Его порывы и разбудили Мариссу Харпер раним утром. Проснувшись, какое-то время девушка просто лежала с закрытыми глазами, надеясь, что чувство тревоги пройдет с утренней дремой. Не прошло. Не смотря на внешнее спокойствие и благополучие, на душе у Мариссы все еще было холодно. Из ее снов ушли кошмары, но им на смену пришло липкое ощущение чего-то такого, что беспрерывно бередило застарелые раны девушки. Дочь Меган Ройс все еще не могла найти того, что привело бы в ее жизнь умиротворение. Душа Мариссы продолжала болеть о тех, кто так и не смог оправиться после деяний Тайлера Кларка. Сев в постели, девушка провела ладонями по лицу, тряхнула головой и только после этого опустила ноги на пушистый ковер, что лежал на полу. Набросив на плечи шелковый пеньюар темно-малинового оттенка, она прошла с открытой настежь двери, что вела в смежную с ее спальней небольшую комнату. Здесь, на полу уже плясали первые лучи восходящего солнца, что пробивались сквозь не плотно задернутые розовато-бежевые шторы. На цыпочках пройдя к маленькой кроватке под прозрачным пологом, Марисса склонилась над ней. Поправив распашонку на мирно посапывающем ребенке, девушка улыбнулась, едва ощутимо мазнув указательным пальцем по кончику курносого носика. Только здесь, в появившейся совсем недавно детской, Марисса находила подобие покоя, к которому так стремилась ее душа. Но и это было ненадолго… Вот и сейчас тяжелый вздох сорвался с губ девушки, стоило ей взглянуть на ребенка. Эта малышка появилась на свет совсем недавно, но уже была глубоко несчастной, как и ее мать. Погладив ребенка по животику, она сделала шаг назад, позаботившись о том, чтобы не задеть висевшую над кроваткой красочную погремушку.

Выйдя в тихий коридор сонного особняка, Марисса направилась в гостиную. Она знала, зачем шла туда, поскольку так же точно знала и то, что подняло ее с постели в столь ранний час. Последнее время, девушка очень остро чувствовала своих родных. Малейшее изменение в их настроении, душевные терзания и переживания — все это Марисса ловила словно сверхчувствительная антенна, настроенная на мельчайшие волны. Не ошиблась она и в этот раз.

На диване в гостиной обнаружился Майкл. Киллер полулежал, опираясь спиной на подлокотник. Закрытые глаза и расслабленная поза говорили о том, что Ройс спал, но его сестра знала, что это не так.

— Майкл? — позвала его Марисса, спускаясь по широкой лестнице. Странно, но в эти моменты ей вспомнился день, когда там — внизу, ее ждал Реймонд Кларк. Тогда ей казалось, что она идет на казнь, но сегодня совсем иное значение было у того дня.

— Ммм, — промычал Ройс, не открывая глаз.

— Ты опять не ложился… — не то спросила, не то констатировала факт бывшая миссис Кларк, замечая пепельницу полную окурков и темные круги под глазами брата. С недавних пор Майкл закурил, чего не случалось очень давно даже на памяти Меган, не говоря уже о Мариссе.

Окинув брата взглядом, девушка покачала головой. Он перестал быть тем Майклом Ройсом, к которому все привыкли. Теперь взгляд киллера все чаще останавливался где-то в пустоте, щеки покрывала трехдневная щетина, волос давно не касались ножницы парикмахера. Он отошел от дел и больше не принимал заказов. Работа утратила прежнюю привлекательность и перестала быть необходимостью не потому, что Ройс не нуждался в деньгах. Нет, просто в нем что-то сломалось, как казалось Мариссе.

— Так не может продолжаться, Майкл, — вздохнула девушка, присаживаясь на подлокотник в изножье брата.

— Дженни спит? — поинтересовался он, пропуская мимо ушей слова сестры.

— Спит, — кивнула Марисса. — Майкл…

— Не надо, — киллер открыл глаза и даже поднялся на ноги. Пройдясь по гостиной, Ройс взъерошил темные волосы и остановился возле окна.

— Я не узнаю тебя, — покачала головой девушка. — Не ты ли говорил мне, нужно бороться, как бы сложно это ни было?

— Я не болен, — покачал головой Майкл.

— Ты не болен, — подтвердила Марисса. — Боюсь, что это хуже.

— Правда? — повернулся к ней брат. — И что же со мной, по-твоему?

— Депрессия, Майкл, — озвучила свое мнение Марисса.

— Депрессия? — рассмеялся киллер. — Ты что, милая? Я похож на человека, который способен впасть в депрессию?

— Похож, — кивнула она. — Вот сейчас ты очень похож на такого человека.

— Она звонила тебе? — сменил тему Ройс. — На мои звонки не отвечает даже…

— Пару дней назад написала, что с ней все в порядке. Просила тебя не искать ее.

— В порядке, — усмехнулся Майкл. — Вот это называется — в порядке? — указал куда-то на второй этаж.

— Оставь ее в покое, — посоветовала Марисса. — Больше мы ничего не можем сделать. Дай ей время.

— Вот это время меня и пугает, — покачал головой Ройс. — После того, как родила, Джин ни разу не взяла на руки нашу дочь. Дженни не знает своей матери. Этот ребенок растет, как придорожная трава.

— Что?! — вскинулась Марисса. — Придорожная трава? Трава?! Майкл, я…

— Да не в тебе дело! — всплеснул руками киллер. — Я знаю, как ты любишь этого ребенка, как сдуваешь с нее пылинки, но… — он развел руками, тяжело вздыхая. — Ей нужна мать. Тебе ли не знать, что это такое — расти сиротой при живой матери. Я не хочу такой судьбы для своей дочери, Марисса! Не хочу для Джин судьбы нашей матери.

— Разве у нас есть выбор? — спросила девушка. — Нам остается только ждать, Майкл.

— Не могу я сидеть и ждать, — покачал головой киллер. — Что с нами стало, Марисса? Почему она так себя ведет? Ты ведь тоже женщина, ты же должна хотя бы догадываться, в чем причина. У меня уже ум за разум заходит.

— Ты пойми, беременность и роды — это сильный стресс для женского организма, — вздохнула Марисса, повторяя слова матери. — О послеродовых депрессиях вообще легенды ходят.

— Она же всегда нуждалась во мне, — недоумевающе проговорил киллер. — Она могла прогнать кого угодно, но только не меня. Джин так ждала этого ребенка, Марисса. И что теперь?

— Она по-прежнему нуждается в тебе, но ситуация сейчас другая, чем была до этого, — пожала плечами девушка.

— Ничего не понимаю, — схватился за голову Ройс.

— Послушай, — подошла к нему Марисса, чтобы взять за руку и подвести к дивану. — тысячи женщин отказываются от своих детей после родов, но проходит немного времени и все меняется. А тебя она не хочет видеть, потому что ты стал виновником боли, которую ей пришлось пережить.

— Никогда не забуду, как она кричала, — передернулся Майкл. — И рожать снова не позволю ей ни за что.

— Вот видишь, — улыбнулась Марисса. — Подожди немного. Она одумается, я тебе обещаю.

— Сколько еще ждать? — голос Майкла дрогнул. — Дженни уже почти полгода, а она ни разу не видела своей матери.

— Все наладится, — пообещала сестра, мысленно молясь всем богам, чтобы ее слова оказались правдой хотя бы наполовину.

Поведение Джин тоже беспокоило Мариссу. Не могло не беспокоить. Она чувствовала, что происходит что-то не совсем хорошее, но никак не могла взять это под контроль. Не смотря на уговоры Майкла, подруга все-таки покинула особняк. Марисса боялась, что Джин покинула не только ее дом, но и штат. Она уже несколько месяцев практически не выходила на связь. Никто не знал, где сейчас Джин.

Ее дочь осваивала первые сложности в своей недолгой жизни, но мать не видела всего этого. Джин пропускала самые важные вещи, что удручало Мариссу. Она знала, что потом подруга не сможет простить себя, и мучилась тем, что не могла этого исправить.

А как все прекрасно начиналось! Марисса почти поверила в то, что у них все и правда пошло на лад. После того, как Майкл и Джин поженились, атмосфера в доме изменилась настолько, что девушка почти забыла о тех ужасах, что им пришлось пережить. Они проводили чудесные вечера за ужином, собираясь за большим столом в столовой, которая прежде никогда не выполняла своей традиционной роли. Сколько помнила Марисса, здесь занимались чем угодно, но только не обедали и не ужинали. Даже Меган смирилась с выбором сына. Она перестала косо посматривать на Джин, приняла ее и даже выглядела счастливой, когда стало известно, что в семье ожидается пополнение. Все полетело к чертовой матери, когда после трех суток мучений в сложных родах, Джин родила очаровательную девочку и отказалась даже взглянуть на нее. Истерзанная жестокими схватками, несчастная мать заявила, что не желает знать малышку и, едва оправившись, собрала вещи и просто исчезла.

И даже в этой чудовищной ситуации была своя светлая сторона. Лишенная возможности иметь своих детей, Марисса взяла на себя заботу о дочери брата. Она качала малышку долгими ночами, пела ей колыбельные, сидела возле Дженни, когда у той болел животик, радовалась ее первым звукам и улыбкам. Этот ребенок зародил в девушке чувство, которое вытеснило лютую тоску по Реймонду Кларку. Теперь Марисса думала о нем все меньше и меньше, пока в один прекрасный день, мысли о бывшем муже перестали причинять боль. Дженни стала спасательным кругом для Мариссы, которая тонула в океане раздирающих ее противоречивых чувств. С одной стороны она безумно скучала по Реймонду, с другой — понимала, что нельзя вернуться в прошлое. Проплакав пару ночей после отъезда Реймонда, она убедила себя в том, что теперь он окончательно потерян для нее. Девушка отдалась на милость судьбы, надеясь, что Реймонд примет верное решение, и однажды ее разбудит не привычный писк Дженни, а долгожданный телефонный звонок.

***

Тихий больничный коридор отражал почти бесшумные шаги стройных ног, обутых в изящные туфли на высокой танкетке. Казалось бы, обычная медсестра вошла в палату-люкс. Короткий белый халат, надетый явно на одно только белье, аккуратная медицинская шапочка и маска, открывающая лишь безупречно подведенные глаза. Сексуальная и невероятно красивая женщина, обладающая потрясающей фигурой. Вот только медсестры не ходят на таком высоком каблуке…