– Нет! Не знаю, как ты, но я не продавалась.

– А как же ты здесь оказалась, милая? По любви замуж вышла, ага? Да не смеши… Или думаешь, он тебя любит? Да они, если хочешь знать, вообще любить не умеют, ни он, ни сестрица его! Им главное – при себе держать, как удобную привычную вещицу. Ну, как мобильник в кармане, к примеру.

– А тебе, значит, не нравится сидеть в кар-мане?

– А тебе что, нравится?

– Так не обо мне речь… Ты же этот разговор завел, а не я… Если не нравится – уходи, в чем проблема?

– Ага, щас… Прям все брошу и уйду! Размечталась!

– Да мне-то что…

– Нет, почему я должен уходить? Наоборот… Предлагаю тебе по-другому сделать, просто шикарный я тебе предлагаю компромисс, Елизавета… Знаешь, если посмотреть на нас с тобой в этот прекрасный момент со стороны… Посмотрим, а? Какие мы с тобой молодые, красивые… Сидим, беседуем… Картинка из глянцевого журнала! И выводы сами собой просятся, не находишь?

– Какие выводы? Не понимаю… К чему ты это сейчас говоришь?

– Да все ты прекрасно понимаешь. А если не понимаешь, значит, совсем дура. А если дура, то слушай сюда, я объясню! Может, мы с тобой вместе, в едином, так сказать, прекрасном порыве… Наставим этим двум сладкоежкам рога? А что, хорошая мысль, ты не находишь? Это и будет наша с тобой ответочка из кармана.

– Это не ответочка из кармана, Артем, это фига в кармане. Как раз в том кармане, в котором ты так уютно устроился. И вообще, я должна признаться, ты мне и в самом деле противен… Тем более после такого.

Лиза поднялась из кресла, чтобы уйти, но Артем с силой схватил ее за руку, резко притянул к себе, так, что ей с трудом удалось устоять на ногах:

– Что, умная, да? Я не такая, я жду трамвая?

– Пусти! Пусти, мне больно!

– Да заткнись ты…

– Я закричу, я Люсю позову! Да пусти, не видишь, мне плохо?!

Зажав ладонью рот, Лиза опрометью бросилась на кухню, склонилась над раковиной, тяжело дыша. Но тошнота вдруг отступила, затаившись холодным комом в желудке, и прошла по телу волна слабости, вызывая противное дрожание в ногах. Лиза пустила холодную воду, побрызгала на лицо, проговорила, задыхаясь:

– Люся, открой окно!

– Да нет здесь никакой Люси… Не видишь, что ли? – послышался за спиной испуганный голос Артема.

– Тогда сам открой!

– Сейчас.

Лиза плюхнулась на стул, жадно хватая ртом влажный холодный воздух. Артем стоял у окна, зябко поеживаясь, глядел на нее с удивлением.

– Не понял… Это что же?.. Это я у тебя вызываю такую тошнотворную реакцию?

– Да какую реакцию… Я же беременная, дурак.

– Ах, вот в чем дело… Что ж, очень мило. Значит, подсуетилась уже? Молодец…

Лиза хотела ответить, но лишь с досадой махнула рукой. Да, ужасно было досадно – проболталась все-таки. Нет, как это у нее выскочило? Теперь Артем Жанне расскажет.

О, а вот и она – легка на помине. Стоит в кухонном проеме, смотрит на них удивленно.

– Лиза, Артем… Вы почему здесь? Хожу, ищу вас по дому… Лиза, что с тобой, ты почему такая бледная? Тебе плохо, что ли?

– Да, Жанна, ей плохо, – растянул губы в усмешке Артем. – Лизавета у нас беременная, ее тошнит и свежий воздух позарез понадобился.

– А… Понятно… – подняв брови, заставила себя улыбнуться Жанна. – Что ж, поздравляю… Ну, так это дело, наверное, обмыть надо? Пойдемте в гостиную, что ли?

– Ой, а можно, я к себе пойду? – вяло улыбнулась Лиза. – Я лечь хочу, голова кружится.

– Иди… Иди, конечно. Тебя проводить? – участливо шагнула к ней Жанна.

– Нет, спасибо. Я сама.

Поднявшись в спальню, Лиза легла на кровать, свернулась клубочком, закрыла глаза. И снова вздохнула, досадуя на себя – жалко, что проболталась! Не вышло ничего с новогодним подарком. Придется вечером выкладывать свою новость как вполне обыденную.

Но даже как «обыденную» не получилось. Не успела. Потому что Анатолий опередил вопросом, как только зашел к ней в спальню:

– Лиза, это правда, что мне Жанна сказала? Ты беременна?

– Да…

– А почему ты мне не сообщила? Почему – Артему? Как так получилось, Лиза?

– Я… Извини, пожалуйста! Я не успела просто! Вернее, я хотела в Новый год… Когда будут бить куранты… А сегодня мне плохо стало, Артем очень испугался, и я тоже с перепугу проболталась. Извини, любимый!

Лиза вдруг увидела, как нервно дернулся кадык на его шее. И с глазами что-то произошло, будто их заволокло влагой. И голос поплыл счастливыми, срывающимися на хрипотцу нотами…

– Лиза… Лизонька, неужели это правда? У меня… У нас будет ребенок, сын или дочь? Нет, ты даже не представляешь, что я сейчас испытываю… А почему тебе было плохо, ты у врача была?

– Нет… Успею еще.

– Что значит – успею? Завтра же поедем к врачу! Я найду самую хорошую клинику в городе, самого хорошего врача… А сейчас? Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Да нормально… Поспала, и все прошло.

– Так, значит, я тебя разбудил? Извини… Да, тебе сейчас нужно много спать! И вообще, надо перекроить всю нашу жизнь. Надо сделать так, чтобы все было подчинено твоему комфорту!

– Ой, да зачем?.. Я тебя умоляю…

– И тебе надо гулять больше! Ты очень бледная.

– Да я все время гуляю…

– Да, вот еще что! Не ходи больше гулять одна, вдруг тебе снова плохо станет? Обязательно бери с собой Жанну или Артема!

– Нет… Нет, я лучше одна.

– Да? Ты так хочешь? Ну, что ж… Может, ты и права. Да, не надо никакого Артема, я ему не доверяю, ну его к лешему. Я лучше тебе охранника найму!

– Охранника? Зачем охранника?

– Ну, мало ли что может случиться. Чтобы ты гуляла спокойно и ничего не боялась. А Жанне и Артему лучше пока в город переселиться, я думаю. У Жанны в городе есть своя квартира, небольшая, конечно, всего лишь двухкомнатная, но зато с хорошим ремонтом… Тем более зима на дворе. Что им тут делать зимой?

– Не надо… Не надо мне никакого охранника, любимый, я с Люсей буду гулять! – радостно улыбнулась Лиза, и Анатолий сначала уставился на нее удивленно, потом усмехнулся, произнес тихо, задумчиво:

– Надо же… А я думал, ты скажешь – не надо Жанне с Артемом в город переселяться.

Лиза вздохнула, виновато опустив плечи и сложив губы скобкой. И печально качнула головой – да, мол, зря ты так думал.

– Глупенькая! Что ж ты сразу мне не сказала, что тебе неприятно их общество? Я ж как лучше хотел. Думал, тебе с ними веселее будет. Но, если так… Они завтра же переедут в город, не волнуйся.

– А это, наверное, будет… неловко, да? Жанна не обидится?

– Да с чего бы? Это мой дом, Лиза. И твой. И нашего ребенка. А Жанна с Артемом будут приезжать к нам в гости. Когда мы их позовем, конечно. Все будет хорошо, Лизонька. Я обещаю тебе, все будет хорошо.

Беременность у нее была легкая. Потом и тошнить перестало, и голова больше не кружилась. Не беременность, а праздник какой-то, сплошное счастливое ожидание. УЗИ показало – будет девочка… И сразу, с ходу, имя придумалось – Сонечка.

Любимый был все время обеспокоен ее комфортом, счастлив и суетлив – куда подевалась его насмешливая сдержанность! Все кругом твердили в один голос – помолодел… Правда, «твердить» было особо и некому – друзей и приятелей как таковых любимый не жаловал. Говорил, ему вполне хватает самого себя и молодой беременной жены-красавицы. Ну, сестра еще есть… Но ведь у сестры своя жизнь, свой молодой муж-красавец. И да, ее вполне можно понять.

Действительно, Жанна и Артем не досаждали им частыми визитами. А когда эти визиты случались, вели себя вполне дружелюбно.

В начале августа Сонечка появилась на свет. И жизнь потекла по другим правилам, то есть вертелась вокруг маленького ангела, вокруг милых и дорогих сердцу хлопот, ужасно важных для счастливых родителей. Все эти восторженные «ах, ах, она улыбнулась» и хвастливые «у нас уже два зубика вылезло» вызывают как минимум снисходительное удивление у тех, кто напрямую к маленькому ангелу непричастен. Хотя всегда можно снисходительность поменять на восторженность, это нетрудно. Если, конечно, есть желание потрафить родителям, потерявшим голову от счастья. А особенно – родителю.

– Сонечка в нашу породу пошла, Анатолий! – нежно ворковала над ребенком Жанна. – Смотри, какие у нее глазки умные! А ручки какие крепкие, уж как ухватится, так ухватится! Молодец, брат, знай наших!

Артем стоял рядом, улыбался из вежливости, а глаза были злые, холодные. Однажды Лиза поймала на себе его насмешливо презрительный взгляд и не выдержала, отвернулась. Показалось, тоски во взгляде Артема было больше, чем презрения. Тоски и зависти к чужому счастью. Подумалось вдруг – ведь он же мужчина, в конце концов, хоть и альфонс! Ведь тоже, наверное, детей хочет!

Потом он, кстати, выбрал момент, шепнул ей на ухо:

– Опять от меня морду воротишь? Ну-ну… Запомни на всякий случай – мое предложение остается в силе. Обещаю – не пожалеешь…

– Обещаешь, значит? А если я Жанне все расскажу?

– Ну, расскажи! Может, я тебе даже и благодарен буду. Ты думаешь, я сильно за Жанну держусь? Жанна – не такой уж удачный вариант. Тем более что она окончательно мне надоела. Я скоро ее брошу, имей в виду. Так что пользуйся моментом, пока я рядом. Года два у тебя еще есть.

– А я тебя попрошу иметь в виду, что я никогда не буду тебя иметь в виду.

– Ох, Лизавета… Никогда не говори «никогда», это плохая примета! Видишь, я даже стихами заговорил? А примета точно плохая, по себе знаю. Очень опасное это слово – «никогда». Я тоже когда-то думал, что никогда, ни при каких обстоятельствах не буду с Жанной… Не то что жить, а даже, простите, на одном поле… Ладно, не буду оскорблять грубыми выражениями твои нежные ушки. Но ты обязательно учти, поняла? И не бросайся такими словами.

– Я в приметы не верю, Артем. И… Как же мне жалко Жанну. Какая же ты сволочь все-таки. Надо же, все рассчитал – года два…

– Да, именно так. Ну, может, не два. Может, три. Какая разница.