На глаза попался пакет, принесенный Анатолием. Объемный пакет, с логотипом дорогого фирменного магазина, плотно забитый продуктами. Но… Та же картинка, слово в насмешку! Из пакета торчит озорной хвост ананаса и отборная, как на рекламе, связка бананов…

* * *

К воскресенью Сонечка умудрилась выздороветь. Наверное, очень хотела пойти в зоопарк. И для Лизы время ее болезни пролетело незаметно. Может, потому, что делилось на отрезки, от одного Сашиного звонка до другого. А он часто звонил. А еще в гости приходил по вечерам, и она приносила ему из кухни что-нибудь перекусить. Сонечка садилась на диван, смотрела завороженно, как Саша расправляется с бутербродами, как торопливо отхлебывает чай из большой кружки. Потом заявляла, коварно улыбнувшись:

– Ну что, поел? Давай будем в лошадку играть…

– Давай! – с готовностью отвечал Саша и вставал на четвереньки, потом мотал головой из стороны в сторону и пытался изобразить звуки, похожие на лошадиное ржание. Лиза сидела в кресле, тихо покатываясь от хохота.

Даже Наташка смирилась с частыми посещениями Саши, а Толик попытался затеять разговор о футболе. Но ничего из этого не вышло, кроме большого для Толика разочарования – Саша оказался плохим болельщиком. Некачественным. То есть не вписывался в рамки Толиковых эталонов. Да и Лиза не могла себе представить такой картинки, как ни напрягала фантазию – чтобы Саша сидел у телевизора, страстно болел за любимую команду, пил пиво и тихо матерился…

Воскресным утром Саша приехал на своей машине, и Лиза с Соней вышли к нему, веселые и принаряженные. Погода тоже не подвела – было прохладно, но солнечно и сухо.

Саша подхватил Соню на руки и сказал серьезно:

– Сегодня твой день, Соня! Можешь располагать мной, как тебе заблагорассудится!

– А что это – за-бла-бла?..

– Как тебе захочется, то есть…

– Ага! А что это – располагать?

– А это командовать, значит.

– Ура… Я могу командовать, как хочу!

– Молодец, способная девочка…

– Тогда поехали!

– Слушаюсь! Главное, маму не забыть! Мама, будешь второй из ларца, одинаковой с лица? Помнишь такой мультик из детства? Как двое из ларца выполняли все желания?

– Помню, конечно. Как там? Во-первых, хочу мороженое! Во-вторых, хочу пирожное!

– Нет, это я хочу мороженое и пирожное! – возмутилась Сонечка, подняв бровки. – Мама, ты что? Дядя Саша сказал, сегодня я командую! Садись, поехали!

Соне и впрямь понравилось командовать. Так вошла во вкус – не остановить… Еще и Саша дурашливо бросался исполнять любое ее требование. Тоже вошел во вкус… А когда сели обедать на открытой веранде кафе, посерьезнел вдруг, проговорил тихо:

– Мой отчим тоже устраивал для меня такие дни, когда я маленький был. Даже лицо его помню. И мамино лицо рядом – счастливое. А отец меня по выходным забирал. Но, хоть убей, не помню его лица. Помню только, что все время о чем-то своем думал. Я гулял с ним и стеснялся попросить – отведи меня домой поскорее, к маме и отчиму. Наверное, стыдно в этом признаваться, что я родного отца меньше любил, чем отчима?

– Нет, Саш, не стыдно. Как есть, так и есть.

– Мама была с ним очень счастлива. Отец ее не любил, наверное. А отчим – любил. Теперь я понимаю, как он ее любил.

– А они…

– Они погибли три года назад, вместе на машине разбились. До сих пор квартиру свою ненавижу… Я там живу, а их нет! Одни портреты на стене…

– Мне очень жаль, Саш… Правда…

– Ты на мою маму похожа, Лиза.

Она улыбнулась, пожала плечами, не зная, что ему ответить. Растерялась как-то. Еще и отвлеклась на телефонный звонок…

– Лиза, привет! Вы где? – услышала требовательный голосок Юкки.

– Мы в зоопарке.

– Что, выздоровели? Так быстро?

– Ну да…

– А я тоже в город приехала, мне завтра в консультацию надо! Сижу дома одна, Олега срочно на работу вызвали, у них там форс-мажор какой-то случился. Вот, хочу вас с Сонечкой в гости позвать, скрасить мое нечаянное одиночество!

– Мы с Сашей, Юкка…

– Понятно. Тогда тем более приезжайте! А что? Посидим, поужинаем, Сонечку спать у меня уложишь, и идите потом, гуляйте всю ночь. А я Соню покараулю. Тем более завтра утром мама приедет, уже две няньки на одного ребенка! Дарю тебе ночь любви, Лизка! Чего не сделаешь ради такой подруги!

– Юкка, успокойся! Куда тебя понесло?

– А что я не так сказала? Нет, правда, сколько можно в пионерскую любовь играть? Взрослые вроде люди… Так, значит, и договоримся! Я останусь караулить Соню, а ты давай, подруга, осуществляй свою любовь, наконец! Кстати, что на ужин приготовить?

– Да что хочешь…

– Поняла. Прости за глупый вопрос. Любовь и вкусовые пристрастия – вещи несовместимые, но взаимозаменяемые.

– В каком смысле?

– Да в прямом. Когда любви нет, очень есть хочется, и наоборот… Значит, к семи часам жду всю вашу компанию!

Юкка говорила так громко, что Лиза испугалась – Саша услышит. Он и услышал, наверное, потому что глянул после того, как она закончила разговор, совсем другими глазами… Лиза отвела взгляд и пояснила тихо:

– Юкка в гости на ужин зовет… Пойдем?

– Пойдем. Только в магазин по дороге заскочим, надо же купить что-нибудь. Вино, конфеты, цветы…

Сонечка подняла на Сашу глаза, мордашка ее была измазана взбитыми сливками:

– Куда мы пойдем? В гости?

– Да, Сонечка… К тете Юле, – сказала Лиза.

– Ура!.. Мы прямо сейчас пойдем?

– Нет, чуть позже. Сейчас мы пообедали, а ужинать будем у тети Юли.

– И спать у нее будем?

– Да. И спать… А сейчас пойдем на лошадке кататься!

– На дяде Саше, что ли?

– Нет, прокатим тебя на самой настоящей лошадке! Хочешь? – засмеялась Лиза.

– Хочу, хочу на лошадке! Только пусть дядя Саша меня держит!

– Как скажешь, принцесса, – с готовностью отозвался Саша. – Если хочешь, могу и на лошадку с тобой забраться!

– А ты умеешь?

– А то…

Остаток дня Лиза плохо запомнила, потому что пребывала в состоянии счастливой неотвратимости. Было ужасно неловко за саму себя, но Лиза оставшееся до вечера время мысленно поторапливала… а потом толклась у Юкки на кухне, помогая ей накрывать на стол, – на самом деле только мешая.

Саша сидел на диване, сосредоточенно листал журнальчик. Юкка вдруг подтолкнула Лизу тихонько локтем, повела подбородком в сторону Саши – смотри, мол, журнальчик-то вниз головой держит.

«Да, они оба смешные, наверное, – подумала тогда Лиза. – Ну и пусть они смешные. И вообще, пора за стол садиться, ужинать. И не забыть похвалить Юккины кулинарные способности, хотя чего она там наготовила – не разобрать… То ли рыба, то ли мясо. Наверняка ужасно вкусно».

– Сонечка, у тебя глазки слипаются, сейчас в тарелку клюнешь! Пойдем, я тебя спать уложу, – ласково склонилась над девочкой Юкка, когда ужин был окончен.

– Пойдем, тетя Юля… И мама с дядей Сашей пусть меня спать укладывают.

– Нет, они будут посуду мыть, хорошо? А я тебе сказку интересную почитаю!

– Хорошо, идем…

Уходя с Соней из комнаты, Юкка решительно махнула из-за спины рукой – сматывайтесь, мол, без вас обойдусь! И Лиза с Сашей встали, как по команде, вышли в прихожую, оделись и тихо захлопнули за собой дверь, и уже в лифте не выдержали, набросились друг на друга, и страшно напугали соседскую бабушку, когда двери лифта распахнулись на первом этаже…

Потом они ехали по вечернему городу, вспоминали бедную бабушку, хохотали до слез. А когда машина остановилась у Сашиного дома, он повернулся к Лизе и с нарочитой озабоченностью произнес:

– В лифт больше не пойдем, ладно? Я тоже на третьем этаже живу.

Лиза кивнула, глядя ему в глаза. Смеяться больше не хотелось. Потому что счастья внутри было больше, чем смеха.

– Саш… Я люблю тебя. Я очень люблю тебя.

– Нет, это я тебя люблю… Я очень тебя люб-лю, Лиза… Ты даже не понимаешь, как я тебя люблю.

– Нет, это ты не понимаешь…

Наверное, Юкка, если бы увидела их сейчас, опять бы обозвала пионерами. Нет, чем ей пио-неры не угодили? Пусть они будут пионерами счастливой неотвратимости. Да и счастливая невесомость тоже никуда от них не денется – надо лишь выйти из машины, подняться на третий этаж…

Да, в лифт лучше не заходить. Хватит с них одной испуганной бабушки.

* * *

Робкий луч солнца проник сквозь неплотно задернутые портьеры, огляделся, налился храбростью и распорол сумрачное пространство комнаты, заставив Лизу окончательно проснуться. Она давно лежала в счастливой полудреме, прикрыв глаза и прислушиваясь к ровному дыханию Саши. Наверное, уже позднее утро… Или наоборот, раннее? Но на улице довольно светло… И даже солнечно, так надо полагать…

А вдруг они проспали, и Саша опоздает на работу? Сегодня ведь понедельник… Будить, не будить?

– Не морщи лоб, тебе не идет… – услышала она тихий Сашин голос и повернула голову, и встретила его веселый, размытый сонной нежностью взгляд. – Доброе утро, любимая.

– Доброе утро, любимый! – потянулась Лиза к нему, сияя улыбкой. – Не буду я морщить лоб! Как скажешь, любимый!

– Вот… Так-то лучше…

Солнечный луч набрал еще силу, обнаглел и разошелся веером по комнате, высвечивая в сумраке мириады пылинок. И до кровати добрался, огладил коварной нежностью Лизину щеку.

– Смотри, сколько пыли… – протянула она ладонь в светлую полоску, пошевелила пальцами. – Сразу видно, холостяцкая обитель…

– Ну да, была холостяцкая… Теперь ты хозяйка, стало быть, и порядки тебе наводить.

– Кто – я?! Хозяйка?

– А кто? Гостья, что ли? Нет уж, не мечтай даже, моя дорогая. После всего того, что мы сотворили с бабушкой в твоем доме, я просто обязан на тебе жениться! Пойдешь за меня замуж, говори?

– Пойду, конечно. Если не шутишь.

– Какие уж тут шутки… Такое счастье редко кому дается, чтобы вот так… Так вдруг ясно осознать, что встретил свою женщину.