Только теперь максвелл понял насколько был не готов к этой встрече. Марисса стала еще красивее, еще желаннее.

— Здравствуйте, герр Максвелл!

Он был вынужден обернуться, чтобы поздороваться с ней. Она стояла прямо перед ним. Одетая в классический, облегающий, черный костюм французской длины, Марисса напомнила ему песочные часы свои изяществом и хрупкостью. Слегка подкрашенные глаза смотрели с теплотой, чувственные губы изогнуты в едва заметной улыбке. Этот мимический жест мог видеть только он, зная, что она улыбается по очаровательным ямочкам на щеках.

— Марисса, — поприветствовал Кларк бывшую жену.

Без тени смущения или неудобства, Марисса подставила для поцелуя румяную щеку. От нее пахло знакомыми духами, чей запах он так стремился сохранить в своей памяти все эти годы. Бархатистая кожа была нежной. На доли секунды задержавшись возле нее ближе, чем требуют того приличия, Кларк проклял все на свете, что не может просто взять положить ее на плечо и унести отсюда. Он почти ненавидел тех людей, что в эти минуты рассаживались за длинным столом переговоров, раскрывали папки с документами, пили воду и с умным видом таращились на мониторы компьютеров и ноутбуков.

— Рада тебя видеть, — улыбнулась ему Марисса. Она казалась вполне искренней, что заставило его если не обрадоваться, то воспрять духом.

Он не ожидал такого теплого приема от бывшей жены. Их последняя беседа оставила неприятный осадок в душе Реймонда, не смотря на то, что дала надежду Лоренсу Максвеллу. Слова Мариссы болезненными ожогами все еще цвели где-то в глубине сознания. Слишком явным было ее желание быстрее оставить в прошлом его самого и все, что с ним связано.

— Поговорим после совещания, — тихо сказал он, заметив, что на них уже начинают обращать внимание.

Почти все присутствующие знали, что Марисса Харпер вдова молодого Кларка, поэтому сейчас с любопытством поглядывали на них. Уставшие от скучного сидения в душных офисах, бизнесмены и леди желали хлеба и зрелищ. Однако, Лоренс не собирался доставлять им такого удовольствия, как перемывание костей Мариссы, поэтому просто прошел на свое место, оставив бывшую жену там, где она стояла.

— Дамы и господа, давайте, начнем, — хлопнул он в ладоши несколько раз, чтобы привлечь внимание только к собственной персоне. — У нас накопилось много дел, поэтому, чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отправитель на любимые диваны и пляжи.

Совещание прошло как в тумане. Максвелл чудом не терял смысла беседы, что велась относительно торгов, сделок и выгодных вложений. Его взгляд почти постоянно возвращался туда, где была Марисса. Она спокойно наблюдала за происходящим, изредка делая пометки в планшете, что лежал перед бывшей миссис Кларк. Откинувшись на спинку широкого мягкого стула, Марисса изредка покусывала десну, что свидетельствовало о крайней заинтересованности в разговоре. Удивительно, но он все еще помнил каждую мелочь, связанную с ней. То, как она накручивала прядь волос на палец, прикрывала глаза от того, что внезапно разболелась голова, перекладывала затекшие от долгого сидения ноги с одной на другую. Он даже был уверен, что она давно скинула изящные черные лодочки на шпильке, поскольку терпеть не могла каблуков.

Делать вид, что его более всего интересуют бизнес-партнеры, на которых, в сущности, Максвеллу было абсолютно наплевать, и цена акций на сегодняшний день — это было тяжелее, чем предполагал Лоренс. За эти два с лишним часа, что длилось совещание, он словно прошел все круги ада. Поэтому, когда в зал заглянула Лили и выразительно постучала по циферблату наручных часов, давая понять, что пора закругляться, как и от нее требовалось, Лоренс не смог уже скрыть своего облегчения. Он был настолько доволен, что даже решил дать еще один шанс недалекой красотке с ногами от ушей, что носила имя Лили. В конце концов, если секретарь — это лицо компании, то пусть она остается хотя бы поэтому. На такое лицо Рей был согласен, поскольку оно очень даже симпатичное.

— Надолго в Бостон? — спросил он Мариссу, которая все еще оставалась на своем месте, когда все вышли.

— Через пару дней улетим, — разочаровала она его. — Я была вынуждена оставить Дженни и мне не спокойно.

— Дженни? — приподнял брови Лоренс.

— Это дочь Майкла и Джин, — пояснила Марисса.

— О, — только и смог вымолвить он в ответ. — Но если это ребенок Джин, то почему же… Неужели…

— Нет-нет, что ты, — разуверила она, догадываясь о мыслях собеседника. — Просто там все очень сложно. Что с тобой? Тебе плохо?

— Нет, все нормально, — проговорил Реймонд, наливая в бокал воды. Он почти полностью осушил его, чтобы только немного потянуть время. Признаваться в том, что от деяний Тайлера тошнило до сих пор очень не хотелось.

— Ты врешь, — сказала она таким тоном, словно обвиняла его во всех смертных грехах сразу.

— Это не важно, — Реймонд не хотел говорить с ней на эту тему, не теперь.

— Нет! Это важно, черт побери! — она встала, потратила какое-то время, чтобы обуться и обошла стол. Подойдя к нему, Марисса оперлась руками на столешницу, пристально глядя ему в глаза. — Это важно, Рей.

— Давай, поужинаем где-нибудь вечером? — предложил он устало. — Я не в состоянии сейчас обсуждать все это дерьмо. Ты сказала «улетим»…

— Да, я здесь с Заком.

— С Заком? — снова удивился он.

— Да, — губы девушки дрогнули в улыбке. — Что в этом такого? Зак — мой друг. Впрочем, он приехал не сколько со мной, сколько — к Элейн.

Реймонд готов был уже высказаться по этому поводу, когда вспомнил, что Лоренсу Максвеллу должно быть все равно, где и с кем проводит время бывшая любовница Реймонда Кларка.

— Они помирились? — сдержанно поинтересовался он, убирая в стол документы.

— Можно сказать и так, — кивнула Марисса. — По крайней мере, им удалось поговорить. Думаю, все наладится. Зак искренне раскаивается в том, что сделал.

— Сделаю вид, что верю, — буркнул в ответ.

— Что с тобой? — повторила заданный ранее вопрос Марисса. — Скажи мне, что тебя тревожит?

Усевшись в кресло, Лоренс сжал пальцами переносицу, а затем снова поднялся на ноги. Пройдясь по кабинету, остановился возле окна и долго смотрел перед собой. Все это время Марисса терпеливо ждала, пока он соберется с мыслями, чтобы поведать ей о причинах своего дурного расположения духа.

— Пейдж, — повернулся он к бывшей жене. — Ее дочь умерла. Я ничего не смог сделать. Все бесполезно.

— Боже, — Марисса прикрыла рот ладонью. — Боже! Рей… — и бросилась к нему, чтобы обнять. — Мне так жаль.

Зарываясь носом в ее мягкие локоны, Максвелл подумал о том, что именно этого ощущения ему не хватало так долго. Теплые руки Мариссы принесли долгожданное облегчение и подобие умиротворения. Никто не давал ему этого чувства, кроме нее. Нежность переполнила душу Лоренса, стоило прижать ее крепче. Он даже потерял счет времени, наслаждаясь полузабытым ощущением того, что она рядом.

Когда Марисса отстранилась, Максвелл с трудом сдержался, чтобы не помешать ей.

— Ты прости, но мне нужно идти, — вздохнула девушка. — Позвони мне вечером. Поужинаем, и ты все мне подробно расскажешь.

ГЛАВА 39

Проводив такси задумчивым взглядом, Элейн поймала себя на мысли, что не знает, что ей делать дальше. Не в данный момент, даже не в ближайшие дни, а — в общем и целом — в глобальном смысле. В ее жизни не осталось никакого смысла. Она все так же вставала по утрам, варила кофе, шла на работу, но не понимала, зачем делает это. Раньше она жила для Реймонда, а теперь…

Нашарив в сумочке ключи, Элейн открыла дверь и вошла в подъезд. Поднимаясь на второй этаж, она уловила едва различимый тонкий аромат мужского одеколона. Знакомый, но не тот, который ей хотелось бы чувствовать. Оказавшись на площадке перед своей квартирой, женщина увидела, что возле ее двери кто-то сидел. Сложив локти на согнутые в коленях ноги, этот Кто-то опустил голову на руки. Рядом стояла небольшая спортивная сумка. Тяжело вздохнув, Элейн оперлась на железные перила, выкрашенные в черный цвет. Странно, но последнее время они все чаще напоминали ей оградку могилы. Оградку, что опоясывала могильный холм ее жизни, сдавливала ее по ночам, не давая душе вырваться на свободу. Глядя на нежданного гостя, теперь уже бывшая любовница Кларка-младшего знала, кто к ней пожаловал. Последние несколько месяцев Зак Брайсон ходил сюда как на работу. В какой-то степени, это держало Элейн в тонусе, потому что она так и не перестала бояться этого человека, не смотря на то, что друг Мариссы Харпер оказался не таким уж и плохим. Визиты Брайсона вносили хоть какое-то разнообразие в однообразную, лишенную красок жизнь Элейн. Вот и сейчас он появился в самый нужный момент.

Словно чувствуя взгляд ее светло-синих глаз, Зак поднял голову. Его шоколадно-карий взгляд потеплел, губы дрогнули в улыбке.

— Привет…

Ничего не ответив, Элейн достала ключи и отперла дверь. Прежде чем переступить порог, она бросила через плечо одно единственное слово.

— Уходи, — и замок, словно выстрел, щелкнул в тишине.

Солнце уже почти село, когда Элейн вошла в ванную комнату. Женщина вздрогнула, стоило ей посмотреть на блестяще-белую ванну, где все еще отчаянно билась, захлебываясь, какая-то часть Элейн. Вздрогнув, она закрыла глаза, снова переживая те моменты. Так и не заставив себя помыться, Элейн вернулась в прихожую. Последнее время она все чаще думала о том, что ей следует поменять место жительства. В этой квартире произошло все самое хорошее, что было в ее жизни, но здесь же случились и самые страшные вещи. Потеря ребенка, гнев Зака…

— Черт! — выругалась Элейн, при мысли о Брайсоне.

Всего на секунду замешкавшись у входной двери, она все же повернула ключ. За последние несколько часов ничего не изменилось. Зак остался на своем месте, а душа Элейн не обрела этого самого места. Ей по-прежнему было тревожно и одиноко.