Инна Полежаева - Неидеальный мужчина

Я, зевая, тащилась в женскую консультацию. Не, не пугайтесь, я не беременная, просто, раз мой ИП Сердюк дал мне отпуск, ажно цельную неделю и отпускных ажно две тысячи рублей, то главное что? Выспаться и сходить в больничку, потому что в будни некогда. А на Турцию и Египет денег ни фига нет. А жаль. Радовал тот факт, что мне не надо биться за талон в нашей совдеповской больнице. Потому как уже давно я хожу к гинекологу Марие Гизбаевне. Понятия не имею, кто она по национальности, но тетка она классная. По-моему, она раньше всех узнала, что я начала вести ту самую жизнь, после которой частенько захаживают к гинекологу. Я даже помню свой первый визит. Тогда я не знала, что на кресле железные штуки по бокам ни фига не подлокотники. И села как положено: ноги пошире, а руки вложила в железные держатели (куда нормальные тетки ноги кладут). Короче, ржала Мария Гизбаевна надо мной долго. А талон брать не нужно, потому мы с ней договариваемся заранее, она мне говорит время, и я прихожу. Это, так сказать, бонус постоянного клиента.

Еще меня радовало, что переться недалеко. Благо, я живу в центре своего микрорайона, то бишь вблизи от паспортного, всех поликлиник, налоговой и т. д. Короче, рядом со всеми местами, где нужно забить очередь с шести утра и стоять насмерть, отбиваясь от слабых и немощных бабушек.

Я зевнула. Блин, и чего она назначила на восемь? Не могла на одиннадцать что ли? Я решила в отпуске подлечить свои "прекрасные" зубы, чтобы не покупать лет через пять "Корегу", ну заодно и к гинекологу завернуть. А то не была уж почти год.

Так-то на улице было классно. Лето, солнце. Пекло еще не началось, утром было прохладно. Мамы тащили малышню в садик, машины образовали затор на перекрестке. Один мужик, высунув тело в окно, крыл матом другого мужика. Тот не стал лезть в окно, а дверь открыл. Я уж приготовилась смотреть бой, но ни фига. Загорелся зеленый, и два матерящихся дядьки по-тихому стали трогаться с места, сунувшись на место в машины. Возле урны бомж бережно сминал банки из-под пива, дворник в оранжевой тужурке мел мусор почему-то только по дорожке. А на газонах валялись бутылки, бумажки… То ли платят ему только за дорожки, то ли зарплата такая, что энтузиазма хватает только на них. Нда, утро в России… На ум пришел Есенин:

Если крикнет рать святая:

"Кинь ты Русь, живи в раю!"

Я скажу: "Не надо рая,

Дайте родину мою".

И правда что, люблю Россию! Тут я увидела очередь из бабушек, мамочек с колясками, тетенек. Они стояли на крыльце женской консультации и отчаянно орали, пытаясь разобраться, кто крайний.

— Ну, етить-переетить… — пробубнила я. Не. Если б не договоренность с врачихой, фиг бы я стала тут биться на крыльце. А еще говорят, что мэр проехал и всем пилюлей надавал за очереди. Знала б его номер, набрала бы. Пусть приедет, полюбуется.

Когда "врата в рай" открылись, Господи прости, ну, дверь в больницу, поток хлынул внутрь. Я вроде как в стороне стояла, но меня тоже серой массой утащило внутрь. Я сразу рванула на второй этаж, пока под дверью врача, как курицы на насесте, не собрались тетки с талонами.

У дверей никого не было. Я постучала в дверь и заглянула.

— Здравствуйте, Наташа! — радостно пискнула я.

Наташа — это медсестра. По утрам она готовит кабинет к приему пациентов. Тащит сюда перчатки, тампоны и всякую муть гинекологическую.

— Здравствуй, Риточка! Проходи, можешь пока раздеваться!

Я согласно кивнула, но сразу раздеваться не стала. Был такой случай в моей жизни, разделась, залезла в кресло, а пришел какой-то дяхан что-то взять. Понятно, что он врач, так мне и лет тогда было маловато, стеснялась я. Я думала, залезу под кресло от стыда.

Немного помявшись, я разулась, прошла за ширму, стянула с себя юбку и стала ждать. В коридоре послышался мужской голос. И еще какой! М-м-м-м, сразу представила себе этакого Бандероса в белом халате, с большими руками хирурга. Мое воображение пошло дальше! Вот сейчас он зайдет и скажет, что моя врачиха заболела, или нет… уехала на Кипр… ну, путевку неожиданно выиграла, короче! И вот, он зайдет, увидит меня и влюбится! И все! И уволюсь я нафиг, и буду счастлива!!! Когда я с блаженной улыбкой, слушала затихающий в конце коридора голос, открылась дверь и в кабинет вошла Мария Гизбаевна.

— О! Уже тут! А чего стоишь босиком и в трусах посреди кабинета?

— А?… а… здра-а-асьти!

— Здрасьти-здрасьти!

— А я вас жду!

— Лезь в кресло! Ну что? Не беременная?

— Вы чего? — я аж чуть не упала, запутавшись в трусах, — нет, конечно! От кого?!

— Сколько секса не было?

— Не помню… давно… — я грустно вздохнула.

Мария Гизбаевна тоже.

— А жаль! Ищи себе паренька постоянного!

— Хде? У вас тут нет случайно? Мож интерн какой завалялся???

— Ага! Тебе Лобанова или Романенко?

— Нее-е-е, мне бы какого-нить Джонни Деппа что ли…

Мария Гизбаевна глянула на меня поверх очков, усердно натягивая перчатки.

— Тогда тебе надо в аэропорт.

— Зачем?

— На самолет до Америки.

Я похихикала. После осмотра, пока я одевалась, врач дала мне инструкции, когда и как забрать результаты анализов, приговаривая, что по внешнему виду все хорошо. Кошмар. Вот это работа. Весь день смотреть на "внешний вид". Фу-у-у-у, лучше работать у ИП Сидорчука, впаривая бытовую технику.

Я вышла из кабинета, там уже собралась приличная кучка тетек, которые загудели, как только я вышла. Видимо битва в очереди продолжалась.

Я спускалась по лестнице и думала про то, что нет у меня второй половинки. А хотелось бы. В это время меня кто-то толкнул:

— Извините, — и рванул дальше… кто-то долговязый и щуплый, еще и в очках.

— Смотри куда прешь… — хотела сказать "слон". Глянула в его тощую спину, и решила — не стоит… И тут мне показались эти вихры на затылке знакомыми…

— Эй, Горев, ты что ль?

Щуплый кудлатый очкарик обернулся и уставился на меня, замерев на ступеньке, как цапля.

— Любавина? Привет! — он улыбнулся. Ну надо же, у него еще и ямочки есть на щеках… А я-то думала совсем тяжелый случай. Это мой одноклассник! Ботан, блин. Еще и списывать не давал… Причем именно мне, гад.

— А ты чё это, Горев, беременный что ли?

— А?

— Бэ! Чего говорю, делаешь в женской консультации?

— У меня здесь вообще-то мама работает…

— Да? Она ж у тебя работала в поликлинике… восьмой что ли? — мы стали спускаться вместе. Я повела носом в сторону ботана, хм-м-м, а пахнет приятно.

— Работала, но уже пару лет как сюда пригласили ее лаборантом.

— Понятно. Ну, а ты как? Женат? — я спросила и чуть не хихикнула, ясен перец, не женат.

— Был женат, развелся…

— ЧёёёёёёОООО???

— Развелся, а что? — причем он это говорил таким… таким тоном, блин, бесячим. Еще и пальцем указательным очки поправил, у-у-у, ботан. Как так, а? Такой тощий, в очках и уже был женат. А я такая вся раскрасавица и одинокая. Хотя, смотря какая там жена была… вот в чем вопрос.

— И почему развелись? Она плохая, да? — спросила я, когда малость отошла от шока. В это время мы подошли к регистратуре, и я услышала тот самый голос, который заставил меня мечтать о принце. Ну, я и обернулась!

— Етишь твою… — вырвалось у меня. Голос принадлежал дядьке лет пятидесяти али больше, с большой лысой башкой и красными огромными ручищами.

— Не ругайся, — на автомате вставил Горев, открывая передо мной дверь. Вот так, ботан и джентльмен. Редкое нынче сочетание.

— Вырвалось. Испугалась, очень уж громко дядька говорил… так о чем мы? Почему развелись-то?

Мы стояли на крыльце женской консультации.

— Не знаю, Любавина. Я ж не девчонка, чтоб сейчас тут слезу пустить и рассказать жалостливую историю о том, какая она плохая, а я молодец. Получилось так и все.

— А дети?

— Нет, — резко ответил он.

В этот момент Горев как-то вырос в моих глазах. Просто все парни, которых я знаю, обязательно полили бы грязью своих бывших девушек или жен, обвинили бы их во всех семейных дрязгах… как пить дать! А этот, смотри-ка… Не ведет себя, как… как баба вонючая, простите за такое сравнение.

— Горев, а сколько лет назад мы школу-то закончили?

— Восемь.

— Очуме-е-е-еть, уже восемь лет прошло! А собирались мы, по-моему, только один раз, через год…

— Вот будет десять лет после окончания школы — соберемся, — пробубнил он и глянул на часы.

— Слушай, а зачем ждать десятилетия? А давай сейчас?

— Вот прям сейчас? — он улыбнулся, и на щеках появились обалденные ямочки. Я уставилась сначала на них, а потом сквозь стекла очков на глаза.

— Горев! У тебя глаза голубые!

— И что? Они всю жизнь такие!

— Горев, носи линзы! Чего ты прячешь глаза за очками?

— А ты что, моим имиджмейкером решила заделаться?

— Не, просто дружеский совет! — я небрежно махнула рукой, а сама подумала, как я с ним училась столько лет и не замечала цвета глаз?

— Ладно, Любавина, я опаздываю на работу, тебе куда?

— Чего? Д…домой… я в отпуске… — зачем-то добавила я, будто ему это было интересно.

— Давай подвезу, а ты мне расскажешь свои бредовые идеи про встречу класса.

— Да ладно… мне тут идти-то…

— Не спорь, а то я опаздываю и злюсь.

— И что? — пробормотала я, телепаясь за сухостойным Горевым на автостоянку, — мне бояться нужно или как?

Пока я шла за ним, возник вопрос: а он откроет мне дверь в машину? Ну, как джентльмен? Не поверите, открыл!!! Я села, аки прынцесса. Нда-а-а, отвыкла ты, Ритка, от такого обращения. Все попадаются пацаны из дворовых гоп-компаний с сосками пива на лавочке под луной. Причем под луной летом и зимой, что не очень комфортно.