— Ты продолжаешь это утверждать.

— Это правда.

— А ты, конечно, не использовал ее, — с подозрительной прямотой заметил Дэниэл.

— Господи, конечно, нет. Ты знаешь, мне не так уж нужна была «Линкрофт», чтобы ради этого жениться на Энни.

— Это не значит, что ты ее не использовал.

— Для чего я мог ее использовать? — грубо поинтересовался Оливер.

— В день нашей с Джоанной помолвки ты сказал мне, что тебе тоже пришло время жениться. Помнишь?

— Помню, — угрюмо буркнул Оливер.

— Ты сказал, что ликвидировал большую часть своих приобретений и расчистил место, чтобы спокойно сосредоточиться на браке и семье. Следующее, о чем я узнаю, это то, что ты женился на моей сестре. Разве я не должен предположить, что она — именно та женщина, которая тебе нужна?

— Я тебе уже сказал, она первая сделала мне предложение.

— Черт возьми, Рейн, не пытайся меня провести. Я слишком хорошо тебя знаю. Мы оба понимаем, что ты никогда бы не женился на Энни только ради оказания ей услуги. Ты положил на нее глаз еще до того, как она пришла к тебе со своим предложением, разве нет?

Оливер пожал плечами, отказываясь давать волю своему раздражению.

— Как обычно, тебе повезло, и она упала прямо в твои объятия. Черт возьми, тебе даже не пришлось потрясти дерево, на ветке которого она сидела, не пришлось испытать эту мороку с ухаживанием, не правда ли? Вот и говори после этого о расчете.

Оливер флегматично смотрел в окно.

— Вот что я тебе скажу, Линкрофт. Твоя сестра — самая трудная женщина, которую я когда-либо встречал. Все, что я видел от Энни, это одни неприятности.

— Я думал, ты видел гораздо больше, — невозмутимо произнес Дэниэл.

— Ну и что? Я женат на ней. Черт возьми, я женился на ней прежде, чем лечь с ней в постель. Чего большего можно ждать от мужчины?

— Скажи мне вот что. Если Энни такая тяжелая женщина, почему ты хочешь, чтобы она вернулась?

— Это мое дело.

Некоторое время Дэниэл размышлял. Он взял ручку и рассеянно постукивал ею по поверхности стола.

— Оливер, ты должен взглянуть на ситуацию глазами Энни, Она отдала тебе свое сердце, а что ты ей дал?

Оливер напрягся.

— Я дал ей все, что у меня есть. Я ей об этом сказал. Если этого недостаточно, тем хуже.

— Другими словами, ты не можешь или не хочешь сказать ей, что любишь ее?

Оливер развернулся.

— Энни пытается заставить меня сказать это, но черт меня побери, если я позволю ей и дальше управлять мной. Она и так в этом преуспела. Ты не знаешь, что я уже сделал ради твоей сестры. Ты не знаешь, как много перемен произошло в моей жизни из-за нее. Ты не знаешь, как она вмешивалась в дела семьи, которые не имеют к ней ни малейшего отношения.

— Я знаю Энни. Если она вмешалась, она просто пыталась помочь. У нее такие вещи хорошо получаются.

— И к слову сказать, — прорычал Оливер, — я не желаю относиться к разряду ее израненных мужчин. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали, черт побери.

— Ах вот в чем дело, — понимающе произнес Дэниэл. — Ты слышал об Артуре Куигли и Мелвине Финче?

— Да.

— Есть еще парочка таких же в нашем районе.

— Черт!

— Но они совершенно не похожи на тебя, Оливер. Энни спасала их, но ни один не отплатил ей тем же.

Оливер нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Твое преимущество, Рейн, в том, что ты являешься единственным мужчиной, который спас Энни. Ты сохранил «Линкрофт» для нее, а три ночи назад ты спас ее жизнь в оранжерее. В ее глазах ты герой, а не очередная раненая птичка, как Куигли или Финч.

— Она не особенно хорошо играет роль благодарной женщины.

— Что я могу тебе сказать? Энни уникальна. И у нее тоже есть гордость. Ты лучше, чем кто-либо другой, должен понимать, что такое гордость, Рейн.

— Мы просто теряем время. — Оливер направился к двери. — Не могу понять, зачем я говорю здесь о твоей сестре. — Оливер?

— Что? — Оливер распахнул дверь.

Дэниэл посмотрел ему прямо в глаза.

— Еще раз спасибо. За все.

— Не будем об этом. — На пороге Оливер остановился и обернулся. — Кстати, твои файлы по сотрудникам, конкурентам и инвесторам практически бесполезны. Я не смог найти в них никаких сведений, которые были мне нужны.

Дэниэл усмехнулся.

— Я храню файлы, Оливер, а не досье по безопасности.

Оливер не потрудился на это ответить.


Уже около часа Оливер бесцельно шатался по улицам Сиэтла. Он выпил чашечку кофе-экспрессо у стойки на тротуаре, посмотрел, как от доков отходят паромы, побродил по площади Первооткрывателей Запада.

Отсутствие определенной цели оставляло странное ощущение. Оливер не мог припомнить, когда в последний раз делал что-нибудь без четко сформулированной задачи. У него всегда была цель, и он полностью сосредоточивался на ней.

Остановившись наконец, Оливер увидел, что находится перед «Безумными мечтами».

Какая-то часть его мозга, очевидно, знала все это время, куда он направляется.

Стоя на тротуаре перед магазином, он ощущал себя идиотом. Чувство нерешительности страшно злило его: он никогда не был нерешительным.

В дверях худощавый, жилистый мужчина в темно-синем свитере и вельветовых брюках чуть не столкнулся с Оливером. Остановившись, он посмотрел на Оливера сквозь очки в роговой оправе.

— Извините, — сказал мужчина. Оливер пожал плечами, не сводя глаз с витрины магазина.

— Ничего страшного.

— Я вас знаю. — Мужчина распрямил плечи и стал казаться выше ростом. — Вы Рейн, не так ли? Муж Энни.

Оливер взглянул на него.

— Ну и что?

— Я Артур Куигли.

Оливер снова посмотрел на витрину.

— Вот как?

— Да. Это я дал Энни книгу, которая, как она сказала, была нужна вам, — объяснил Артур. — Жаль, что она не помогла.

Оливеру с огромным трудом удалось сдержать себя.

— Энни рассказала вам, что книга не помогла?

— Не так прямо, конечно, но я с ней разговаривал, и она сказала, что ушла от вас. Поэтому я и предположил: видимо, что-то не сложилось. — Артур соболезнующе замолк. — Послушайте, может быть, вам попробовать прочитать другую книгу? У меня хороший выбор.

— Нет, спасибо.

— Знаете, здесь нечего стесняться, — доверительным тоном продолжал Артур. — Мы, мужчины, не рождаемся хорошими любовниками. Это приходит с опытом, так же как и все остальное.

— Я буду иметь это в виду, — пробурчал Оливер.

— Конечно. Дайте мне знать, если вам понадобится еще одна книга. — Артур улыбнулся. — Полагаю, вы пришли, чтобы увидеться с Энни, да?

— Возможно.

Артур кивнул, явно удовлетворенный.

— Самое время. Она уже все слезы выплакала. Я рад, что вы образумились.

Оливер подчеркнуто вежливо обошел Куигли и вошел внутрь магазина. Элла подняла голову из-за прилавка. При виде его она нахмурилась.

— Что вам нужно?

— Я пришел увидеть свою жену, — сказал Оливер, делая сильное ударение на последнем слове.

— У нее посетители.

— Тем хуже. — Он прошел мимо нее и открыл дверь в офис Энни.

Действительно, Энни была не одна. На Оливера взглянули пять пар обвиняющих глаз. Сибил, Хедер, Вэлери, Ричард и Натан — все они теснились вокруг письменного стола Энни. Та сидела на стуле, промокая бумажным платком свои покрасневшие от слез глаза.

— Что ты здесь делаешь, Оливер? — Первой поднялась Сибил. Ее лицо все еще сохраняло следы переживаний, вызванных информацией по поводу Джонатана Граца.

— Я пришел увидеться со своей женой. Есть возражения? — Оливер оглядел лица своих родственников.

— Если ты пришел, чтобы терроризировать Энни, то знай, мы этого не потерпим, — сказала Вэлери.

— Ей и так уже немало досталось, — поддержала ее Хедер.

— Хедер права. — Ричард взглянул на Оливера. — Мы не хотим, чтобы ты ее запугивал.

— Ты уже заставил ее плакать, — прорычал Натан.

— Со мной все будет в порядке. — Энни засопела в платок. — Оливер не будет меня запугивать.

— Не будь в этом слишком уверена, — строго вымолвила Сибил. — Ты его не так хорошо знаешь, как мы. Оливер сделает все, чтобы добиться своего, не так ли, Оливер?

— Если вы не возражаете, — ровно ответил Оливер, — я хотел бы поговорить с Энни наедине.

Вэлери нахмурилась.

— Мне кажется, это не такая уж хорошая мысль.

Натан отошел от стены.

— Да. Мне эта идея тоже не особенно нравится.

Оливер внимательно посмотрел на каждого из них в отдельности.

— Что, по вашему мнению, я собираюсь с ней сделать?

— Вероятно, не то, что следовало бы, — парировала Сибил.

Оливер поднял брови.

— А что же, по-твоему, мне следовало бы сделать, Сибил?

— Умолять, — выпалила Сибил. Потом она слегка улыбнулась ему. — Хотя бы раз в жизни, Оливер Рейн, ты мог бы хорошенько попросить о том, чего хочешь. Тебе пора узнать достоинства унижения.

— Я не знал, что в унижении имеются достоинства, — сказал Оливер.

— Сибил права, — продолжила Вэлери. — Тебе пора узнать, что ты не можешь иметь все, что хочешь. Пока не научишься вежливо об этом просить.

— Перестаньте. — Энни неистово замахала платком. — Перестаньте, пожалуйста, все перестаньте. Мне приятно то, что вы пытаетесь сделать, но нет необходимости нападать на Оливера.

— Не защищай его. Он недостоин, — обвинительным тоном сказала Вэлери. — Оливер привык получать то, что хочет. Он всегда добивается, чтобы все было по его.

— Это не правда. — Энни взяла еще один бумажный платок и яростно высморкалась в него. — Господи, Вэлери, ты совершенно зря думаешь, что твой брат имел в жизни все, что он хотел. Совсем наоборот.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила Хедер.

— Неужели вы не понимаете? — Энни подавила всхлипывание. — У Оливера никогда не было того, чего он действительно желал. Ему даже не удалось сделать карьеру в той области, о которой он мечтал.