— Может, пройдем в столовую? — предложила я.

— Да, конечно, — Герман так странно посмотрел на Александра. В душе затрепетала тревога, что муж чувствует этот удивительный магнетизм между мной и Ломовым.

Мы заняли места за уже накрытым столом, домработница поставила в вазу букет и деликатно удалилась.

— Прекрасный дом, — произнес Александр, рассматривая убранство столовой.

— Да, все так говорят. Я горжусь им, он в некоторой степени олицетворяет меня, — гордо заявил Герман, расправив салфетку на своих коленях.

— А я вот не люблю большие дома. Была бы возможность вообще, жил в машине и колесил по миру, — Александр улыбнулся и охотно потянулся за едой.

— Я думал, что вы уже выросли из того возраста, когда хочется просто путешествовать и не заботиться о делах насущных, — Герман криво усмехнулся.

— Так ведь возраст ничего почти не значит. Хочешь увидеть мир, так сделай этого. Успеть погрязнуть в рутине дней мы все успеем.

— Допустим. А как же работа? Путешествовать нужно за деньги. А как же близкие люди? Иногда они нуждаются в нашей поддержке.

— Ну, зарабатываю я и сейчас, а близкие… Тут, конечно, посложней.

Я смотрела то на Германа, то на Александра. Их разговор больше напоминал игру «пинг-понг» и такая игра мне совсем не нравилась. Я думала, что муж пригласил Ломова для дружеской беседы и обсуждения общего увлечения, а на деле создается впечатление, что Герман просто хочет унизить гостя или самоутвердиться за его счет.

— Александр, а как вы решили прийти к занятию автогонками? — спросила я, тем самым стараясь снизить градус накала.

— Можно просто Саша. Если честно, то никакой особенной истории здесь нет. Я всегда был неуправляемым ребенком, и папа просто решил отдать меня в этот спорт, чтобы я выплёскивал свою энергию на трассе. Вначале я изучал автомобили, позже сел за руль. Мне понравилось это занятие, вот и втянулся в него.

— Да уж, действительно, история самая обычная, — подытожил Герман и осушил бокал красного вина.

Это становилось просто невыносимо, и я была удивлена тому, что Саша так просто и легко переживал явные нападки со стороны моего мужа. Он просто делал вид, а может действительно не замечал не совсем дружелюбного настроения Германа.

Я продолжала наблюдать за их разговором и всё равно никак не могла понять, зачем муж так себя хамски ведет? Он не похож на человека, который не уверен в себе, тогда к чему такое откровенное унижение? Глядя на Германа, я в который раз убеждалась, что в его душе нет ничего светлого и мы с ним абсолютно разные люди.

— А что насчет женитьбы? — продолжил свой допрос муж.

— Это не мое, — Саша смущенно улыбнулся. — Да и пока не вижу в этом смысла, хочу посвятить себя спорту.

— Похвально, — Герман как-то странно глянул на меня.

Остальная часть разговора прошла также неприятно и с издевками. Муж задавал всё новые и новые вопросы и старался найти в ответах Саши исключительно негативное влияние, и это уже начинало меня злить. Может, Герман и богатый человек, но это всё равно не дает ему никакого права унижать других людей. Он был словно хищник, акула или касатка, которая играется со своей жертвой, кружит вокруг нее, подкидывает, оглушает, но не торопится съесть. Такое зрелище выглядело жутковатым. Но вместе с ужасом я испытывала чувство восхищения, Саша вел себя достойно и это меня положительно впечатляло.

Когда это безобразие, которое с натяжкой можно назвать «ужином» подошло к концу, я облегченно выдохнула. Мы провели нашего гостя в прихожую и даже дали в дорогу кусочек вишневого пирога, который приготовил личный повар Германа.

— Было очень приятно провести с вами, то есть с тобой время, — с вежливой улыбкой проговорила я.

— Аналогично, надеюсь, мы еще увидимся, — Саша на прощание поцеловал мою руку.

Мне нравилась его галантность и воспитанность, но, похоже, Герману не совсем был в восторге, что на его территорию посягают.

— Герман, — обратился Саша к моему мужу. — Благодарю за ужин, он был великолепен.

— Это я вас благодарю за то, что не отказали, — Герман усмехнулся лишь уголками губ, но я видела, что взгляд его остался серьезным.

Александр покинул дом. Я заметила в окне, как он легкой походкой подошел к своему автомобилю, сел в него и через несколько секунд выехал уже далеко за пределы нашего особняка.

— Мальчишка с ветром в голове, — пренебрежительно произнес Герман. — Я был о нем лучшего мнения.

— А, по-моему, он хороший, — искренне произнесла я.

— Ты просто совсем не разбираешься в людях, — недовольно пробормотал муж и вдруг наклонился ко мне.

Я почувствовала его горячее дыхание на своей коже и вдруг побоялась повернуться. Герман будто был змеей, которая загипнотизировала несчастного крольчонка, волей судьбы, попавшегося на пути у голодного хищника.

— А мне кажется, ты совсем не хочешь замечать в людях положительных качеств, — медленно проговорила я, до боли впиваясь ногтями во внутреннюю часть ладоней.

— Когда проживешь столько, сколько я, тогда и перестанешь идеализировать людей, — Герман был сдержанным, мне же казалось, что я нарочно провоцирую быка красной тряпкой. — Иди в спальню, подготовься, сегодня ты будешь моей, — он почти невесомо поцеловал меня в шею и куда-то ушел.

Я на негнущихся ногах поднялась в спальню. Глупо было надеяться, что муж вот так просто возьмет и забудет о той отсрочке, что он мне дал. В конце концов, это должно рано или поздно произойти. Я пыталась не нервничать и единственное, что меня успокаивало — образ Саши, нарисованный моим воображением, всплывший перед внутренним взором. Такой обаятельный, светлый, забавный. Думая о нем, мои губы сами собой расплывались в улыбке. Увидимся мы ли еще когда-нибудь? Вряд ли Герман позовет его к нам на ужин во второй раз.

Переодевшись в шелковую ночную сорочку, я сидела на кровати и нервным движением перебирала между пальцев тонкий пояс от халата. Я боялась и испытывала настоящее отвращение к тому, что здесь скоро должно произойти. Почему Герман не хочет для начала стать для меня хорошим другом, а уже потом стремиться к сексу? Возможно, если бы он был чуточку мягче и ласковей, всё сложилось бы иначе, начиная с момента нашей первой встречи наедине в этой самой спальне. Но стоит отдать ему должное, он хотя бы не взял меня силой.

Нахмурившись, я поняла, что теперь уже поздно, даже если Герман внезапно станет моим личным воплощением идеального мужчины. В мыслях хранился образ совсем другого человека. Удивительно, но Саше не пришлось делать нечто сверхъестественное, чтобы вызвать во мне такое внезапное притяжение. Это произошло само собой, как некий щелчок, не зависящий ни от меня, ни от него.

Дверь в спальню открылась, и на пороге возник Герман, одетый в простые пижамные штаны черного цвета. Я вся напряглась и скомкала пояс халата в руках.

Муж почти беззвучно подошел к кровати, сел и придвинулся ко мне ближе. Сейчас он выглядел иначе, даже взгляд какой-то другой, не цепкий, а рассеянный, затуманенный и широкая грудь тяжело вздымается от частых вдохов.

— Не бойся, — тихо-тихо прошептал Герман, будто боясь меня спугнуть. — Я буду ласковым.

Я покорилась, понимая, что только от меня зависит благополучие моей семьи. Я должна, обязана стать примерной женой, ведь, по сути, такая роль была мне уготовлена еще с детства. Страх отступил, но не потому, что муж попросил меня об этом, а потому, что на его месте я представляла совсем другого человека. Это было неправильно, порочно, но к моему стыду — приятней, любых ласк Германа.

5

Проснувшись следующим утром, я неожиданно для самой себя почувствовала какую-то внутреннюю перемену. Вроде бы всё было как обычно, но только на первый взгляд. Живот не болел, Герман предусмотрительно после всего, что между нами произошло, принес мне таблетку обезболивающего. Но ощущение того, что прежняя Арина во мне умерла, никак не давало покоя.

А какой прежней я собственно была? Просто девочка, родившаяся в зажиточной семье, когда-то мечтающая о кругосветном путешествии и профессии археолога. Последним я вдохновилась, когда смотрела фильмы про «Индиана Джонса», это позже папа мне всё растолковал и объяснил, что быть археологом — не так уж и весело.

У меня были игрушки, лучшие учителя, правда, друзьями обзавестись возможности не представилось. Но мне было хорошо наедине с собой и своими куклами, в каком-то собственном вымышленном мире. Сейчас я понимаю, что такое детство не совсем хорошо отразилось на мне. Я слишком наивна, мое тело созрело иметь детей, а вот морально — я всё еще сама оставалась ребенком.

— Мне хочется пойти учиться, — тихо проговорила я, зная, что Герман уже не спит.

Так странно проснуться в одной постели с мужчиной, пусть он и приходится тебе твоим же мужем.

— Я могу нанять тебе лучших профессоров, сообщи мне, какую науку ты хочешь освоить, и я всё устрою.

— Нет, ты не понял, — я приподнялась на локтях и ощутила неприятный спазм внизу живота. Кажется, таблетка не помогала на все сто процентов. — Я хочу пойти учиться в университет, как и все нормальные люди.

— Исключено, — тут же отрезал Герман, переводя недовольный взгляд своих черных глаз на меня.

— Почему? Разве я многого прошу?

— Твоя задача, — он провел кончиками пальцев по моему обнаженному плечу, — быть моей женой и рожать мне детей. Зачем тебе учеба, если я в состоянии обеспечить не только тебя, но и всю твою семью?

— Просто хочу это сделать для себя. Мне нравится учиться, учителя говорили, что у меня к этому особенные способности.

— Нет, — Герман убрал руку и подложил себе под голову.

— Я не хочу быть запертой в четырех стенах, это несправедливо! — я встала с кровати, игнорируя боль и быстро надела халат, не позволяя мужу разглядывать мое голое тело.