, не дожидаясь ответа Джервиса. — Они сказали, что не о чем беспокоиться. Французы никогда не смогут прорваться сквозь наши укрепления и подойти к Брюсселю. А вот и капитан Куигли, и лейтенант Мередит! — воскликнула Розамонд, кивнув в сторону молодых офицеров, скачущих на лошадях прямо к ним. — Вот кто нам сейчас все расскажет. Нам грозит опасность, капитан Куигли? Я имею в виду приближающуюся к Брюсселю французскую армию.

Капитан возмущенно нахмурился:

— Опасность, леди Розамонд? Вы сомневаетесь в нашей боеспособности? Гвардейцы не позволят старине Бони даже перешагнуть границу Бельгии. Уверяю вас.

— Вам не стоит беспокоиться по этому поводу, леди Розамонд, — добавил лейтенант. — Никакая опасность не угрожает ни вашему брату, ни другим офицерам. Бони не посмеет атаковать нас жалкими остатками своей разбитой армии. Приходится лишь сожалеть, что мы затратили столько усилий на подготовку обороны.

Офицеры повернули лошадей, собираясь сопровождать дам на прогулке. Но леди Морган даже не удостоила взглядом своих попутчиков, продолжая незаметно наблюдать за Джервисом.

— Могу ли я сопровождать вас? — серьезно, без улыбки спросил Джервис. Она кивнула, однако мысли ее в этот момент были далеко, что не ускользнуло от графа.

Как только они тронулись, Морган сказала:

— Я считаю просто оскорблением, когда мне без конца твердят, что ни мне, ни моим друзьям, да и всем моим соотечественникам не грозит опасность.

— Но ведь желание оградить даму от неприятностей и забот свойственно каждому джентльмену.

— Судя по вашим словам, неприятности нам все же угрожают? — спросила она. — Я имею в виду войну.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Джервис. — Исчезла последняя надежда на то, что французы не смогут снова объединиться вокруг своего императора. Вопреки всем прогнозам и предсказаниям французская армия все еще многочисленна и боеспособна. Все знаменитые маршалы вновь вернулись под крыло Бонапарта. А это означает, что следует ожидать по крайней мере хотя бы одного серьезного столкновения. Оно неизбежно. Остается лишь надеяться, что это сражение положит конец попыткам Бонапарта развязать войну. Если же победит он, трудно предсказать будущее.

— Я так и знала, — проговорила Морган. — Все называют Бонапарта «старина Бони», насмехаются над ним. Но чтобы добиться таких военно-политических успехов и столько лет пользоваться плодами своей деятельности, надо быть гением и обладать особой притягательной силой. Разве нет?

— Предстоящее сражение обещает быть кровопролитным, и его исход далеко не ясен. Именно поэтому Веллингтон и не скрывает своего беспокойства. Однако самому Брюсселю опасность не угрожает. Иначе все дамы находились бы сейчас уже в Англии.

— Но лорд Каддик желает, чтобы мы немедленно вернулись домой. — Леди Морган вопросительно посмотрела на своего спутника. — Да и мой брат Аллен на этом настаивает. Но леди Каддик сказала, что останется здесь до тех пор, пока это будет возможно. Она хочет быть рядом с лордом Гордоном. Что ж, можно только восхищаться ее решимостью. Ведь женщинам позволено так мало, лорд Росторн. По крайней мере мы можем оставаться рядом с нашими мужчинами.

— Вы остаетесь тоже ради лорда Гордона? — спросил Джервис.

Морган посмотрела ему в глаза:

— Весьма дерзкий вопрос, лорд Росторн.

На его губах появилась улыбка.

Похоже, она не была настроена ссориться с ним.

— Меня не беспокоят ни Брюссель, ни вопрос моей собственной безопасности, — сказала она. — Полагаю, если действительно возникнет реальная опасность, я смогу выехать отсюда. Но военным придется не только остаться здесь, но и сражаться. И умереть.

— Уверяю вас, не все солдаты гибнут во время боя, — мягко проговорил он. — Взять хотя бы ветеранов, которые состоят в военных частях, расположенных под Брюсселем. Они участвовали во многих сражениях не только на Пиренейском полуострове, но и в Индии. И, как видите, выжили.

— И среди них мой брат Эйдан, — вздохнула Морган. — Он не ушел в отставку даже после сражения под Тулузой в прошлом году. Но очень многие ветераны погибли. Например, мой кузен. Возможно, Бонапарт остановится на границе, — предположила она. — Но это еще не значит, что он обратится в бегство?

— Да, на это надежды мало, — согласился Джервис.

— Что же в таком случае он станет делать? — Морган снова посмотрела в глаза своему спутнику.

— Полагаю, гордость толкнет его на попытку прорваться к Брюсселю. Остается надеяться лишь на то, что герцог Веллингтон затруднит его передвижение по территории Бельгии, а возможно, и остановит. Но без сомнения, Наполеон все же попытается атаковать в наименее защищенном месте. А это, по моим представлениям, там, где оборонительные линии Веллингтона подходят к частям фельдмаршала Блюхера. Если французы прорвутся в этом соединении, а затем зайдут с флангов и отрежут эти части друг от друга, у них появится шанс на победу.

Джервис не имел обыкновения делать столь пугающе мрачные заявления в дамском обществе, но эта юная и чувствительная леди, как и все остальные, не осознавала всей опасности положения.

— Благодарю вас, лорд Росторн, — сказала она мрачно, — что не стали ссылаться на мою хорошенькую головку и откровенно ответили на мои вопросы. Иногда мне кажется, что мои знакомые офицеры просто играют в оловянных солдатиков и военные игры. Скрывают истинное положение вещей от своих жен, матерей и сестер, считая их слишком хрупкими и нежными, чтобы знать правду.

Громкий взрыв смеха впереди наглядно продемонстрировал, что опасения Морган не напрасны.

— Они быстро станут другими, если придется вступить в сражение, — сказал Джервис.

— Если?

— Когда, — нахмурился он. От ее лица отлила кровь.

— Сколько я себя помню, с самого детства, — продолжала леди Морган, — мы всегда, год за годом, только и делали, что беспокоились за Эйдана. Война казалась мне чем-то совершенно бессмысленным. Почему мой брат должен был находиться неизвестно где, когда мы все так ждали его и сходили с ума от волнения? Почему каждый день он подвергал свою жизнь опасности? Почему мы должны были дрожать от страха, если видели около нашего дома человека в военной форме, думая, что он принес нам известие о ранении или гибели Эйдана? Я по-прежнему считаю, что войны бессмысленны. А вы, лорд Росторн, так не думаете?