Георгий Запалов - Неизбежность

Ангел Сна расстегнул куртку и привычным движением откинул капюшон назад. Если бы молния ударила в этот момент под ноги, и земля раскололась пополам, даже тогда Лёва испытал бы меньшее потрясение.

— Шеф! Да это же баба! — услышал он в наушнике изумлённый голос Степана, который всё это время был начеку.

Перед ним стояла девушка с короткой стрижкой, красивыми чертами лица и невероятно выразительными глазами. Лёва не мог ошибиться, он хорошо знал эти глаза. За длительное время интернет-общения Прошкин успел привыкнуть к ним. Он часто любовался ими на экране своего монитора и теперь увидел их в реальности. Целый калейдоскоп мыслей и догадок пронеслись в его голове за доли секунды и выстроились в одну логическую цепочку.

— Ангелина?! — Воскликнул Лёва. Удивлению его не было предела, и он не знал, что говорить дальше.

С крыши старого особняка взлетела стая чёрных птиц, вероятно потревоженная суетливым Степаном, и громко хлопая крыльями, пронеслась мимо памятника Независимости. Где-то вдалеке вдруг зловеще завыла собака.

— Не очень хорошая примета, — спокойным голосом сказала девушка. Лёва вздрогнул, услышав её голос.

Снегопад усиливался. Белоснежных, казалось не имеющих веса, снежинок становилось так много, что багровой луны не стало видно. Они вальсировали в лёгком, почти не слышном, дуновении ветра и укрывали тёмную землю мягким пухом.

— Вечная борьба черного и белого, — усмехнулась Ангелина. Чуть заметная улыбка появилась на её лице, сделав его еще более выразительным. — Вероятно, Вы один из тех счастливых мужей, которым я подарила свободу, освободив от балласта отношений и избавив от рутины жизненных закономерностей? Так по логике вещей, вы должны быть мне благодарны. За что же меня убивать? И откуда Вы знаете моё имя?

Лёва хмуро смотрел на девушку. Неожиданное прозрение, вызвало в его душе бурю эмоций, которые постепенно сменялись разочарованием. Та, которая в последнее время делала его жизнь интереснее, наполняя её новым содержанием, новыми надеждами и чувствами, оказалась его главным врагом.

— Ангел Сна оказывается миледи! — Произнёс Лёва после короткой паузы, — вот уж действительно случайность! — Усмехнулся он. — Только то, что мы здесь и сейчас, называется несколько иначе, это чистой воды закономерность, Ангелина. Что касается Вашего имени, думаю, что раз уж маски сорваны, вы теперь имеете полное право знать противника в лицо. Как Вы понимаете, девушки по имени Алина Никольская не существует, как нет, и никогда не было бедного художника, мечтающего построить свой корабль. Это миф, созданный мной. Только в первом случае, для того что бы, уничтожить, во втором, во имя спасения.

— На все вопросы, когда-нибудь находится свой ответ, и всё, рано или поздно, становится явным, — ответила Ангелина и с неподдельной грустью в голосе добавила, — Что предначертано, то сбудется.

— За все поступки когда-нибудь приходится отвечать перед людьми и перед Богом, — философски заметил Прошкин.

— Значит смешной и грустный одновременно персонаж Йося Факин — это всего лишь плод вашего воображения? — Спросила Ангелина. — Я должна была догадаться, у них, с Вашей придуманной Алиной Никольской, столько общего. У меня складывается ощущения, что подобное со мной уже происходило, то ли в этой, то ли в прошлой жизни. Как Вас зовут? Ваш голос, он кажется мне до боли знакомым. Это просто наваждение какое-то.

— Меня зовут Лев Прошкин. А это все лично мною придуманные персонажи, которым я дал виртуальную жизнь. Но какое это имеет отношение, к тому, зачем и почему мы здесь? — ответил Лёва.

— Шеф! Внимание! — Услышал Лёва в наушнике, голос притихшего было Степана. — Я конечно из уважения к тебе могу до бесконечности слушать тут эту мыльную слезливую оперу, которую ты устроил на морозе, но у нас приближаются незваные гости и их довольно много, две машины, как минимум. Я думаю, не пора ли сворачивать твой индийский фильм и не дернуть ли нам отсюда? Моя чувствительная задница подсказывает, что пора делать ноги.

Свет фар нарушил сумрачный покой старого города. Шум двигателей становился всё слышнее, поток яркого света выхватил из темноты фасады старых особняков, и два огромных джипа лениво выехали на площадь. Ослеплённый белым светом фар, Лёва прикрыл глаза рукой. Ангелина была невозмутима, она начинала понимать, что происходит и, принимая эту ситуацию, старалась держаться достойно. Она гордо подняла голову и, казалось, пыталась победить взглядом ослепительный свет.

Из первой машины вышел человек. Вслед за ним, громко хлопая дверями, из джипов начали появляться сопровождающие лица грозного вида. Не высокий человек, опираясь на изящную трость и слегка прихрамывая, направился к памятнику, возле которого находились Лёва и Ангелина. Вся свита, которая состояла из высокорослых мужчин крепкого телосложения, разворачиваясь в шеренгу, последовала за ним.

— Шеф! — услышал Лёва голос Стёпы в наушнике. — Только не говори, что это твои одноклассники, которых ты не видел много лет, и они пришли на вечер встречи выпускников. Судя по их лицам, они не очень-то, рады тебя видеть.

— Посчитай сколько их, — шепотом сказал Лёва, — мне плохо видно, фары светят прямо в глаза, и попробуй записать номера на тачках. Давай работай.

— Значит так, Шеф, если не брать в расчёт этого хлипкого мужичка с палкой, который у них видимо самый главный, то горилл, против которых наш Вольфганг, просто недоедающий студент первокурсник, шесть штук. Если добавить водил, то всех вместе получается восемь. Не очень выгодные у тебя условия, Лёва, для рукопашного боя, — сказал, как обычно иронично Стёпа.

Человек с тростью подошел совсем близко. Лёва попытался рассмотреть его. Широко посаженные глаза, нос с горбинкой, волевой подбородок, уверенность во взгляде, весь облик этого человека, говорил о том, что он несомненный лидер.

— Мир дому Вашему, добрые люди, — сказал человек с тростью, — чего не спится в поздний час?

Лёва привык за годы своей нелёгкой жизни разговаривать с людьми разного сорта. Вот и сейчас он точно знал, как построить свой разговор.

— Так свидание у нас тут, — наигранно перехватывая манеру общения, ответил Прошкин, — вот, беседуем о делах сердечных, а ты дядя, что имеешь сказать?

— А ты ступал бы отсюда, мил человек. Нам с барышней поговорить надобно, — раздраженно ответил человек с тростью, явно игнорируя вопрос Прошкина.

Ситуация накалялась, Лёва поглядывал на угрюмые лица тех, кто стоял за спиной незваного гостя и прикидывал в голове всевозможные варианты.

«Пока они сообразят, что к чему, я успею сработать двоих, может быть, если повезёт троих. Силы явно не равны, помощи ждать неоткуда», — крутилось у него в голове. Лёва перевел взгляд на Ангелину. Девушка на удивление была спокойна и, как показалось Лёве, решительно настроена.

— Шеф, — послышался голос Степана в эфире, — я иду к тебе. Боец я, конечно, никакой, но морально поддержу, хотя бы количеством, в своём лице.

Прошкин улыбнулся, даже в такой ситуации Стёпа оставался самим собой. «Хорошй пацан, правильный пацан», — подумал он и сделал шаг вперёд, явно давая понять, что уходить не намерен. В морозном воздухе повисла тревожная пауза.

Стёпа прибежал через несколько минут. Выглядел он весьма нелепо и на бойца не был похож точно. Вся экипировка, которую он получил в виде бонуса за проделанную работу в магазине «Военторг», висела на его тощей фигуре мешком, черная шапка «головной убор спецназа» постоянно опускалась ему на глаза. Все это не добавляло мужественности образу Степана. Протиснувшись через плотную стену бойцов враждебной стороны, намеренно и вызывающе расталкивая их локтями, Стёпа встал рядом с Прошкиным, всем видом показывая, что к бою он полностью готов. Откуда ни возьмись, прибежал Рафик. Он скользил в своих неизменных кроссовках по обледенелой мостовой, периодически падал, вскакивал, ругался на своём языке и двигался дальше. В руках у него была монтировка. Знаменитая восьмиугольная кепка съехала набок и придавала Рафику довольно-таки залихватский и бравый вид. В отличие от Степана, он не стал испытывать судьбу и, следуя крылатой фразе «нормальные герои, всегда идут в обход», попросту оббежал вражеские редуты, после чего с героическим видом и монтировкой наперевес, встал возле своих соратников.

Ангелина окинула взглядом эту картину и, обратившись к Лёве, снисходительно улыбнулась и спросила:

— Это те самые твои люди, которые должны были прострелить мне голову? Впечатляет. Грозные парни. Не испугались, по крайней мере. А это уже достойно уважения.

Человек с тростью громко расхохотался. И, обращаясь к Прошкину, произнес медленно и с расстановкой:

— Откуда ты набрал этих клоунов? Вы тут все из одного цирка? Уходите отсюда ребятки, я последний раз Вам говорю, девочка поедет с нами, у нас к ней свои вопросы и Вас это уж точно не касается.

Лев Валентинович и его друзья стояли молча и пожирали противника глазами.

Хозяин покачал головой  и, повернувшись к своим бойцам, приказал:

— Эти меня не интересуют, Ангела забираем. Да посторожнее, она мне живая нужна. — С этими словами он отошел в сторону, словно дирижерской палочкой, взмахнул своей тростью, и громко скомандовал. — Вперёд!

В следующее мгновение, словно сорвавшиеся с цепи голодные псы, бойцы кинулись на Прошкина и его команду. Как в замедленных кадрах какой-то киноленты, Лёва видел каждое их движение, свирепые лица и налитые кровью глаза. Они приближались стремительно. Столкновение было неизбежно.

Лёва посмотрел на своих друзей, Стёпа зажмурился и неуклюже принял стойку боксёра, Рафик, как заправский жонглёр, устрашающе крутил в руке монтировку и был совершенно спокоен.

«Битва добра и зла», — подумал Прошкин и, вспомнив про Ангелину, обернулся. Девушка невозмутимо стояла на прежнем месте, и, словно читая мысли,  сказала: