— До свидания, Сибил. — Оливер вызвал на экран информацию по анализу затрат, изучение которой было прервано разговором.

Сибил медлила, держась за дверную ручку.

— Оливер?

— Да?

— Я понимаю, что это, наверное, прозвучит глупо, но просто умираю от любопытства. Имеет ли место хоть слабая вероятность того, что ты действительно влюблен?

— До свидания, Сибил.

— Я знала, это глупый вопрос. До свидания, Оливер. Ах да, еще кое-что. Ты собираешься завтра вечером на предварительный показ в музее у Вэлери?

Оливер нахмурился, припоминая, что Энни как-то обмолвилась об этом.

— Я еще не знаю.

— Если ты решишь пойти, возможно, я познакомлю тебя с Джонатаном. Мне кажется, он тебе понравится.

Оливер поднял голову.

— Один вопрос, Сибил.

— Да?

— Поскольку ты состоятельная женщина. — Оливер продумывал, как лучше задать вопрос.

— Благодаря тебе, — тут же милостиво пробормотала Сибил.

— Что ты знаешь об этом Граце?

Выражение лица Сибил немедленно стало настороженным.

— Что ты имеешь в виду? Что Джонатан может захотеть жениться на мне из-за денег, которые я теперь точно буду иметь?

— Об этом необходимо подумать.

— У меня есть для тебя новости. Джонатан попросил меня выйти за него замуж еще несколько недель назад, хотя я сообщила ему, что, по всей вероятности, ты оставишь меня без средств.

— Понимаю. Звучит благородно. Ты не будешь чувствовать себя более спокойно, если я попрошу Болта покопаться в его прошлом?

— Не знаю даже, сердиться мне или чувствовать себя польщенной. Ты что, в своей излюбленной подозрительной манере пытаешься позаботиться обо мне?

— Ты член семьи, — тихо сказал Оливер.

— Невероятно! — Внезапно Сибил заулыбалась. — Ты действительно пытаешься меня оберегать.

— Может быть, я просто пытаюсь уберечь твою долю в состоянии Рейнов.

— Ну ладно, пусть будет так. Все равно, поскольку это исходит от тебя, это очень мило. — Сибил засмеялась. — Должно быть, ты действительно влюблен, Оливер. Почему ты не хочешь этого признать? Я надеюсь, что Энни тебя тоже любит. Мне бы не хотелось быть от тебя за тысячу миль, если вдруг окажется, что она использует тебя, чтобы спасти «Линкрофт».

Глава 17

Совершая очередной поворот на узкой, извилистой дороге, Энни отпустила ногу с педали газа. Несмотря на то, что было всего половина пятого, уже стемнело. Густые деревья, росшие по обочинам, не улучшали видимость на дороге. Она сказала себе, что могла бы запросто обойтись без этого легкого тумана, в который упирается свет ее фар.

На старом шоссе не было уличных фонарей, и, проехав целую милю, Энни не встретила ни одной машины. Чувство полного одиночества лишало ее уверенности.

Женщина остановила машину, доехав до небольшого указателя. Всматриваясь через ветровое стекло, она с трудом прочитала поблекшую надпись: «Марстон-лейн».

Судя по адресу, продиктованному ей по телефону Сарой, и карте, которую Энни взяла с собой, это было то самое место. Она свернула на нужную улицу.

Кривая и разбитая дорога заставляла Энни постоянно тормозить, и машина еле ползла. Впереди за деревьями виднелась старая хижина: в окнах ее не горел свет, у ворот не стояла машина.

Энни остановила свой небольшой красный автомобиль, выключила двигатель и, сидя за рулем, изучала дом Торпа. Неестественная тишина нервировала ее. Заехав так далеко, она не понимала, что делать дальше.

«Оливер знал бы, как поступить, — подумала Энни. — Оливер всегда знает, что делать».

Но Оливера не было. Она не застала его в офисе, позвонив ему от причала парома. Миссис Джеймсон объяснила, что произошло что-то неожиданное: мистер Рейн ушел сразу же после звонка человека по имени Болт, и она не знает, когда он вернется.

Энни достала фонарик, который по настоянию Дэниэла всегда держала в отделении для перчаток. Затем она открыла дверцу машины. В туманной тишине этот звук прозвучал слишком громко.

В ту же секунду, как она покинула теплую машину, ее сковал холод. Энни застегнула пальто и натянула перчатки. Ей бы очень хотелось, чтобы Оливер был сейчас с ней.

Это просто смешно. Энни даже не знала, что будет делать после того, как постучит в дверь и, возможно, заглянет в окна. Ей пришло в голову, что если в доме кто-то есть, то ее могут принять за бродягу. Значит, надо соблюдать осторожность.

Энни заставила себя быстро подойти к входной двери и громко постучать.

— Есть кто-нибудь дома? — Ответом ей были лишь слабые вздохи деревьев над головой. Но по позвоночнику Энни пробежала странная дрожь. Она быстро обернулась, и несколько пугающих мгновений ей казалось, что она тут не одна.

— Эй, — позвала она, — есть кто-нибудь?

Волны молчаливого тумана плыли в свете ее фонарика. Энни осветила пространство перед собой, но ничего не увидела.

— Ну хорошо, успокойся, — сказала она вслух. — Ты пришла сюда, чтобы найти ответ. Не паникуй, иначе ничего не узнаешь.

Она подошла к ближайшему окну и направила луч фонарика сквозь грязное стекло. Узкий лучик осветил темные очертания провалившейся кушетки и старого кресла. По кофейному столику были разбросаны журналы.

Энни подошла к следующему окну и обнаружила, что смотрит в кухню. В сушке лежали тарелки, на столе стояла коробка с хлопьями.

Эти признаки недавнего присутствия людей заставили Энни сделать резкий шаг назад. Она наступила на кустарник. Лучик фонаря беспорядочно протанцевал несколько мгновений, пока она не обрела равновесие.

— Спокойно! — сквозь сжатые зубы скомандовала себе Энни. — Ну хорошо, для тебя это в первый раз. Но ты достаточно смотрела телевизор, чтобы знать, как это делается. У тебя все получится.

Она продолжала красться вдоль дома, направляя луч фонарика в каждое окно. Спальня была в полном беспорядке. Уолли Торп явно не видел смысла в том, чтобы убирать постель (да и выносить мусор). Двери гардероба были открыты, и Энни, всмотревшись повнимательнее, увидела, что внутри совершенно не было одежды.

Любопытство начало брать верх над нервозностью. Дойдя до задней двери и обнаружив, что она не заперта, Энни сделала глубокий вдох, взяла себя в руки и открыла дверь, .

Внутри жилища стоял тяжелый запах пыли, как будто дом был закрыт уже долгое время. Но это было не самое худшее. С кухни пахло гниющей пищей, а значит, здесь действительно уже давно никто не живет. Повсюду в доме стояла жуткая вонь.

Энни медленно побрела по комнатам, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Гардероб был на самом деле пуст. Полки — тоже. В ванной комнате на полу валялись полотенца, но не было видно бритвенных принадлежностей.

Вид дома натолкнул Энни на мысль, что отсюда, видимо, внезапно уехали. Все выглядело так, как будто в один прекрасный день Уолли Торп пришел домой, побросал свою одежду и вещи в чемодан и скрылся.

Энни вернулась на кухню. Там запах был страшнее всего. Она уже хотела быстро выйти, как взгляд ее упал на календарь с обнаженными моделями, висевший на стене рядом с телефоном.

Внимание Энни привлекла не внушительных размеров грудь девицы на развороте, а тот факт, что она гордо носила титул Мисс Октябрь.

Стоял конец ноября. Уолли Торп не перевернул страницу календаря на новый месяц. Значит, его не было здесь уже несколько недель.

Зажимая нос, Энни подошла поближе. Календарь был разлинован на квадраты по каждому числу месяца. В некоторых квадратах были сделаны короткие записи.

Седьмое октября, день, когда исчез ее брат, было обведено красным фломастером.

С нарастающим ужасом Энни смотрела на календарь. «Совпадение», — успокоила она себя. Возможно, Уолли Торп решил, что в этот день он уйдет с работы. Нет, Сара сказала, что это произошло двумя днями позже.

Затем Энни заметила телефонный номер, нацарапанный на клетке пятого октября. Было в нем что-то знакомое, она пыталась вспомнить, и вдруг ее осенило.

Последнее время она сама много раз набирала этот номер.

Рядом с календарем на шнурке висела ручка. Энни взяла ее, не снимая перчатки, и переписала себе номер с календаря Торпа.

Засовывая клочок бумаги обратно в сумку, она услышала, как где-то вдалеке скрипнула доска. Какое-то мгновение Энни казалось, что ее сердце сейчас остановится. Через долю секунды адреналин, как ледяная волна электрического тока, стремительно хлынул по ее жилам. Все ее нервные окончания напряглись, а волоски на шее буквально зашевелились.

Она выключила фонарик, и ее моментально окутала холодная тьма.

Энни не могла определить, откуда ей послышался этот скрип: из дома, с улицы или со ступенек у входной двери. Она притаилась, но больше ничего не услышала. Ощущение того, что за ней кто-то наблюдает, усилилось.

Женщина боялась двинуться, но в то же время ей хотелось стремительно убежать отсюда. С трудом овладев своими мышцами, ей удалось сделать шаг по направлению к задней двери.

Собравшись с силами, Энни сделала второй шаг. И третий.

Она дошла до двери и медленно повернула ручку. Дверь тихо заскрипела, когда она стала открывать ее. На пороге Энни помедлила, вглядываясь в бескрайнюю темноту. Снаружи не было ничего подозрительного, по крайней мере она ничего не увидела. Собравшись с духом, Энни начала осторожно спускаться по ступенькам.

Она остановилась в тени дома и с тоской посмотрела на свою машину на дорожке. Ей хотелось броситься к ней.

Зажав ключи в кулаке, Энни стремглав побежала к машине. Никто ее не остановил. Никто ее не окликнул. Никто не выстрелил. Через несколько секунд она уже была в машине. Заперла двери и вонзила ключ в зажигание. Двигатель отозвался протестующим ревом.

Энни дала задний ход, обернулась назад и погнала автомобиль по дорожке. Она не дышала, пока не добралась до главной дороги, и лишь тогда она вдавила педаль в пол. Если она поторопится, то может успеть на ближайший паром до Сиэтла.