С полмили они прошли, сохраняя молчание. Это было смешно и одновременно невыносимо. Она могла бы в этот момент находиться дома и складывать чемоданы, а он мог бы отправиться туда, где привык проводить время. Они оба могли бы заниматься своими делами.

— Иногда, — начала Кристина, — люди любят помериться друг с другом взглядами, и проигрывает тот, кто первым отведет глаза. Мы с вами пару раз пытались сразиться подобным образом, хотя, как мне кажется, для вас это не было игрой. Вы просто ожидаете, что любой смертный, встретив ваш взгляд, немедленно опустит глаза. Это тоже игра, ваша светлость? Хотите сыграть в молчанку? Проигрывает тот, кто заговаривает первым.

— В таком случае, миссис Деррик, вам придется признать, что я выиграл.

— Что ж, признаю. — Кристина рассмеялась. — А все-таки, зачем вам понадобилось приглашать меня на прогулку? После вчерашнего и после нашей встречи летом я считала, что со мной вы захотите провести время в последнюю очередь.

— Значит, вы ошибались.

Еще примерно сто ярдов они прошли в тишине.

— В эту игру мне никогда не выиграть, — наконец не выдержала Кристина, — я слишком любопытна. Так зачем вы пригласили меня? Уж точно не для того, чтобы поболтать.

Два джентльмена, ехавшие им навстречу, свернули с тропинки, обменялись приветствиями с герцогом и, коснувшись краев шляп, бегло взглянули на Кристину.

— На Пасху в Линдсей-Холл приезжают мои братья с сестрами и со своими семьями, — отрывисто проговорил герцог.

Кристина украдкой бросила на него удивленный взгляд.

— Вы, должно быть, очень рады этому, — мягко проговорила она, хотя не могла представить себе герцога в окружении братьев, сестер и племянников с племянницами. Интересно, какие они? Кажется, она ни с кем из них не встречалась. Возможно, они похожи на своего старшего брата.

От этой мысли ей почему-то вдруг стало смешно.

— Я также подумываю о том, чтобы пригласить ваших золовку с зятем и чету Ринейбл, — продолжал герцог.

На этот раз Кристина не просто посмотрела на него: она во все глаза недоуменно уставилась на герцога. Ей было известно, что они с Гектором дружат, но она не подозревала, что с остальными у него столь же теплые отношения.

— Хочу просить вас, чтобы вы помогли мне решиться.

— Помогла? — Вот уж чего Кристина никак не ожидала.

— Я приглашу их лишь в том случае, — отчеканил герцог, — если вы тоже приедете.

— Приеду? Я?

Она резко остановилась и недоверчиво посмотрела на герцога. В этот момент на дороге опять показались всадники, так что им пришлось дожидаться, пока они не проедут мимо. Потом герцог продолжил:

— Я не могу пригласить вас одну. Это было бы в высшей степени неприлично, даже учитывая то, что в Линдсей-Холле соберется вся моя семья. Я также не могу пригласить вас с матерью, сестрами и зятем. Мы же не помолвлены. Так что мне приходится приглашать вас в качестве дальней родственницы людей, с которыми я хочу провести Пасху.

Кристина почувствовала, как в ней начинает закипать гнев.

— Значит, вы планируете меня соблазнить? — холодно осведомилась она, намеренно опустив слово «снова». То, что произошло между ними летней ночью, не было попыткой соблазна с его стороны.

— В собственном доме? — язвительно поинтересовался герцог. — В присутствии моей семьи и семьи вашего покойного мужа? Вы считаете, что знаете меня, миссис Деррик. Однако если вы задаете такой вопрос, то глубоко заблуждаетесь на мой счет.

— И по той же причине, я полагаю, вы не осмелитесь снова предложить мне стать вашей любовницей?

— Разумеется, — подтвердил он. — Мне вообще не стоило предлагать вам это. У меня нет желания видеть вас своей любовницей.

— Что же тогда? Зачем вы приглашаете меня? Не можете же вы до сих пор хотеть… хотеть жениться на мне.

— Интересно, миссис Деррик, вы искренне считаете, что вам известны мысли, намерения и желания всех ваших знакомых? В таком случае это весьма неприятная черта характера.

Уязвленная его словами, Кристина поджала губы. Отвернувшись, она медленно пошла вперед. Ветер дул ей в лицо, но она подняла голову, с радостью встречая холодные порывы.

— Мне хотелось бы услышать от вас подтверждение того, что, если я приглашу в Линдсей-Холл семью вашего покойного мужа, миссис Деррик, вы также примете приглашение, — упрямо произнес Бьюкасл, догнав ее.

— Но зачем, зачем? Вы хотите показать мне, чего я лишилась, отвергнув ваше предложение?

— Вовсе нет, — возразил герцог. — Кроме того, вздумай я продемонстрировать вам свое богатство, вы тут же посмеялись бы надо мной.

— Теперь уже вам кажется, что вы меня знаете.

— Когда вы отвергли мое предложение руки и сердца, — Бьюкасл чуть помедлил, — вы сообщили мне полный список качеств, мешающих мне стать вашим мужем.

— Неужели? — Кристина с трудом могла вспомнить, что именно наговорила ему в тот день. Она помнила только, как ей хотелось броситься за ним следом, когда он ушел, и как она горько плакала, оставшись одна.

— Я помню ваши слова наизусть, — сказал герцог. — Мужчина, который надеется жениться на вас, должен обладать мягким характером, добротой и чувством юмора. Он должен любить людей, особенно детей, а также быть безрассудным и безудержным. Это должен быть человек с сердцем, партнер, друг, любовник. Вы спросили, есть ли у меня хоть одно из этих качеств, подразумевая отрицательный ответ.

Кристина не припоминала ничего такого, но, видимо, он был прав. Именно такими словами она, скорее всего, ответила бы на его предложение. И он помнил, помнил все до единого слова.

Кристина облизала губы.

— Я не хотела быть жестокой, — пояснила она. — Видимо, меня задело то, в какой форме вы сделали предложение. Но сейчас я не собираюсь повторять свою ошибку. Однажды я вышла замуж, потому что была молода, безумно влюблена и наивно полагала, что первое упоение счастьем продлится всю жизнь. Я не собираюсь снова вступать в брак. Но если все же это случится, то моим избранником станет только тот мужчина, который будет сочетать в себе все те качества, которые вы только что перечислили. А такое, как вы прекрасно понимаете, абсолютно невозможно. Ни один мужчина не способен воплотить в себе мою мечту, так что мне суждено до конца жизни оставаться одинокой и свободной. Сожалею, если обидела вас. Правда, вы не похожи на человека, которого может обидеть такое ничтожество, как я, но если я все-таки задела вас, то прошу меня извинить.

— Позвольте доказать вам, что во мне есть хотя бы некоторые из тех качеств, которые вы хотели бы видеть в мужчине…

— Что?

Кристина остановилась и резко обернулась. На этот раз поблизости никого не было видно. Краем сознания она поняла, что они каким-то образом сбились с дороги и оказались на уединенной тропинке.

— Я не считаю, что лишен всякой человечности, как вы утверждаете…

— Но я ничего такого не говорила…

— Вы сказали, что мужчина должен обладать человеческим теплом.

Кристина уставилась на герцога, и ей на память пришли слова, которые она тут же постаралась выбросить из головы. Она вспомнила взгляд герцога Бьюкасла в тот момент, когда он повернулся и вышел из сада коттеджа «Гиацинт», вспомнила слова, которые он произнес тогда: «Вам нужен человек с сердцем. Да, вы, видимо, правы, миссис Деррик, возможно, у меня его нет. А раз так, то во мне нет ничего, что вы хотели бы видеть в муже, не так ли?» В тот момент она чувствовала себя так, словно ей разбили сердце.

— Я тогда была не права, — ее голос чуть задрожал, — прошу простить меня. Но вы же сами знаете, что не можете соответствовать моим мечтам. Я говорю это не для того, чтобы оскорбить вас. Вы — это вы, и я уверена, что в своем мире вам нет равных. Вы внушаете людям уважение, покорность и даже страх. Думаю, для человека вашего положения это самое важное качество. Просто своего спутника жизни я вижу иным.

— Я не только герцог, но и мужчина, миссис Деррик…

Лучше бы он этого не говорил. Кристине вдруг показалось, что ее ударили кулаком в живот, так что у нее разом ослабели колени и стало нечем дышать.

— Знаю, — прошептала она и, прочистив горло, повторила: — Я знаю.

— Однажды вы не были равнодушны к этому мужчине, — добавил герцог.

— Да, это правда.

Герцог дотронулся рукой, затянутой в перчатку, до щеки Кристины. Она закрыла глаза и нахмурилась. Еще секунда, и она закричит или бросится ему в объятия, умоляя взять ее в жены, чтобы потом жить с ним долго и счастливо.

— Подарите мне шанс, — прошептал Бьюкасл, — приезжайте в Линдсей-Холл.

— Это ничего не даст, — открыв глаза, произнесла Кристина. — Ничто не может измениться — ни вы сами, ни мои чувства к вам. И я тоже не изменюсь.

— Дайте мне шанс, — повторил он.

Она никогда не слышала его смеха. Она никогда не видела его улыбки. Как она могла стать женой вечно угрюмого человека — такого гордого, высокомерного и холодного? Об этом думал сейчас Вулфрик Бедвин, герцог Бьюкасл, умоляя Кристину Деррик дать ему шанс доказать обратное.

— Вы просто купите меня. — Кристина сердито моргнула, почувствовав, как к глазам подступают слезы. — Вы высосете из меня всю энергию и радость жизни, навсегда лишите меня огня жизнелюбия.

— Дайте мне шанс, и я раздую этот огонь!

Ей вдруг показалось, что он вот-вот встанет перед ней на колени.

Кристина резко отвернулась.

— Отведите меня домой, — попросила она, — отведите меня к Мелани. Не надо было мне соглашаться на прогулку, не надо было приезжать в Лондон, не надо было ехать на праздник в Скофилд.

— То же самое я неоднократно повторял себе, — эхом отозвался герцог, — но мы оба сделали то, что сделали. Между нами возникло нечто, и мы, как ни старались, не смогли ничего решить в тот последний вечер в Скофилде. Приезжайте в Линдсей-Холл. Обещайте, что приедете и не оставите меня наедине со всеми этими людьми, которых я приглашаю исключительно ради вас.