Кристина вздохнула с облегчением, обнаружив, что герцог Бьюкасл не счел себя обязанным провожать свою спутницу до дверей ее каморки. Герцог, конечно же, едва сумел выдержать столь утомительный час в ее компании.

Она легко взбежала по ступенькам лестницы, начисто позабыв слова Гермионы о том, что перемещаться с место на место бегом светской даме не пристало, и тут же отправилась в свою комнату. Ей не потребуется много времени, чтобы переодеться к ужину, но все равно следует поспешить.

Кристине с трудом верилось в то, что она только что сделала — пошла на поводу у двух глупых девчонок, вот что. Она вышла из дома после чая в надежде обрести несколько часов одиночества и тут же налетела на герцога Бьюкасла. Ужасная неприятность. А потом, когда она уже собиралась ретироваться, ей пришла в голову мысль выиграть пари, которое было заключено меньше часа назад, исключительно ради того, чтобы доказать себе, что она способна это сделать. Кристина с самого начала не собиралась немедленно по истечении часа бежать в дом за своим призом — ей не нужны были ни приз, ни зависть менее удачливых соперниц. Все дело в том, что ей стукнуло двадцать девять, и все без исключения юные леди смотрели на нее с жалостью, как на совершеннейшую старушку.

Она до сих пор не могла поверить в то, что герцог согласился сопровождать ее и потом, на вершине холма, когда она услышала голос совести и дала ему возможность ретироваться, он предпочел остаться с ней.

Молодая женщина была несказанно рада, что этот час подошел к концу. Никогда еще она не встречала столь холодного и надменного человека. Он говорил о Линдсей-Холле и других своих владениях, рассказывал о братьях, сестрах и племянниках с племянницами без тени эмоций. А о любви он и вовсе отозвался весьма презрительно.

Кристина резко остановилась посреди комнаты и нахмурилась. Нет, дело не в его притягательности. Оскар тоже был красив, причем от его красоты захватывало дух. Именно его внешность свела юную Кристину с ума. Девять лет назад она была обычной молодой дурочкой. С первого взгляда она влюбилась в своего будущего мужа. Ничего, кроме его красоты, не имело значения. Ее не интересовали никакие иные положительные качества, которых у него могло и не быть.

Теперь она стала старше, успела многое повидать на своем веку и превратилась в знающую зрелую женщину. И она отлично понимала, что герцог Бьюкасл определенно красив холодной суровой красотой. Но кроме этого в нем было что-то еще.

Он был сексуально привлекательным.

От одной только мысли об этом груди Кристины напряглись в ожидании, а внизу живота и между бедер возникла непонятная боль.

Как неловко. И как тревожно.

Герцог явил себя поистине опасным человеком, хотя на первый взгляд это и незаметно. В конце концов, он не пытался ничего с ней сделать там в лесу. Он даже не пытался очаровать ее, что было бы куда смешнее. За все время Бьюкасл не изобразил на лице даже подобия улыбки. И тем не менее каждая клеточка ее тела была переполнена осознанием его сексуальности все время, которое они провели вдвоем.

У нее, должно быть, ветер в голове гуляет, решила Кристина, усаживаясь перед туалетным столиком, если она чувствует сексуальное влечение к герцогу Бьюкаслу, которого с успехом можно поставить на высокий постамент в конце самой длинной аллеи в парке Линдсей-Холла, так что никому и в голову не придет сомневаться, что это мраморная статуя.

В следующее мгновение она закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Она выглядела так, словно ветер и в самом деле хорошо поработал у нее на голове. Волосы ее превратились в огромный колтун, а щеки походили на два блестящих розово-красных яблока, которые долго пролежали на ветру, нос был красный, как вишня.

Боже милостивый! Этот мужчина, кроме шуток, сделан из мрамора, если он мог смотреть на нее и даже ни разу не улыбнулся.

Смутившись, она схватилась за щетку.

Укладываясь в тот вечер в постель, Кристина была настроена куда миролюбивее по отношению к этому светскому мероприятию, чем перед его началом и до чаепития. Она с самого начала не хотела ехать, да и началось все катастрофически плохо. Однако удачная попытка завладеть вниманием герцога Бьюкасла на целый час подняла ей настроение, хотя она и не собиралась делиться своими успехами с остальными дамами.

Правда, Кристина все же рассказала об этом Джастину, когда после ужина они оказались вместе в гостиной, где находился чайный столик. Она поведала ему о глупом пари и о том, как легко его выиграла, хотя никто об этом не знает.

— Конечно, — тараторила она, — этот час нельзя назвать легким. Я теперь понимаю, почему герцог Бьюкасл пользуется репутацией холодного человека. Он ни разу не улыбнулся, Джастин, а когда я рассказала ему о том, что Мелани пригласила меня только после того, как некоторое время пребывала в панике от перспективы увидеть у себя в доме герцога, он не засмеялся, но и не опечалился…

— Не опечалился? — переспросил Джастин. — Бьюкасл? Сомневаюсь, что он знает такое слово, Крисси. Скорее всего, он полагает, что имеет божественное право на посещение любого мероприятия, которое его заинтересует.

— Вряд ли подобных мероприятий наберется много. — Кристина слегка поморщилась. — Я имею в виду таких, которые могли бы заинтересовать его. Ладно, не будем злословить. Я очень рада, что удовлетворила свое тщеславие, выиграв это дурацкое пари, и теперь могу с чистой совестью избегать компании герцога в течение ближайших тринадцати дней.

— Не повезло ему. Не то, что мне, — с улыбкой проговорил Джастин. — Хотелось бы мне посмотреть на его лицо, когда ты в него врезалась.

Была еще одна причина, по которой Кристина почувствовала себя лучше к концу вечера. Ей пришлось сделать то, чего она страшилась в течение двух лет, — встретиться лицом к лицу с Бэзилом и Гермионой, и она выдержала испытание. После этого она поняла, что ей нечего бояться и ничто больше не мешает ей быть самой собой.

Кристина приехала в Скофилд, намереваясь оставаться в тени, играть роль наблюдателя, а не участника празднеств, избегать любых встреч и происшествий, которые могли бы послужить причиной сплетен. Она приехала в дом лорда и леди Ринейбл, чтобы вести себя так, как пыталась в течение последних нескольких лет перед смертью Оскара. Правда, тогда это не сработало, да и на этот раз все пошло не так, как ей хотелось.

И все же Кристина была рада, что ее планы так быстро нарушились. Дело в том, что неудача заставила ее задаться вопросом: а почему, собственно, она должна вести себя подобным образом, если это идет вразрез с ее характером? Если бы жители деревни узнали, что Кристина Деррик собирается провести две недели на домашнем празднике, сидя в уголке и со стороны наблюдая за происходящим, они бы все попадали со стульев от смеха — если бы, конечно, поверили в такую откровенную чепуху.

Почему она должна вести себя так — неужели только потому, что ее золовка и зять тоже присутствуют на празднике? В любом случае они подумают о ней плохо. Они до сих пор ненавидят ее — это стало ясно с первой встречи. Только два года назад она от них освободилась. Оскар давно умер. Она снова может быть сама собой.

При этой мысли Кристина почувствовала себя свободной, хотя воспоминания об Оскаре, с особой остротой нахлынувшие на нее на мосту, и встреча с Бэзилом и Гермионой заставили ее ощутить неприятное стеснение в груди.

Она будет самой собой.

Остаток вечера Кристина провела, играя в шарады, хотя сначала ее не выбрали ни в одну команду, полагая, очевидно, что она принадлежит к старшему поколению. В конце концов ее все-таки приняли: в одной команде оказалось на одного человека меньше, потому что Пенелопа Чизолм отказалась участвовать, заявив, что играет очень плохо и ее все равно скоро будут умолять уйти.

Кристина, наоборот, не жаловалась на неумение играть в шарады. Честно говоря, это была одна из ее самых любимых домашних игр. Ей всегда нравилось без слов разыгрывать какую-то фразу, а потом отгадывать, что хотели сказать другие. Она окунулась в игру с необузданным весельем, раскрасневшись и не переставая смеяться, так что очень скоро стала всеобщей любимицей в своей команде.

Ее команда с легкостью выиграла. Ровена Сиддингс и Одри, заразившись энтузиазмом Кристины, сумели повысить свое мастерство в разыгрывании шарад, а Харриетт Кинг, будучи совершенно безнадежной, притворилась, что ей скучно и что вся эта игра ниже ее достоинства. Мистер Джордж Бакан и сэр Уэнделл Снейпс смотрели на Кристину с восхищением и одобрением, а граф Китредж и сэр Клайв Чизолм, стоя по бокам, громко подбадривали ее.

Герцог Бьюкасл также наблюдал за ней, сохраняя на лице выражение надменной усталости. Однако Кристина не обращала на него никакого внимания — ей было не до герцога. Может, кто и считает, что от одного его присутствия температура в комнате понижается, однако ему не удастся испортить ей настроение.

Укладываясь спать, Кристина смирилась с мыслью о том, что в течение этих двух недель будет просто развлекаться и забудет обо всех многочисленных обязанностях, которыми она привыкла заполнять свои дни.


Глава 5

В течение следующих нескольких дней Вулфрик убедился в том, что миссис Деррик действительно не умеет себя вести.

Когда в первый вечер стали играть в шарады, она разошлась так, что вся раскраснелась и громко хохотала вместо того, чтобы тихонько смеяться, как это делали остальные дамы, и выкрикивала отгадки, не боясь опередить мужчин. А когда подходила ее очередь разыгрывать слово, она абсолютно не стеснялась выставлять себя на посмешище.

Тем не менее Вулфрик, который не собирался принуждать себя наблюдать за перипетиями этой скучной игры, поймал себя на том, что не в силах отвести глаз от Кристины. Она была из тех женщин, которые хороши собой даже в спокойном состоянии, но, стоит им развеселиться, они становятся просто восхитительными. Казалось, веселье шло у нее изнутри.