Спасение пострадавших заняло, конечно, больше, чем одну минуту, но в конце концов вскоре все пассажиры стояли на траве на краю канавы или сидели на перевернутых сумках, беспомощно глядя на кучера, который в ближайшее время явно не собирался пускаться в путь. Вообще-то даже человеку непосвященному было понятно, что экипаж серьезно пострадал. До самого горизонта не было видно ни одного человеческого жилья. Небо, затянутое свинцовыми тучами, грозило с минуты на минуту пролиться дождем. Холодный воздух был насквозь пропитан влагой. Трудно было поверить, что на дворе лето.

По счастливой случайности пассажиры, сидевшие на козлах, тоже серьезно не пострадали, хотя двое из них были по уши в грязи и сложившаяся ситуация их определенно не радовала. Впрочем, настроение бедолаг разделяли практически все присутствующие. Кое-кто даже кричал и размахивал кулаками. Один мужчина гневно вопрошал, как это опытный кучер позволил себе подвергнуть пассажиров экипажа такой опасности, когда на предыдущей остановке его предупреждали о непогоде. Остальные пассажиры, стараясь перекричать друг друга, высказывали свое мнение по поводу того, что следует предпринять, или жаловались на полученные синяки, порезы и другие травмы. У словоохотливой дамы, например, текла кровь из запястья.

Джудит не жаловалась: она сама захотела продолжить путь, хотя слышала слова трактирщика и могла бы остаться и подождать другой экипаж. Никаких травм у нее не было. Она просто чувствовала себя несчастной, не в силах отделаться от мысли, что все они оказались в безвыходном положении и в любой момент могли промокнуть до нитки. Джудит взялась помогать пострадавшим, хотя практически у всех раны были больше воображаемыми, нежели реальными. Она действовала уверенно и со знанием дела, поскольку нередко сопровождала мать во время посещений больных. Пользуясь любыми подручными материалами, она перевязывала порезы. Ей приходилось от каждого выслушивать его версию происшедшего и подыскивать слова утешения. Она помогала устраивать пассажиров, которые не могли стоять, и приводила в чувство потерявших сознание. Джудит сняла мешавший ей чепец и забросила его в перевернутую карету. Прическа у нее растрепалась, но времени поправить волосы не было. Как оказалось, большинство людей совершенно не умели держать себя в руках в критической ситуации.

Честно говоря, в душе Джудит чувствовала себя не лучше, чем остальные. Это последняя капля, думала она. Хуже быть уже не могло, она дошла до предела. В некотором смысле это была утешительная мысль. Действительно, все самое худшее уже случилось. Может быть только лучше или так же беспросветно.

— Как вам удается сохранять такую бодрость духа, милочка? — поинтересовалась дама, занимавшая в экипаже полтора сиденья.

Джудит с улыбкой взглянула на нее.

— Я жива, — сказала она, — и вы тоже. Так что же мешает вам чувствовать себя счастливой?

— Есть парочка таких вещей, — ответила дама.

Внезапно их внимание привлек крик одного из пассажиров, который указывал рукой в том направлении, откуда они приехали некоторое время назад. К ним приближался одинокий всадник. Люди начали кричать и размахивать руками. Все так радовались, как будто к ним на помощь пришел сказочный герой-спаситель. Интересно, думала Джудит, чем, по их мнению, может помочь один человек в такой ситуации? Вряд ли кто-нибудь из них об этом задумывался.

Она переключила внимание на одного несчастного грязного джентльмена, который, тихонько постанывая, тер запачканным платком рану на щеке. Может быть, подумала Джудит, этот всадник как раз и есть тот самый высокий, темноволосый, веселый, благородный разбойник из ее грез? Она вовремя спохватилась, чтобы не рассмеяться. А вдруг это и в самом деле грабитель, вознамерившийся ощипать их, как куриц? Минуту назад Джудит думала, что хуже не бывает, но что, если она ошиблась?

* * *

Несмотря на то, что путь предстоял неблизкий, лорд Рэнналф Бедвин отправился верхом на лошади; путешествовать в карете он не любил. Багажная карета вместе с камердинером следовала за ним на приличном расстоянии. Его слуга, боязливый, наивный юноша, скорее всего, предпочел переждать непогоду в трактире, который Рэнналф миновал около часа назад. Он поддался уговорам трактирщика, вознамерившегося за его счет поправить свои дела.

Видимо, некоторое время назад здесь случился настоящий шторм. Даже сейчас казалось, что тучи просто воспользовались минутной передышкой, с тем чтобы с новой силой обрушить на землю потоки воды. Дорога становилась все более грязной и размытой, пока не превратилась в блестящее месиво. Надо бы повернуть назад, подумал Рэнналф. Но не в его правилах было, поджав хвост, отступать перед опасностью, будь то вызов природы или человека. Просто в следующем трактире он задержится подольше. Ему-то, конечно, все равно, но о лошади надо позаботиться.

Он не спешил попасть в Грандмезон-Парк. Его, как обычно, пригласила бабушка, для того чтобы он, как обычно, развлекал ее. Рэнналф любил эту старую леди, несмотря на то, что несколько лет назад она провозгласила его наследником своего огромного состояния, миновав двух старших братьев. Кроме того, у него были еще младший брат и две сестры. Причина, по которой молодого человека не слишком-то тянуло в гости к бабушке, заключалась в том, что она заявила, будто подыскала для внука подходящую невесту. Нужно было собрать воедино весь свой такт, чувство юмора и твердость, чтобы раз и навсегда отвадить ее от вмешательства в свою личную жизнь. Рэнналф не собирался жениться в ближайшее время. Ему было всего двадцать восемь лет, И если он когда-нибудь все же соберется жениться, то невесту выберет без посторонней помощи.

Правда, он будет не первым в семье, кто свяжет себя узами брака. Его старший брат Эйдан не выдержал и несколько недель назад женился, чтобы отдать долг чести брату этой девушки, офицеру, с которым они вместе служили. Странным образом, однако, эта поспешная свадьба по необходимости очень быстро переросла в нечто, больше всего напоминающее союз по любви. Рэнналф впервые встретил Еву, жену своего брата, пару дней назад и сегодня утром выехал как раз из их дома. Эйдан решил выйти в отставку и поселиться в загородном доме вместе с супругой и двумя ее приемными детьми. Глупый слюнтяй! Однако Рэнналфу все же понравилась его новоиспеченная невестка.

На самом деле приятно было узнать, что брак брата основан на любви. Все члены семейства Бедвин пользовались репутацией необузданных, высокомерных и чересчур хладнокровных людей. Но наравне с этим в их семье женились лишь однажды и свято хранили верность супругам.

Рэнналф не мог себе представить, как можно всю жизнь любить одну и ту же женщину. Мысль о том, что придется всю жизнь хранить кому-то верность, повергала его в смятение. Оставалось надеяться лишь на то, что бабушка не поделилась своими планами с предполагаемой невестой. Один раз она уже совершила подобную ошибку, и Рэнналфу пришлось потратить чертовски много времени, чтобы незаметно убедить девушку в том, что она не хочет выходить за него замуж.

От этих мыслей его отвлекла показавшаяся впереди темная масса непонятного происхождения. Вряд ли она имела отношение к дорожной грязи или кустарнику на обочине. Сначала он подумал, что это какая-то хижина, но, подъехав поближе, понял, что перед ним кучка людей и большая почтовая карета. Более того, карета перевернулась, и из канавы виднелось колесо со сломанной осью. Распряженные лошади и несколько пассажиров стояли посреди дороги. Большинство людей расположились на траве на краю канавы, в которую упала карета. Там по крайней мере было не так грязно. Многие кричали, размахивали руками, чтобы привлечь его внимание, как будто ждали, что он сейчас спешится, подставит плечо под крышу повалившегося на бок экипажа, вытащит его обратно на дорогу, попутно починив колесо, и всех их рассадит по своим местам, чтобы затем раствориться в лучах сказочного заката.

С другой стороны, будет просто невежливо проехать мимо и даже не остановиться, хотя практической пользы от него никакой. Поравнявшись с потерпевшими, он отпустил поводья и не смог сдержать улыбки, потому что все разом заговорили с ним. Лорд Рэнналф поднял руку, призывая к тишине, и спросил, нет ли среди пассажиров экипажа серьезно раненных. Кажется, таковых не оказалось.

— В таком случае самое большее, что я могу для вас сделать, — сказал он, когда утих всеобщий гвалт, — это как можно быстрее добраться до ближайшей деревеньки или городка и выслать вам помощь.

— Не далее как в трех милях отсюда есть небольшой городок, сэр, — сказал кучер и махнул рукой в нужном направлении.

На редкость неумелый кучер, подумал Рэнналф, который потерял управление экипажем на размытой дороге и даже не догадался послать в ближайшее поселение гонца на свободной лошади. Правда, через минуту стало понятно, каким образом этот человек спасался от сырости и пронизывающего холода: карман его дорожного плаща оттопыривала внушительных размеров фляжка. О ее содержимом нетрудно было догадаться.

Одна из пассажирок — женщина — не подошла к нему вместе со всеми. Склонившись над грязным джентльменом, который полулежал на деревянном ящике, она прижимала к его щеке нечто вроде самодельного компресса. Почувствовав на себе взгляд Рэнналфа, мужчина отнял у нее тряпицу, и молодая леди обернулась, чтобы взглянуть на всадника.

Это была высокая молодая девушка. На ней было зеленое пальто, слегка промокшее и грязное на подоле. Пальто распахнулось, открыв взору Рэнналфа светлое муслиновое платье, облегавшее грудь, при виде которой Рэнналфа бросило в жар. Девушка стояла с непокрытой головой. Волосы у нее растрепались, и несколько длинных прядей спускались на плечи. Они имели потрясающе яркий красновато-золотистый оттенок, который он видел впервые в жизни. Эти волшебные локоны обрамляли овальное личико с раскрасневшимися щечками и сверкающими глазами (кажется, зелеными). Удивительно, насколько хорошенькой она ему показалась. Девушка презрительно посмотрела на него. Чего она от него ожидает? Что он соскочит в грязь и будет изображать из себя героя?