— А травка?

— Уже на нашем складе, фасуем по дозам для доставки дилерам, — ответил Питер, махнув рукой на повязку. — Мы получили товар, его должно хватить на некоторое время, но похоже, что нам нужно будет сделать некоторые изменения в маршруте в следующий раз.

— Это не имеет значения. Чертов стукач и этот план поломает, — сказал Нэйт, проводя ладонью вверх и вниз по моей спине.

— Мы найдём его, — услышали мы ответ Питера. Лицо у него помрачнело. — Я прощупал те немногие русские контакты, которые у меня есть.

— А ирландцы уже знают о наших проблемах. Они и пальцем не пошевелят, чтобы помочь нам, — в голосе Нэйта послышалось раздражение. — Мы никогда не заключим с ними союз, пока стукач не исчезнет, а Дмитрий не будет гнить в могиле.

— Ты хочешь, чтобы с сегодняшнего дня я занимался уведомлением семей? — спросил Питер.

— Я разберусь. Просто дай мне номера телефонов, — сказал Нэйт, не переставая гладить меня по спине. Будь я кошкой, я бы мурлыкала.

— Уилл был последним сыном Синди Гардиа, — проговорил Дэвид.

— Чёрт!..

Нэйт прекратил ласкать меня.

Моё сердце упало, и я посмотрела на свои руки. Они были чистыми. Но я всё ещё чувствовала, как из Уилла вытекла кровь, как его жизнь оборвалась слишком рано и совсем недавно. Я наклонилась к Нэйту, впитывая его силу.

— Я пойду к ней домой, чтобы сообщить новости. Она заслуживает хотя бы этого, — Нэйт помолчал, размышляя. — И создадим обычный фонд для неё, для всех жен и матерей, но удвоим наше стандартное пособие.

— Удвоить? — брови Питера взлетели вверх.

— Они это заслужили, — тон Нэйта был уверенным, решительным. — Пусть будет так.

Питер достал телефон и что-то записал, а потом произнес:

— Звучит неплохо. Я разберусь, сделаю всё, что нужно.

— Когда у нас будет следующая партия? Через две недели? — уточнил Нэйт.

— Да, предполагалось, что её тоже доставят по реке, — ответил Дэвид и посмотрел на меня.

Нэйт заметил этот взгляд.

— Она уже по уши увязла в этой истории с Дмитрием. Нет смысла отстранять её. Не сейчас. Слишком поздно.

Дэвида это не убедило.

— Возможно, но ей не нужно знать о наших операциях.

— Я ведь сижу здесь, — сказала я, встретив взгляд Дэвида. — Я не стукач. И я сделаю все необходимое, чтобы Дмитрия завалили. От этого зависит моя жизнь.

Он нахмурился, но возражать не стал.

Нэйт притянул меня к своей груди.

— Скажи всем, что на реке всё пойдет по плану. Но я хочу, чтобы вы на самом деле организовали реальную доставку на частный аэродром к югу от города, тот, что рядом с той старой фермой.

— Да, я понял, знаю, какой ты имеешь в виду, — Дэвид потер подбородок. — Проблем не должно быть.

— Держите расположение аэропорта в тайне. Пусть стукач скажет им, что мы снова идем по реке. Надо сбить их со следа.

Властность в голосе Нэйта, казалась, была так не похожа на то, что было несколько лет назад, когда остроты были его главным оружием. Я поёрзала у него на коленях, желая быть ещё ближе. Может быть, это неправильно, что его сила так меня возбуждала?

— Аэропорт. Понял, — кивнул Питер.

— Ещё кое-что.

— Что же? — Питер все еще писал что-то в телефоне.

— Пошли-ка свою мамашу ко мне в комнату. Сегодня вечером. Я чувствую себя не в своей тарелке, надо снять напряжение.

Пальцы Питера замерли, и он сердито посмотрел на Нэйта.

— Ты придурок, ты знаешь это?

Я спрятала улыбку на груди у Нэйта. Возможно, он и изменился, но острый на язык шутник все еще жил под броней у него внутри.

— Я в курсе, — ответил Нэйт и снова погладил меня по спине.

Питер и Дэвид встали и побрели к двери.

— Увидимся утром, — Дэвид бросил на меня взгляд. — Тренировка, усиленная и ранняя.

Я уставилась на него:

— Сейчас же два часа ночи.

— Тогда лучше ложись спать, — ответил он, закрывая за ними дверь.

Нэйт откинул голову назад, глубоко вздохнул и сказал:

— Дэвид прав. Тебе нужно идти спать и тренироваться.

— Тебе тоже нужно поспать.

Он издал низкий смешок.

— Ты что предлагаешь, спать вместе со мной?

«Да, пожалуйста».

— Ну, ты меня отшлёпал и все такое. Думаю, это справедливо.

Он застонал:

— Я прошу прощения за это.

— Не стоит, — ответила я. Моя попа болела, но бабочки кружились и порхали у меня в животе, когда я думала о том, как это было — лежать на его коленях, его рука между моих ног.

— Я имею в виду, это скорее сожаление, но я не жалею.

Его рука пустилась вниз по моей спине и скользнула вдоль талии джинсов.

— Я так и думала.

Он откашлялся и опустил руку.

— Но это не должно повториться. Это… — он стащил меня с колен, и я встала лицом к нему. — Не может повториться.

Лёд сковал мое сердце, когда я посмотрела ему в глаза.

— Почему?

— Тебе восемнадцать. У тебя вся жизнь впереди. Колледж и реальный шанс выбраться из этого гребаного бардака, — его тон смягчился, и он взял мои руки в свои. — Я знаю, ты считаешь меня кем-то типа спасителя, хорошим парнем, но я не такой. Я убиваю людей. Я забираю чужие жизни. Я не такой, как ты думаешь.

— Ты не знаешь, что я думаю, — я убрала руки и скрестила их на животе. — Ты меня не спрашиваешь. Все, что ты делаешь, это говоришь мне, что не может случиться.

Он почесал заросший щетиной подбородок.

— Давай не будем сейчас. У нас обоих была долгая ночь. Ладно?

— Нет, не ладно. Ты не можешь поцеловать меня, а потом сказать «нет». Я так не хочу, со мной это не сработает.

Я пыталась не обращать внимания на ещё один его отказ, но он всё же задел меня в глубине души, оставляя там вновь заявившее о себе чувство горечи.

Усталость навалилась на него, состарив на несколько лет.

— Я не могу быть тем, кем ты хочешь, Сабрина. Я не тот человек. Я держал тебя подальше отсюда, чтобы ты могла жить своей жизнью, не оглядываясь назад. Вот на что была бы похожа жизнь со мной. Ты должна понять, что как только я убью Дмитрия, тебе придется уйти. Это для твоего же блага.

— Это мне решать, — ответила я. Гнев вспыхнул быстрее, чем обычно, усталость и события последних нескольких часов дали мне более короткий запал. — Я знаю, сколько мне лет. Но это не значит, что я не знаю, чего хочу, — я наклонилась и ткнула в него пальцем. — И не говори мне, что делать и что чувствовать. Ты можешь отрицать всё, что хочешь, но я знаю, что это правда. Я знаю это уже много лет. Если тебе хочется быть как баба и прятаться от этого, это твоё право.

«Чёрт побери. Я только что назвала главу синдиката Филадельфии бабой?»

Его ноздри раздулись, и он схватил меня за запястье.

— Ну вот, опять дерзости и твой острый язык.

Я усмехнулась:

— Я знаю, тебе нравится, — я демонстративно посмотрела вниз, указав взглядом на эрекцию, выпирающую из его ширинки. — Я знаю, что ты хочешь отшлепать меня снова.

Он сжал мое запястье и сказал:

— Не дави на меня, Сабрина.

Я отдернула руку:

— Почему? Что ты будешь делать? Поплачешь еще немного о том, что мне восемнадцать?

Повернувшись на каблуках, я зашагала прочь. Так же быстро, он дернул меня назад и поставил, удерживая перед собой, грубо сжав мою талию.

— Хочешь знать, что я за человек? — спросил он. Его голос с опасными нотами окутывал меня, соблазняя. С растрепанными тёмными волосами, пятичасовой щетиной на квадратном подбородке и восхитительным огнем в глазах, он выглядел смертельно опасным. — Потому что я могу показать тебе. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Неужели? Я бегала за ним, завлекала его, но что будет, когда он наконец-то заглотит наживку? Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я посмотрела ему в глаза. Но я не отступлю, не сейчас.

— Да, — сорвалось с моих губ.

Его глаза потемнели.

— На колени.

Я медленно опустилась между его ног, но он схватил меня за плечо и толкнул вниз, давая понять, чего он хочет. Нервозность отозвалась у меня в животе. Я никогда не делала ничего подобного раньше. «Что, если у меня не получится?»

Он расстегнул молнию на брюках и положил руки на подлокотники кресла.

— Вытащи мой член! — приказал он. Его голос был грубым и мрачным.

Дрожь пробежала по мне и поселилась между ног. Наконец-то это произошло. Нэйт и я, как я мечтала. Но к всплеску адреналина примешивался страх. Это всё было новым для меня, и беспокойство о том, что я поступаю неправильно или чем-то ему не угодила, боролось с моим желанием.

Но меня это не остановит. Не сейчас. Я наклонилась вперед и стянула его брюки ниже на бедрах, затем спустила вниз резинку его боксеров. «О, боже мой». Его член был гладким и оливкового цвета, головка темнее и набухшая. Я провела рукой по толстому основанию и посмотрела на него.

Он вцепился в стул.

— Оближи головку.

«Окей. Достаточно просто». Я прикоснулась к нему кончиком языка, затем принялась облизывать полностью, как если бы это был рожок мороженого, два шарика.

Он застонал.

— Засунь его в рот.

Я широко открыла рот и скользнула по нему вниз, затем сомкнула губы вокруг ствола прямо над тем местом, где моя рука схватила его. Легкий соленый вкус покалывал мой язык, когда он прижимался к кончику.

— Соси у меня.

Его голос перешел в глубокий хриплый стон, когда я стала двигаться вверх и вниз по нему.

Я вобрала его член поглубже, но подавилась и отступила на секунду. Мои глаза наполнились слезами, я посмотрела на него.

— Черт возьми! — воскликнул он, схватил меня за волосы и притянул обратно к своему члену.

Я постаралась взять в рот как можно глубже.