— Кто такая Медди? — поинтересовалась она.

Мелоди округлила опушенные темными ресничками синие глаза и медленно моргнула.

— Медди — это леди Бланкеншип. Она одна из моих мам.

Лорел пронзила острая жгучая боль. Однако она постаралась сохранить спокойное выражение лица.

— У тебя не одна мама?

Мелоди потянула за нитку, выбившуюся из ленточки.

— Медди — мама, Прю — мама, но у меня нет мамы. Смысл ее слов был для Лорел совершенно ясен. В жизни Мелоди были женщины, которые о ней заботились, но они не претендовали на то, чтобы звать ее своей дочерью. Так что, несмотря на растущую досаду, Лорел все же почувствовала благодарность к этим Медди и Прю.

Ей безумно хотелось сообщить Мелоди правду, но она чувствовала, что подходящий момент не настал. По правде говоря, большим достижением было бы выманить собственную дочку из ящика в стене. — У меня есть яблоки и сыр, — небрежно проговорила она. — Хочешь угоститься?

— А лимонных кексов у тебя нет?

Лорел мысленно прокляла отсутствие этих кексов.

— Прошу прощения, леди Мелоди. Чего нет, того нет. Я отругаю за это повара. Можешь не сомневаться.

Мелоди хихикнула, и Лорел показалось, что ей сделали чудесный подарок.

— Но все же не согласитесь ли вы присоединиться ко мне, чтобы слегка перекусить и поболтать? Мне тут одиноко.

Лорел чуть склонила голову и спокойно улыбнулась.

Заманивать дочь все равно, что подманивать на руку осторожную птичку.

Она запретила себе думать о том, что точно так же Джек поступает и с ней. Это совершенно другое дело!

Мелоди, прищурив глаза, долго рассматривала ее. Размышляя, она вытащила и медленно поднесла к лицу грязный тряпичный комок и, сунув его замызганный уголок себе в рот, принялась задумчиво жевать, Лорел смотрела на это с еле скрываемым материнским ужасом. Господи, что это за штука такая?! Сбоку свисал скрученный в шар конец тряпки, и Лорел заметила нашитые на нем глаза.

— Не хотите ли вы, леди Мелоди, познакомить меня с вашей подругой?

Мелоди подняла обвислую серую вещицу повыше:

— Это Горди Энн.

Лорел наклонилась вперед и потянулась к этому чудищу. Боже! Неужели у Джека нет денег, чтобы купить ребенку настоящую куклу? Она двумя пальцами взяла влажный уголок вещицы и торжественно потрясла.

— Очень рада с вами познакомиться, леди Горди Энн.

Мелоди снова захихикала. Затем она вытащила из ящика свои ножки, обутые в башмачки, аккуратно разгладила юбочку и запачканный пылью передничек и только после этого протянула к Лорел свои ручки:

— Забери меня.

Встав так быстро, что закружилась голова, Лорел подхватила девочку на руки.

Слова вроде «крепенькая» и «теплая» закрутились у нее в голове, но тут же были смыты волной нахлынувших эмоций.

«Я ее люблю! Она моя, и я ее люблю. Я за нее умру. И наверняка смогу за нее убить».

У нее был ребенок, но она никогда не была матерью. Она тосковала, грустила и томилась, но… это новое чувство было совсем другим. Оно заняло в ее сердце совсем иное место. Оно было острым, жарким и… всеобъемлющим. Оно обволакивало, было сладостным и непреходящим.

Однако сейчас, когда Мелоди оказалась в ее руках, Лорел должна была приложить все силы, чтобы не напугать ее яростью своих переживаний. Так что когда Мелоди приложила теплые ладошки к ее щекам и заглянула в глаза, Лорел сморгнула слезы и улыбнулась настороженному ребенку.

— Ты много плачешь.

— Ты права. — Лорел сделала глубокий вдох и с улыбкой встряхнулась, отгоняя прочь бурю эмоций. — Я иногда становлюсь настоящей плаксой. Но сегодня я плакать не буду, потому что у меня гостья.

Мелоди удивленно заморгала. Ее настороженность ослабла.

— Гости?

— Ну конечно! — Лорел закружила ее в вальсе. — Ты моя гостья!

— Я? — Мелоди казалась несколько озадаченной, не очень понимая, что должна делать в этой роли. — Но ведь это мой дом.

— Возможно, но это мой чердак! — И хотя ее рукам хотелось подольше удержать девочку, она усадила Мелоди в кресло и выпрямилась, впрочем, лишь для того, чтобы присесть перед ней в глубоком реверансе. — Леди Мелоди как хорошо, что вы заглянули ко мне. Могу ли я поинтересоваться здоровьем вашего мужа?

Мелоди хихикнула:

— У меня нет мужа. Есть Билли-вик и Эван.

— О Боже! Посплетничаем о мужчинах! — Лорел бросилась в другое кресло и оживленно наклонилась вперед. — А теперь расскажи мне все об этом Билли.

И Мелоди пустилась в длинное и запутанное повествование о Билли-вике, занимавшем промежуточное место между свирепым гигантом и преданным ручным любимцем. Мозг Лорел, изголодавшийся по сведениям о пропущенных годах жизни дочери, старательно впитывал все подробности.

Однако часть его была занята разработкой плана, как выкрасть дочь и увезти далеко и навсегда.

Глава 10


В своих трудах по сохранению безупречного порядка жизни в «Браунсе» — несмотря на добавление к ней дам, служанок и двух подверженных бесконечным злоключениям шаловливых юных существ — дворецкий Уилберфорс ежедневно совершал обход всех помещений клуба. Так происходило и в этот день. Как всегда, на коврах и дорожках не было ни пылинки, ни морщинки. Проходя по коридору самого верхнего этажа, он замедлил шаг.

Вот снова он услышал какой-то странный звук, высокий и скрипучий. Механический! Склонив голову набок, как породистая вышколенная гончая, он старательно прислушался, звук двигался сверху вниз, к нему, затем прекратился.

Хотя достоинство не позволяло ему бегать, Уилберфорс, когда хотел, мог двигаться очень быстро. Он преодолел коридор и вошел в комнаты лорда Эйдана как раз в тот момент, когда из «немого слуги» выбралась Мелоди.

Она приветствовала его своей лучезарной детской улыбкой:

— Уиббли-форс!

Она так торопилась выбраться из ящика, что чуть не упала, но он поймал ее и осторожно поставил на ножки. Быстро выпрямившись, он с величайшим неодобрением посмотрел на нее сверху вниз. Это было то самое неодобрительное выражение, от которого однажды разразился слезами совершенно взрослый швейцар. Но Мелоди только захихикала.

— Леди Мелоди, у нас что-то случилось с лестницей?

Мелоди провела пыльной ладошкой полбу, отбрасывая с него локоны. На выпуклом лобике остался грязный мазок.

— Мне нравится кататься в этом ящике, — уверила она дворецкого. — Но он грязный. — Она сморщила крохотный носик. — И в нем странно пахнет.

Уилберфорс постарался не принять это критическое замечание на свой счет, но состояние этого давно заброшенного приспособления входило в его юрисдикцию, так как, несомненно, являлось частью «Браунса». Он коротко поклонился:

— Я немедленно позабочусь, чтобы это было исправлено, леди Мелоди.

Мелоди ответила взмахом пухлой ручки, жестом детским, но идеально копирующим изящные движения леди Мэдлин:

— Хорошо.

И она торжественно удалилась, волоча за «ногу» свою грязную тряпочную любимицу, Уилберфорс закрыл дверцы шкафа-подъемника и успел нагнать леди-на-маленьких-ножках еще до того, как она достигла двери. Он легким поклоном преградил ей выход.

— Миледи, простите мою дерзость, но я предпочитаю, чтобы вы и мастер Эван не играли с этим подъемником. Это может быть очень опасным.

Мелоди посмотрела на него и, вложив пальчики в рот, принялась задумчиво сосать их. Он откашлялся и продолжил:

— Поскольку я предполагаю, что единственным местом, где юная леди вроде вас может так испачкаться, является… чердак?.. — Он замолчал, ожидая подтверждения.

Да, несомненно, чердак. Его удивило, что ей захотелось так близко подойти к чердаку, ведь всего несколько месяцев назад она пережила жуткую ситуацию.

Злосчастный муж леди Мэдлин выкрал Мелоди, пытаясь наказать сбежавшую жену. Этот сумасшедший вытащил Мелоди на крышу и буквально вывесил ее над мостовой. При воспоминании об этом Уилберфорс всегда начинал волноваться.

Это был первый, и последний раз, когда он стрелял из пистолета. Однако он никогда не сожалел, что положил конец членству этого джентльмена в «Браунсе». Некоторые люди просто скроены по другой мерке.

— Думаю, что этот чердак далеко не лучшее место для игр.

Промежуток между морганиями стал еще длиннее и, если можно так выразиться, еще синее. Возможно, следует испробовать более прямой подход.

— Что вы делали на чердаке, леди Мелоди?

Мелоди с громким чмоком вынула пальцы изо рта.

— Играла с королевой в башне.

A-а, речь идет о какой-то воображаемой игре. О каком-то варианте заключения в эту темницу леди Мэдлин.

Существующие представления о воспитании детей говорят, что малышам очень полезно иметь богатое воображение. Уилберфорс ознакомился с последними трудами на эту тему, так как считал необходимым предоставлять своим подопечным, будь то пожилые лорды или маленькие девочки с большими синими глазами, наилучшие услуги.

Сам чердак был теперь достаточно безвреден, но вот подъемник… С этим «немым слугой» дело обстояло иначе.

— Могу ли я предостеречь вас от использования приспособления, которое вы только что покинули? — И он царственным жестом указал на подъемник. Это в высшей степени подозрительный способ передвижения. — Вы поняли, о чем я говорю, миледи?

Она медленно раскачивала взад и вперед Горди Энн.

— Нет.

Уилберфорс посмотрел на нее долгим взглядом.

— Этот «немой слуга» — вещь очень плохая. Понимаете?

Лицо Мелоди просветлело понимающей улыбкой.

— Больше не надо ездить в нем?

Уилберфорс удовлетворенно кивнул:

— Вот именно.

Он вынул из внутреннего кармана ливреи связку ключей. Отделив от нее со щелчком один из ключей, он с поклоном поднес его Мелоди на раскрытой ладони и объявил: