— Ею нельзя не восхищаться, правда? — рассмеялся Джастин Магнус, незаметно подойдя и остановившись рядом с герцогом. — Конечно, ей недостает той утонченности, какой обычно ждут от хорошо воспитанных юных леди. Она часто смущала своим поведением моего кузена Оскара, Элрика и Гермиону. Но, если хотите знать мое мнение, Оскару повезло, что она стала его женой. Я всегда защищал ее и намерен поступать так в будущем. С ней очень приятно иметь дело, если только вы не являетесь ярым приверженцем общественных предрассудков.

Вулфрик навел монокль на молодого человека, не понимая, то ли его упрекают в приверженности общественным предрассудкам, то ли рассматривают в качестве приятеля, который должен непременно согласиться с тем, что с такими сорвиголовами гораздо приятнее иметь дело, чем с воспитанными дамами. В любом случае ему не понравился фамильярный тон Джастина Магнуса. Несмотря на то, что Джастин приходился Моубери братом, Вулфрик знал его весьма поверхностно.

— Насколько я понял, — проговорил он тоном, который неизменно использовал, когда хотел осадить зарвавшегося молодчика, — вы говорите о миссис Деррик. Я наблюдал за игрой.

Настоящая леди не имеет права так сверкать глазами, вести себя так живо и… распущенно в благородной компании. Ее короткие темные локоны развевались вокруг головы при каждом движении, так что она моментально потеряла всякое сходство с элегантной утонченной женщиной. И тот факт, что к концу игры она стала в два раза прекраснее, чем в начале, не мог этого изменить. Ей не следовало вести себя подобным образом. Если она вела себя так, будучи замужем за Оскаром, Деррик и чета Элрик имели полное право чувствовать себя оскорбленными.

Она чем-то напоминает его сестер, невольно признал Вулфрик, только в миссис Деррик нет той породистости, которая всегда спасала их от вульгарности. Не то чтобы эта женщина выглядела вульгарной, просто она не умела вести себя в обществе. В конце концов, она же не родилась в семье аристократов.

Следовало признать, что в течение следующих нескольких дней Кристина старалась помнить о манерах. Она много времени проводила в обществе Джастина Магнуса, с которым ее связывала тесная дружба. Но стоило только Вулфрику взглянуть на нее — что случалось гораздо чаще, чем хотелось бы, — ив глазах этой женщины он снова видел ум и природную веселость, как и в тот первый вечер в гостиной. Теперь ее невозможно было застать сидящей в уголке. По непонятной причине она стала очень популярной в кругу молодежи, хотя не была юной девушкой и ей не пристало возиться с малышней.

Как-то раз днем они собрались ехать на экскурсию посмотреть на развалины норманнского замка в нескольких милях от Скофилд-Парка. Когда к террасе дома подали кареты и все вышли на улицу, готовясь занять места в соответствии с выбором леди Ринейбл, гостей пересчитали, и выяснилось, что не хватает одной дамы, а это грозило тем, что составить пары будет невозможно. Отсутствовала миссис Деррик — об этом ледяным тоном заявила леди Элрик, заметив, что этого следовало ожидать с самого начала. Четверть часа ушло на то, чтобы разыскать ее; к тому времени как молодая женщина появилась на террасе, леди Ринейбл была близка к обмороку.

Потерявшаяся появилась со стороны озера: миссис Деррик опрометью мчалась по лужайке, за ней по пятам следовали двое детей — мальчик и девочка. Третьего она держала на руках.

— Прошу принять мои искренние извинения! — громко прокричала она, приблизившись к группе гостей и с трудом переводя дух. — Мы бросали в воду камешки, и я забыла о времени. Я присоединюсь к вам, как только отведу детей в детскую.

Однако леди Ринейбл решительно передала своих отпрысков, о существовании которых герцог до этого момента и не подозревал, на попечение дворецкого, а миссис Деррик, которая выглядела не очень опрятно, но все равно безумно привлекательно, заняла свое место в карете вместе с Дж-рардом Хильерсом. Через пять минут кавалькада уже была в пути, и остаток дня Кристина вела себя прилично, не считая того, что она полезла на развалины замка в компании джентльменов, в то время как остальные дамы предпочли любоваться видом снизу. Кстати, эти молодые джентльмены, которые сопровождали миссис Деррик, казались очень веселыми. Это выглядело бы неприлично, будь Кристина молодой девочкой, но она не была ею, более того, она была вдовой, поэтому Вулфрик решил, что ее поведение не заслуживает сурового порицания.

Она просто была не такой, как все, и вела себя слегка необдуманно.

На пятый день Кристина повела себя более чем необдуманно. После поездки в замок один день шел дождь, а другой стояла пасмурная погода. Наконец солнце снова вышло из-за туч. Кто-то предложил отправиться в деревню посмотреть на церковь, а потом выпить что-нибудь освежающее в трактире, и большинство гостей пустились в путь.

Вулфрик пошел с ними. Его интересовали старые церкви. И поскольку он, выражаясь фигурально, не мог оторвать молодых леди от пол своего сюртука, ему пришлось идти с двумя из них — мисс Кинг и мисс Берил Чизолм. Кажется, мир успел сойти с ума, думал он по дороге. Юные леди — да и большинство дам старшего возраста — вот уже в течение многих лет старались держаться от него на расстоянии, но эти двое вели беседу в манере, которую можно было определить исключительно как флирт. Миссис Деррик сопровождали близнецы Калверы, племянники барона Ринейбла, причем оба предложили своей спутнице руки. От этой группки доносились взрывы смеха и обрывки оживленной беседы, хотя Вулфрик находился довольно далеко и не мог разобрать слов. На Кристине была все та же шляпка — соломенная с потерявшими форму от старости полями, но герцог не мог не признать, что шляпка удивительно шла ей. Кроме того, ее походка отличалась скрытой энергией, как будто она никогда не слышала о манере ходьбы, предписанной для воспитанных леди.

Сначала все пошли в церковь, где викарий, отлично разбиравшийся в истории и архитектуре церкви, провел длительную экскурсию, без запинки отвечая на любые вопросы, которые задавал в основном Вулфрик. Затем они прошли в тихий живописный церковный дворик, посередине которого возвышались два тисовых дерева. Викарий предложил гостям взглянуть на несколько древних могильных камней, хотя некоторые юные леди выказывали нетерпение, так им хотелось поскорее отправиться в трактир. Леди Сара Бакан, подойдя к Вулфрику, заявила, что упадет в обморок от жары, если в течение нескольких минут не окажется в тени. Однако брат обозвал ее глупой гусыней и, взяв девушку под руку, заметил, что она стоит как раз под сенью огромного тиса и что день выдался не такой уж жаркий.

Либо Джордж Бакан начисто лишен чувствительности, решил Вулфрик, либо он в упор не замечает флирта и кокетства. Или, быть может, он привык считать свою сестру ребенком. Как бы то ни было, герцог был ему благодарен.

А потом, когда все столпились вокруг склепа, в котором хранились останки предков баронов Ринейбл, отдав должное торжественности окружающей природы, и викарий приступил к очередному уроку истории, раздался детский голос:

— Тетя Кристина! — перешел на визг, и маленький мальчик ворвался на церковный двор, который соединялся с частным садиком викария. Зажав в руке мячик, он бросился к миссис Деррик, которая издала радостный возглас, подхватила малыша на руки и закружила по двору, весело смеясь вместе с ним.

— Робин, — сказала она, — ты что, убежал из сада? Мама сейчас поставит тебя в угол, а папа уже нахмурился, глядя на тебя. — Потершись носом о носик ребенка, она опустила его на землю. — Но ты нашел просто замечательный способ поздороваться!

Викарий в самом деле грозно хмурился. Дама, которая, по всей видимости, была женой викария — а значит, старшей сестрой миссис Деррик, — отчаянно и совершенно бесполезно жестикулировала, высунувшись из-за угла дома, а мальчик с девочкой, оба на вид старше Робина, бежали к группе гостей, очевидно, с целью забрать своего младшего братишку.

Однако несколько дам, которые, вне всякого сомнения, устали смотреть на могилы, издали восторженные возгласы и столпились вокруг малыша со светлыми локонами и румяными щечками. Один из братьев Калверов выхватил мяч из рук ребенка и бросил своему брату-близнецу поверх его головки. Тот бросил мяч обратно. Малыш засмеялся и начал радостно вопить, пытаясь поймать пролетавший у него над головой мячик.

Все это действо продлилось не более нескольких минут. Один из близнецов вернул мяч малышу и потрепал его по голове. Дамы устали восхищаться хорошеньким ребенком, викарий сказал что-то сердитое своему младшему отпрыску, а брат с сестрой подхватили его под руки и повели домой.

Но миссис Деррик снова забылась. Оказалось, она действительно любит детей и готова при малейшем поводе опуститься на их уровень. Она немедленно вступила в игру, так что поля ее шляпки захлопали, а ленты на поясе взметнулись вверх на ветру. Весело смеясь, Кристина поймала мяч поверх головы племянника.

— Эй, Робин, — воскликнула она, отбегая немного назад и не замечая того, что собравшееся общество было шокировано внезапным зрелищем ее лодыжек, — лови!

Ребенок, конечно же, не поймал мяч — его ручки сомкнулись с громким хлопком, а мяч пролетел у него над головой. Он бросился вслед за ним, поймал мяч одной рукой и бросил его тете. Но из-за недостатка у малыша координации мячик полетел не к Кристине, а выше… выше… и больше не вернулся на землю, так как намертво застрял между веткой и стволом тисового дерева.

Малыш готов был расплакаться. Его отец позвал сына по имени голосом, в котором чувствовалось глубокое недовольство, брат призвал его взглянуть, что он натворил, сестренка обозвала его неуклюжим медведем, миссис Деррик подошла к дереву, а Энтони или Роналд Калвер — их просто невозможно было отличить — полез вверх.

Даже при таком положении вещей этот инцидент мог быть в скором времени исчерпан — в конце концов, это Калверы были виноваты в том, что он вообще имел место. Но, несмотря на то, что один из близнецов с легкостью освободил мячик и бросил его на землю, сам он не сумел спуститься столь же беспрепятственно. Каким-то образом сучковатая ветка зацепилась за его сюртук, и молодой человек застрял на дереве.