– Семейство Бедвинов весьма грозный противник, – заметил он. – Но ты, дорогуша, самая грозная из всех. Значит, ты собираешься заменить в моей гостиной мебель? И с удовольствием развлекать в ней гостей?

– Цвет штор в ней просто ужасный, – фыркнула Фрея. – А несколько стульев абсолютно безвкусны: слишком вычурные.

Джошуа хмыкнул.

– «Я с удовольствием буду принимать тут гостей», – тихонько процитировал он. – «Полагаю, вам эта комната тоже нравилась, когда вы были здесь хозяйкой?» Интересно, что она в этот момент думала? Как ты считаешь, Фри?

– Об убийстве не было сказано ни слова, – заметила Фрея.

– Еще все впереди, – ухмыльнулся Джошуа.

«А мы с ним очень похожи, – подумала Фрея. – Он улыбается, наслаждается происходящим, не думая о том, что, если его вина будет доказана, он угодит на виселицу».

К концу дня ничего не изменилось. Джошуа занял место во главе стола, усадив Фрею по правую руку от себя, а Констанс по левую. Тетушка уселась напротив него. Он решительно кивнул ей, когда, по его мнению, пришла пора дамам удалиться и оставить джентльменов пить портвейн и вести мужские разговоры.

Частити и Морган, которые, похоже, понравились друг другу, развлекали сами себя и всех остальных игрой на фортепьяно. Ева сидела рядом с Пру, которой Джошуа разрешил ужинать вместе со всеми – Фрея догадывалась, что подобного раньше не было, – а Фрея стояла у окна и смотрела в темноту до тех пор, пока джентльмены не появились в комнате.

Ева завела разговор с маркизой и Констанс. Не обладая холодным высокомерием Бедвинов, она действовала по-другому: мило улыбаясь, говорила такие вещи, что маркизе Холлмер наверняка хотелось ее ударить.

– Вы не представляете себе, как я вам сочувствую. Должно быть, самая замечательная часть вашей жизни пришлась на то время, когда вы были хозяйкой Пенхоллоу, – мило щебетала Ева. – Уверена, то же самое произойдет с Фреей. Каковы ваши планы на будущее? Или вы пока еще ничего конкретного не решили? Я смотрю, вы все еще носите траур.

Маркиза промокнула глаза носовым платочком.

– Сейчас я могу думать только о моем дорогом Холлмере – покойном Холлмере, к несчастью, уже покойном, леди Эйдан. Естественно, я приму леди Фрею с распростертыми объятиями. Вести хозяйство в таком большом доме непросто, и я многому могу ее научить. Впрочем, думаю, она уже кое-чему научилась в Линдсей-Холле.

– Мне так понравился дом для вдовы, расположенный в долине, – проворковала Ева.

– Как ваша сестра мило играет, леди Фрея, – проговорила маркиза, повысив голос, явно спеша перевести разговор на другую тему. – И до чего красивая. Не сомневаюсь, что к следующему лету она непременно выйдет замуж. Всех хорошеньких девушек расхватывают тотчас же, как только они появляются в свете.

– Если они хотят, чтобы их расхватали, мэм, – бросила Фрея. – Не уверена, что Морган относится к их числу.

– А вы, леди Констанс, – гнула свое Ева, – каковы ваши планы на будущее? Что вы станете делать после того, как траур вашей матушки закончится? Отправитесь в Лондон? Учитывая, что Фрея и Джошуа поженятся еще до весны, Фрея сможет оказать вам помощь, если ваша матушка не захочет этого сделать.

«Да, – подумала Фрея, улыбаясь про себя, – Ева такой же грозный противник, как и все Бедвины».

– Тебе пора возвращаться в детскую, Пруденс, – проговорила маркиза жалобным голосом, который Фрея хорошо запомнила, общаясь с ней в Бате.

– Пошли, Пру. – Ева поднялась и потянула девушку за собой. – Давно пора почитать Бекки и Дейви перед сном сказки. Хочешь послушать?

* * *

Позже, после того как джентльмены вернулись в гостиную, все выпили чаю и немного поговорили, маркиза предложила пораньше лечь спать, в полной уверенности, что все ее поддержат, поскольку устали от долгого путешествия.

– Признаться, я и сама очень устала и переволновалась, принимая дорогого Джошуа, его милую невесту и ее родственников в его родном доме, – сказала она.

Никто не возражал. Все и в самом деле устали после долгого путешествия. Однако Джошуа не хотелось спать.

– Не хотите перед сном подышать воздухом, Фрея? – обратился он к невесте.

– Но, Джошуа, дорогой, – предприняла тетушка слабую попытку его остановить, – леди Фрее придется взять с собой горничную.

Аллин ухмыльнулся и, подняв брови, взглянул на Фрею.

– Но она будет со своим женихом, мэм, – надменно возразил Эйдан, порадовав остальных Бедвинов. – Так что в сопровождающей нет нужды.

– А если бы и была… – Фрея не договорила и обратилась к Джошуа:

– Благодарю, с удовольствием с вами прогуляюсь.

Вечер выдался восхитительный, но прохладный, как обычно ранней осенью. Небо, казавшееся Фрее темным, когда она смотрела на него из окна гостиной, было усыпано звездами. На землю лился лунный свет и широкой, сверкающей полосой падал на море.

У подножия холма на уровне дома вилась тропинка, окаймленная кустами и цветочными клумбами по одной стороне, а по другой – каменной стеной высотой по пояс, увитой плющом и другими растениями. У стены – заросли цветов. Летом, должно быть, они цветут пышным цветом, подумала Фрея, да и сейчас кажутся очень красивыми.

– Все-таки твою тетку не назовешь умной, – заметила Фрея. – Ты ведь уехал отсюда и не собирался возвращаться, верно? Она могла бы жить здесь спокойно, распоряжаясь дочерьми и челядью, как ей вздумается. Но ей захотелось приключений, и она их нашла.

– Теперь Морган собирается приезжать сюда рисовать, Аллин – наслаждаться моим частным пляжем, Эй-дан заинтересовался фермами, Ева намеревается готовить моих кузин к выходу в свет, ты планируешь переделать мой дом на свой вкус, да и я сам сюда заявился, – подхватил Джошуа. – Могла бы тетушка вернуть все назад, проигнорировать письмо миссис Ламбард с сообщением о том, что я нахожусь в Бате, сделала бы это. А может быть, и нет. Она обожает командовать и ненавидит, когда ей перечат.

– А почему ты решил никогда сюда не возвращаться? – спросила Фрея.

Она фактически не знала своего мнимого жениха, разве что он красив, остроумен и язвителен. Странно… Она была с ним близка, но совершенно не знала как человека. И не хотела ничего о нем знать. Да и сейчас не хочет. Но поскольку приняла безумное решение ехать вместе с ним в Пенхоллоу, вторглась в его жизнь, сама того не желая. И теперь просто обязана узнать хоть что-нибудь об этом несносном маркизе Холлмере.

– Меня привезли сюда в возрасте шести лет, после смерти родителей, – ответил он. – И даже не сообщили, что их уже нет в живых. Сказали, что они ненадолго уехали. Видимо, хотели, чтобы я их постепенно забыл. Но однажды я напроказничал, и тетка сказала, что мама с папой огорчились бы, поэтому хорошо, что их нет в живых и они никогда не узнают, какой я плохой мальчик.

– Да, маркиза вполне на такое способна, – заметила Фрея. – Надеюсь, ты послал ее к черту?

– Послал, – признался Джошуа, – употребив парочку крепких выражений. Однако понял, почему так жестоко со мной обращаются. Я терпел, сколько мог, дожидаясь того дня, когда родители приедут за мной. И был в отчаянии, узнав, что никогда больше их не увижу, что моя жизнь не изменится.

– Надеюсь, тебя не унижали? – спросила Фрея, стараясь побороть в себе жалость.

Он расхохотался.

– Дорогуша, неужели тебе меня жалко до слез? Нет, меня не унижали. Но раз тетка считает меня плохим, мне вовсе не обязательно быть хорошим. Это я и решил ей доказать любой ценой.

– А твой дядя? – спросила Фрея. – Твои кузины? Они тоже считали тебя плохим?

– У дяди не было выбора. Я и в самом деле был плохим, Фрея. Знала бы ты, что я вытворял, у тебя бы волосы на голове зашевелились.

– Сомневаюсь. Я выросла с Бедвинами и Батлерами. Да и сама ношу фамилию Бедвин. Однако в нашей семье детей могли называть непоседами и шалунами, но никогда не наказывали. И никогда не считали плохими.

– Я хорошо ладил с кузинами, – признался Джошуа, – но они были намного моложе меня, и мы никогда не играли вместе.

– Думаю, тетка возненавидела тебя за то, что ты был вторым наследником после ее сына, – заметила Фрея.

– Вне всякого сомнения, – хмыкнул Джошуа.

– Ой! – воскликнула Фрея. Тропинка в этом месте делала пологий поворот, и в лицо им неожиданно ударил ветер. Вид отсюда открывался замечательный – море, залитое лунным светом. – Какая красота!

– Красота необычайная, – согласился Джошуа.

За разговорами он не заметил, что они отошли от дома довольно далеко, хотя это и не входило в его намерения.

– А что за человек был Алберт? – спросила Фрея.

– Идеальный сын, – ответил Джошуа. – Дядя научил его всему, что знал сам, и Алберт помогал ему вести дела поместья. Он обожал свою мать, был внимателен к сестрам. Блестяще учился в школе и университете. Принимал участие во всех церковных благотворительных акциях. Частенько заступался за меня перед матерью.

– Я бы его возненавидела, – пылко воскликнула Фрея. Джошуа тихонько рассмеялся.

– Не сомневаюсь в этом.

– И при всем том ты с ним постоянно ссорился? Ты мне сам об этом рассказывал в Линдсей-Холле.

– Конечно, – согласился Джошуа. – Зло обычно не приемлет добро, Фри. Я ничего, кроме отвращения, не вызывал, Алберт же был безупречен. Он часто читал мне проповеди на тему добра и зла, а я посылал его подальше.

Голос его, как всегда, звучал насмешливо. Фрея уже догадалась, что за сарказмом Джошуа скрывает темные стороны своей жизни. Но какие именно – девушка не знала. И не хотела знать. После расставания – а в том, что оно произойдет, она ничуть не сомневалась – Фрея будет вспоминать легкий флирт с Джошуа и проведенную с ним ночь. Вот и все. Привязываться к нему и потом страдать она не собиралась.

Тропинка сделала еще один поворот. За ним открылся почти отвесный утес, вновь скрывший их от пронизывающего ветра. Они остановились, и Джошуа, облокотившись о стену, глянул вниз. Лунный свет упал па его лицо, и Фрея заметила, что он улыбается.