– Да поняла, поняла… – улыбнулась ей благодарно Лиза. – А что за мысль тебе в голову пришла, которая до конца не додумалась?

– Да как тебе сказать… Это насчет работы. Понимаешь, у Олега вряд ли что-то найдется, не станет же он опытных продавцов увольнять… Я про другое подумала, только не уверена… Вдруг ты обидишься?

– Я не обижусь, Юкка. Говори.

– Ну, в общем… Я сейчас вспомнила… Соседка по даче говорила, что ищет себе… Как это сказать? Помощницу по хозяйству, что ли…

– Да так и говори – прислугу ищет. Это ты хотела сказать?

– Ну, вот… Я ж говорила – обидишься… Но на самом деле это вовсе не так, Лизка! Соседка – очень хорошая тетка, правда! Она недавно лодыжку вывихнула, ей трудно даже по дому передвигаться… И я вспомнила, как она просила узнать, поспрашивать среди знакомых.

– Юкка, не извиняйся! Я вовсе не обиделась, честное слово! Говорю же, я согласна на любую работу, все равно выбора нет! Прислугой так прислугой, какая разница?

Конечно, внутри у нее пробежала холодная змейка отчаяния, мазнула хвостом по горлу, свернулась клубком в солнечном сплетении. Еще и память услужливо подсунула скомканное испугом Люсино лицо… Вот уже и голосок Люсин звенит в ушах слезным надрывом – «…много чужого пренебрежения во мне накопилось… Иногда так тяжело, что в саму себя плюнуть хочется… Никому не пожелаю ничего подобного…»

Видимо, Юкка тоже почувствовала ее смятение, заговорила торопливо:

– Лизка, это же просто как вариант! Тем более – временный… А потом все равно что-нибудь придумаем.

– Я согласна, Юкка. Правда, спасибо тебе.

– Ой, ну и хорошо… А жить будешь у нас на даче, ладно? И за Сонечкой мы с мамой приглядим, она спокойная девочка. Чего твою маму обременять? Нет, ребенку там лучше будет, на свежем воздухе! Тебе сейчас главное – хоть как-то за жизнь зацепиться. А потом все наладится, Лизка, вот увидишь! Денег подзаработаешь, может, курсы какие-нибудь закончишь, работу постоянную найдешь… Сонечку в садик устроишь… Нельзя унывать, Лизка!

– Я не унываю. Я пока вообще ничего не чувствую, живу, как под наркозом. Наверное, чуть позже уныние на меня накатит, а пока…

– А может, пронесет? Никогда не надо загадывать на плохое, даже вслух произносить нельзя! И вообще… Давай лучше обедом займемся! Чем у тебя ребенок обедает?

День прошел незаметно, в приятной суете и бесконечных разговорах. К вечеру пришел Олег, симпатичный крепыш, чем-то похожий на Юкку. Такой же улыбчивый, рыжий, зеленоглазый.

– Олег, это моя подруга, Лизка! Помнишь, я тебе о ней рассказывала? А это ее дочка Сонечка… Они поедут с нами на дачу, будут жить в комнате для гостей!

– Что ж, милости прошу… Только сейчас поедем, ладно? Теща там одна заскучала, наверное.

– Ага, мы быстро! Лизка, иди, собирайся! – скомандовала Юкка, сверкая зеленью глаз. – А я пока любимого мужа накормлю.

– Да, я быстро! Только возьму что-нибудь для Сони!

– Давай… Да Соню оставь, не съедим мы ее!

– Спасибо, ребята… Да, я быстро…

* * *

Дача у ребят и впрямь выглядела сказочно. Высокий крепенький домик прятался за деревьями, приветствовал гостя петушком-флюгером на островерхой крыше и резным балкончиком, увитым змейками плюща. Большая открытая терраса тоже распахивала свои объятия – заходи, отдыхай…

От ворот к дому вела мощенная цветным камнем дорожка, ступив на которую, Лиза невольно вздохнула, ощутив что-то вроде ностальгии. Неприятное чувство, даже унизительное какое-то. Нет, к черту ностальгию, к черту! Ее отшвырнули с прежней дорожки, как щенка, а она ностальгировать будет? Нет уж… Тем более по дорожке навстречу мама Юкки идет, Ольга Викторовна, гостеприимно раскинув руки:

– Лизонька! Надо же! Какой сюрприз! Ну, здравствуй, дорогая… Изумительно выглядишь! Повзрослела, похорошела… А это с тобой что за чудо чудесное?

– Это моя дочка, Ольга Викторовна. Сонечка.

– Что ж, очень рада знакомству, Сонечка! Надеюсь, тебе у нас в гостях понравится. У нас на участке живут настоящие белочки, представляешь?

Соня, застеснявшись, спряталась за Лизу, и Ольга Викторовна с досадой всплеснула руками, виновато улыбнувшись.

– Мам, дай ей привыкнуть… – проговорила Юкка, целуя Ольгу Викторовну в щеку. – Оглядится и сама с белочками разберется. А я сегодня приготовила шарлотку, мам!

– Да неужели?

– Да, да… – хвастливо подтвердила Юкка. – Получилось не хуже, чем у тебя!

– Ну, осталось научиться борщ варить, и по домоводству пятерку получишь!

– Да умею я борщ… Чего ты меня перед мужем позоришь? И перед Лизкой…

– Ольга Викторовна, она умеет! Зуб даю! – выходя из машины, весело крикнул Олег. – Просто в нашем семейном обиходе борщом принято яичницу называть, уж так сложилось.

Юкка с нарочитой обидой надула губы, Ольга Викторовна и Лиза дружно расхохотались. Отсмеявшись, Ольга Викторовна повела плечами, кутаясь в теплый платок:

– Ладно, ладно… Идемте в дом, на улице прохладно становится! Скоро будем ужинать…

– Я до ужина полежу, можно? – снова капризно надула губы Юкка. – Что-то спина болит… Сонечка, хочешь со мной? Мультики врубим… Я тоже про Машу и медведя люблю!

– Хочу… – доверчиво кивнула головой де-вочка.

– Идите, идите, отдыхайте! И ты, Олежек, отдохни… А мы пока с Лизой поболтаем. Поможешь мне с ужином, Лиза?

– Да, конечно, Ольга Викторовна. С удовольствием.

Когда остались вдвоем, Ольга Викторовна вздохнула, огладила ее по плечу, проговорила тихо:

– Не бойся, девочка, не буду с неприятными вопросами приставать. Юля успела мне рассказать твою историю, когда днем созванивались. Знаешь, я чувствую себя ужасно виноватой в том, что с тобой произошло.

– Вы? Виноватой? Да почему, Ольга Викторовна?

– Как это – почему? Я же знала, в какой среде ты росла… И про маму твою все знала, и про сестру. Знаешь, однажды я остановила твою маму на лестничной площадке, чтобы поговорить, помощь свою предложить, а она так на меня посмотрела… О господи, Лиза, я до сих помню этот взгляд! Тоска и холод… Конечно, ребенку очень трудно расти в такой атмосфере. Да ладно бы – расти… Потом и по жизни как-то идти надо. И в этой ситуации бывает необходима любая толика тепла, пусть самая маленькая! Пусть это будет просто внимание, или добрый совет, не важно. Это… Это как инъекция глюкозы при физическом истощении… Да, я виновата, Лизонька, виновата! Ведь я могла отговорить тебя от этого странного замужества!

– Да нет, Ольга Викторовна, что вы… Самое смешное, что я не имею никаких претензий к своему замужеству как таковому. Меня все устраивало, жила и жила. Просто так получилось…

– Значит, плохо жила, если так получилось!

– Нет, не плохо…

– А это, Лизонька, смотря, что понимать под этими «плохо» и «не плохо». Наверное, ты что-то не понимаешь до конца… Но даже не в этом дело, если вернуться в те обстоятельства, которые сложились четыре года назад! Ведь этот мужчина, который тебя увез, мог оказаться кем угодно! Вон, сейчас по телевизору какие страсти рассказывают, как обманывают доверчивых девушек… А ты собралась в один день и уехала в неизвестность.

– Да, Ольга Викторовна, уехала. Пятки горели. Не могла больше.

– Так я об этом тебе и толкую…

– Да ладно, как случилось, так и случилось. Меня сейчас другое волнует, сами понимаете. Я пока не знаю, как дальше жить.

– Ты можешь рассчитывать на нашу помощь, девочка. Я думаю, Олег не будет возражать, если вы с Сонечкой какое-то время будете жить в этом доме. Конечно, когда Юля родит, мы на зиму в город переберемся… А пока здесь будем обитать, места всем хватит. Этот дом очень удобно устроен, уверяю тебя!

– Спасибо, Ольга Викторовна… Если мне удастся устроиться на работу к вашей соседке, то, конечно, мне было бы удобно здесь жить, с вами. Только… Неудобно как-то… А вдруг Олег просто из вежливости согласится?

– Да брось… Олег – замечательный мужичок, и Юльку без ума любит. Да он луну с неба достанет и в доме поселит, если Юлька этого пожелает, и счастлив будет. Так что выбрось свои неудобства из головы… А вы с Юлей что, прямо сегодня хотели пойти к Марго договариваться?

– Значит, вашу соседку зовут Марго? Какое у нее имя… претенциозное.

– Ну, если только имя… А в общем, она женщина вполне доброжелательная. На днях ногу сильно подвернула, бедняжка… В нашем возрасте вообще опасно что-либо себе ломать и подворачивать!

– Ой, да какой у вас возраст…

– Тот самый, Лизонька, тот самый… Я ведь Юльку поздно родила, мы с твоей мамой почти одногодки.

– Да?! Никогда бы не подумала… Вы мне всегда казались такой… Такой веселой, молоденькой…

– Ну, спасибо за комплимент. Иди, поднимай отдыхающих, ужинать пора.

После ужина Ольга Викторовна уговорила Сонечку прогуляться в гости к белочкам, а Лиза и Юкка отправились на соседний участок. Прошли по дорожке меж деревьев, мимо клумбы с буйными последними астрами, мимо беседки с печью и мангалом.

– Видишь, все у них обыкновенное, без особых понтов… Люди как люди, никто тебя не укусит, – тихо комментировала Юкка, поднимаясь на крыльцо.

Дверь в соседский дом была распахнута настежь. Юкка, не заходя, крикнула призывно:

– Маргарита Васильевна, вы дома? Можно вас на минутку?

– Иду, иду… – послышался из глубины дома низкий женский голос. – Громко сказано, конечно, но все равно иду!

– Может, вам помочь?

– Ну, ты меня еще в инвалидное кресло усади, – тихо рассмеялась полная женщина, выходя из дома на крыльцо. – Добрый вечер, Юлечка.

– Добрый вечер, Маргарита Васильевна. Вот, познакомьтесь, это Лиза. Вы говорили, вам помощница по хозяйству нужна.

– Да, да… Здравствуйте, Лиза. Идемте, девочки, в беседку, я долго на ногах стоять не могу. Вот же неприятность со мной, а? Врачи говорят – надолго…

Женщина улыбнулась, будто извинилась за «неприятность», и поковыляла в сторону беседки, осторожно ступая на больную ногу. Усевшись на скамью, мельком глянула на Лизу, снова улыбнулась: