Люди, разбившие лагерь у тропы, уже давно не видели ничего, кроме бескрайнего неба над головой и безжизненной равнины на мили вокруг.

— Ненавижу эти индейские территории, — пробормотал Джонни Эллисон. — Здесь нет ничего, одна только равнина.

Боб Доусон бросил на него пристальный взгляд.

— Послушай, мальчик, ты бесишься, потому что твоя сестрица сбежала из дома. Да, я знаю об этом, — пояснил Боб, перехватив удивленный взгляд молодого человека. — И я знаю, что ты места себе не находишь, ты как тигр в клетке, с тех пор как узнал об этом. Нам не следовало разрешать тебе ездить в Бракстон и встречаться со своей старой теткой.

— У вас не было выхода, — возразил Джонни. — Я спрятал там деньги. У себя в письменном столе.

— Выбор всегда есть, малыш. Может, не такой, как тебе хочется, но выбор всегда есть. — Боб Доусон налил себе еще одну кружку горячего черного кофе. Не спеша отхлебнув, он продолжал: — У меня такое чувство, что ты нас больше не жалуешь, Техас. Я прав?

Джонни пожал плечами:

— Какая разница, что мне нравится, а что нет? Меня волнует моя сестра. Неужели она убежала, никого не предупредив? Произошло что-то очень странное, Боб, и я не понимаю, что именно.

Доусон кивнул и пробормотал:

— Нет ничего странного в том, что девчонка сбежала с мужчиной. На мой взгляд, все выглядит очень даже естественно, так что не беспокойся.

Джонни немного помолчал, потом сказал:

— Но ты же ее совсем не знаешь. Она не могла просто так убежать, поверь мне! Дженни не могла бросить нашу тетку. Моя сестра очень ответственная, понимаешь?

Доусон снова отхлебнул из своей кружки.

— А может, ей надоело нести эту самую ответственность, а, Техас? Ты об этом не подумал? Что тут особенного? Разве ты сам не по этой же причине примкнул к нам? Ты не захотел оставаться в Бракстоне, вот и твоя сестра решила сбежать из дома. По-моему, ничего удивительного.

Джонни в изумлении уставился на Доусона. Такая мысль прежде не приходила ему в голову, но, может быть, Боб прав? Может, Дженни устала от своих обязанностей и решила, последовав его примеру, тоже уйти из дома?

Тут Боб Доусон поднялся на ноги и отправился спать, а Джонни еще долго сидел у костра, в задумчивости глядя на пламя.

Глава 16

— А раньше ты бывал в Додж-Сити? — спросила Дженни, пораженная шумом и многолюдностью местного вокзала.

— Несколько раз, — ответил Кейн, перебрасывая через плечо седельные сумки.

— А как же твое фотографическое оборудование? Ты что, собираешься оставить его здесь, на железнодорожной платформе?

— Нет, я заплатил мальчику-носильщику пятьдесят центов, чтобы он доставил все в нашу гостиницу.

Обернувшись, Дженни увидела мальчика лет двенадцати-тринадцати. Он аккуратно укладывал кожаные футляры на небольшую ручную тележку.

— Откуда он знает, где мы остановимся?

— Я сказал ему. У тебя столько вопросов… — заметил Кейн, беря Дженни под руку.

Покинув вокзал, они зашагали по городским улицам, мимо них то и дело проезжали элегантные экипажи, а по тротуарам прохаживались дамы в нарядных платьях и с раскрытыми зонтиками от солнца, украшенными бахромой.

Дженни с любопытством смотрела по сторонам.

— Ох, я никогда еще не была в таком большом городе! — воскликнула она в восторге.

Кейн взглянул на нее с улыбкой:

— Неужели никогда? Она покачала головой:

— Нет, ни разу. Я не уезжала из Бракстона с тех пор, как мы там поселились. А с тех пор прошло уже много лет.

Кейн рассмеялся:

— Тебе следует когда-нибудь посетить Сан-Франциско или Нью-Йорк, чтобы ты не считала, что Додж-Сити — такой уж большой город.

Дженни пожала плечами.

— Что ж, может быть, это когда-нибудь и случится. — «И возможно, я буду с тобой», — добавила она про себя.

Тут Кейн повел ее через улицу, и Дженни задала очередной вопрос:

— А для чего эти большие деревянные бочонки вдоль дороги? — Она указала на них пальцем.

— Во-первых, в них хранится вода на случай пожара, — пояснил Кейн. — А во-вторых, их можно использовать как убежища, если вдруг разразится перестрелка. У Додж-Сити репутация самого опасного города в штате.

— Разве здесь не действуют законы? Кейн рассмеялся:

— Конечно, действуют. Но их выполнение очень трудно обеспечить в таком городе, как этот. Видишь ли, в здешних салунах часто собираются вооруженные люди. Причем многие из них — большие любители спиртного. Ясное дело, что это не способствует мирной жизни.

— Понятно, — пробормотала Дженни, инстинктивно прижимаясь к своему спутнику.

— Вот мы и пришли, — сказал Кейн минуту спустя.

Он ввел Дженни в прохладный вестибюль отеля «Додж-Хаус» — здесь повсюду стояли горшки с роскошными растениями, а на окнах висели кружевные гардины. На полу лежал мягкий ковер, а обитые бархатом диваны и кресла так и манили усталого путника присесть и отдохнуть.

Они подошли к стойке, и клерк, взглянув на Кейна, с вежливой улыбкой спросил:

— Чем могу вам помочь, сэр?

Кейн расписался в учетной книге и ответил:

— Пожалуйста, приготовьте ванну для моей жены и чистое постельное белье.

Клерк тотчас же кивнул и протянул новому постояльцу ключи от номера. Объяснив, куда идти, он справился насчет багажа.

— Его скоро доставят, — ответил Кейн, взяв ключи.

— Очень хорошо, сэр. — Тут клерк покосился на кобуру, висевшую у бедра Кейна, и в смущении пробормотал: — Сэр, местные власти требуют, чтобы все огнестрельное оружие на время вашего визита было сдано на хранение. Забрать пистолеты сможете, когда задумаете покинуть наш прекрасный город.

Кейн смерил клерка взглядом и с невозмутимым видом проговорил:

— Я никому не сдаю свое оружие.

— Сэр, я понимаю. Но таковы требования.

— Я постараюсь об этом не забывать.

Кейн повернулся и зашагал в направлении лестницы, расположенной в углу вестибюля. Дженни молча последовала за ним.

— Почему ты не сдал оружие, если таковы правила? — спросила она, когда дверь их номера плотно за ними притворилась. — Если бы все сдавали оружие, то, вероятно, здесь бы меньше стреляли.

— Потому что это противоречит моим принципам. Я не собираюсь сдавать оружие только потому, что меня об этом попросил какой-то клерк.

Дженни начала снимать хлопковые перчатки.

— А если это распоряжение шерифа?

— Я об этом подумаю, — отозвался Кейн с улыбкой. Дженни рассмеялась:

— Мне кажется, что ты скорее отдашь пистолеты ему.

— Вероятно, ты права.

Кейн повесил седельные сумки на стул и о чем-то задумался. Дженни тем временем осматривала комнату. Их номер выглядел не менее шикарно, чем вестибюль. На полу также лежал толстый ковер, в углу стояла шелковая ширма, а массивный туалетный стол поблескивал начищенным зеркалом, и, конечно же, бросалась в глаза широкая уютная кровать с четырьмя столбиками.

— Готова ею воспользоваться? — спросил Кейн, перехватив ее взгляд. Он подошел к ней поближе. — Ведь мы с тобой еще не лежали вместе в постели, моя милая Дженни.

Дженни вспыхнула и пробормотала:

— Но в Абилине мы спали в одной постели.

— Нет, я спал на стуле, — со смехом ответил Кейн. — Видишь ли, тебя тошнило. — Заметив укоризненный взгляд Дженни, он добавил: — Но какое это имеет значение сейчас? Мы здесь, тебя не тошнит, и я не намерен спать на стуле.

— Но как же…

— В поезде, когда ты спала, я все время думал о тебе, дорогая, — продолжал Кейн. — Да и как я мог не думать о тебе, если мне было так хорошо с тобой?

Он заключил Дженни в объятия и прижался губами к ее губам. Она тут же ответила на его поцелуй и крепко прижалась к нему всем телом.

Когда же поцелуй их прервался, Кейн чуть отстранился и принялся расстегивать ее платье. Дженни рассмеялась и сказала:

— Ты порвешь его. Позволь мне самой…

Не успел Кейн и глазом моргнуть, как расстегнутое платье с шорохом упало на ковер. Дженни осталась в сорочке и в нижних юбках, облегавших ее соблазнительные формы. Кейн улыбнулся и пробормотал:

— В этой одежде ты мне больше нравишься, чем в платье. Но еще больше ты мне нравишься, когда на тебе совсем ничего нет.

Он спустил с ее плеч тонкие бретельки и распустил шнуровку. Стащив сорочку, принялся снимать нижние юбки, подвязки, туфли и чулки. Наконец Дженни, совершенно обнаженная, протянула к нему руки. Кейн, все еще в полном облачении, привлек ее к себе, и она, обвивая руками его шею, снова к нему прижалась. Тут он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Опустившись рядом с ней, стал покрывать страстными поцелуями ее лицо, шею и грудь. Но в какой-то момент Дженни вдруг отстранилась от него и потребовала, чтобы он разделся.

— Кейн, быстрее… Я хочу почувствовать тебя рядом, — пробормотала она со стоном.

Он медлил, и тогда она сама стала расстегивать его рубашку. Несколько секунд спустя рубаха упала на пол. За рубахой последовали сапоги и штаны. И тут же Кейн на мгновение прижал ее к себе, а потом вдруг откинулся на спину и усадил Дженни к себе на бедра. Она взглянула на него с удивлением:

— Но, Кейн, как же?.. Я не знаю, что делать.

— Будешь делать, что тебе захочется, — прохрипел он в ответ.

Внезапно он привлек ее к себе и снова впился поцелуем в ее губы. Затем, взяв за бедра, чуть приподнял и тут же опустил. Дженни тихонько вскрикнула от неожиданности, но тотчас застонала, почувствовав, как он устремился ей навстречу. Несколько секунд спустя она тоже начала двигаться, при этом из груди ее то и дело вырывались стоны — ничего подобного ей еще не приходилось испытывать. Когда же она в изнеможении рухнула на Кейна, хватая ртом воздух, он крепко прижал ее к себе и тихо прошептал в ухо слова любви.