Элизабет Кейз - Негодник

«Было чудовищной ошибкой приезжать сюда. Как и все, что я делала в моей жизни».

Дурные предчувствия, терзающие душу Бетани Делейни, сопровождались таким глубоким разочарованием, которое она ни за что бы не хотела испытать вновь. И как только ей в голову могла прийти мысль, что Ирландия и Гленмид могут принести что-нибудь, кроме несчастий?

Бетани взглянула на маленькую фигурку сына, спавшего под мягким стеганым одеялом в противоположном конце просторной детской, и поплотнее закуталась в шерстяную шаль.

Росс спал на кровати, принадлежавшей когда-то его отцу. Бетани с трудом проглотила подступивший к горлу комок, утешая себя обманчивой надеждой.

Несмотря на кошмар своего замужества, Бетани никогда не считала сына одной из многих своих ошибок. Росс был единственным светлым лучиком в холодном мраке прошедших лет. В свете стоявшей на столе лампы Росс казался еще младше своих семи лет, особенно из-за сгустившихся вокруг теней.

Бетани дрожала, несмотря на жаркий огонь камина. В памяти ее всплыло выражение лица Коннела Делейни в тот момент, когда он узнал о существовании маленького племянника. Тогда он стал так похож на Финна, что ей пришлось выдержать нелегкую внутреннюю борьбу – хотелось броситься в детскую и, схватив на руки сына, бежать без оглядки.

– И о чем я только думала; тетушка Бриджет? Неужели хотела пройти весь этот бесконечный путь, не задумываясь о возможных последствиях?!

– Спокойно, айшон!

«Айшон» на гэльском языке – «маленькая птичка»; этим ласковым словечком Бриджет называла Бетани, сколько та себя помнила. Потянувшись из стоявшего у камина кресла, тетка накрыла ладонью руку Бетани. Бриджет – младшая сестра отца Бетани – была единственной в жизни опорой.

– Да, это был по-настоящему мучительный путь через всю Атлантику и Северное море. Но теперь мы благополучно прибыли в новое семейное гнездышко. Увидишь – все наладится. Мы приехали домой.

«Домой?»

Бетани присела на краешек стоящего у окна стула и вздохнула, искренне желая разделить уверенность тети. Водрузив ноги на пуфик, она прикрыла пальцы подолом ночной сорочки, Вполне подходящий наряд для теплой Северной Каролины, но плохо подходящий к ирландским холодам. Ирландия оказалась ужасно холодной и неуютной. Совсем не такой, какой надеялась увидеть ее Бетани.

Прислонившись лбом к оконному стеклу, она почувствовала мерные удары дождевых капель на внешней стороне окна. Первые гнетущие впечатления, испытанные Бетани после позорной смерти, мужа и потери дела, благополучно загубленного Финном, начинали забываться, стоило ей вспомнить про хозяина Гленмидских конюшен.

Коннел Делейни был как две капли воды похож на ее покойного мужа, но Финн никогда не говорил жене об этом. Да и вообще, Финн очень много лгал ей, например, о том, что его кузен Коннел трагически погиб более десяти лет назад. Бетани в очередной раз поежилась. Что же теперь ее ждет? Коннел Делейни появился в ее жизни подобно призрачному предвестнику – прямолинейный, хмурый и немногословный. Ах, если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она бы забросила весь свой багаж в первую попавшуюся карету и покинула Гленмид-Мэнор, прежде чем первые лучи солнца коснутся горизонта.

– Я понимаю, тетя, что ты счастлива, вернувшись домой, в графство Килдэр. Но все, что удалось мне здесь увидеть, – это серое небо и будущее, полное неясных обещаний. И мне следовало это предвидеть, а не колебаться, поддавшись воспоминаниям отца или рассказам Финна о том, как он сожалеет, что сам бросил своего отца много лет назад, а тот умер в одиночестве. – Бетани опять вздохнула. – Нам надо было ехать на запад – в Калифорнию. Или на север. Куда-нибудь подальше от Уилмингтона. В более безопасное, чем здесь, место.

– Ты прекрасно знаешь, что никогда не стала бы рисковать будущим нашего мальчика, отправившись в путь через прерии, кишащие дикими индейцами и еще более дикими переселенцами.

Представления Бриджет о кошмарных последствиях подобного путешествия, пусть всегда и слишком преувеличенные, заставляли холодеть душу Бетани.

– Несчастье, случившееся с твоим музеем, с тем же успехом могло произойти и на Севере. А отчету, который ты нашла в бумагах Финна, свидетельствующему, что его отец – все еще хозяин Гленмида, едва исполнился год. Откуда ты могла знать, что они последуют в могилу друг за другом так скоро?

Отблески огня из камина играли в волосах Бриджет. Тетя покачала головой, и ее мягкие, тронутые сединой локоны рассыпались по плечам и по спине. В тусклом свете угольков Бриджет выглядела гораздо моложе. Создавалось впечатление, что одно лишь пребывание здесь вернуло в жизнь Бриджет что-то такое, о чем она очень долго тосковала. Ощущение этой перемены в тете наконец-то согрело душу Бетани.

– Уверена, что ты права. Но кузен Финна ведет себя так, словно мы проделали наш путь с одной целью – вырвать у него изо рта последний кусок.

Замужество Бетани, ее сын, само ее существование – казалось, все стало неприятным сюрпризом для последнего представителя семьи ее покойного мужа. Бетани провела пальцем по холодному оконному стеклу и вспомнила жаркий огонь осуждения, пылавший во взгляде Коннела Делейни, выслушавшего их с Бриджет рассказ.

– Он немного шокирован – только и всего. – Как видно, Брдцжет тоже все это время размышляла над реакцией Коннела на их появление. – Несомненно, все это – из-за крови, которая развела его и твоего бывшего мужа. Дженна О’Тул намекнула мне об этом под большим секретом, пока мы протирали пыль в детской. Завтра я вытяну из нее всю историю.

Перед решительностью Бриджет миссис О’Тул не имела ни малейших шансов. Достаточно было вспомнить, как в свое время сама Бетани никак не могла принять решение – ехать ей в Ирландию или не ехать.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но кровь или не кровь, а Коннел дал ясно, понять, что не в восторге от того, что мы решили здесь остаться. Как будто у нас есть какой-то выбор, пока не будут решены вопросы, связанные с правом Росса на наследство.

– Увидишь, он решит этот вопрос. Еще в детстве Коннел Делейни отличался тем, что всегда умел поступать правильно. Уверена: он вырос честным человеком – полная противоположность своему кузену.

Честный человек? Бетани оставалось только надеяться. Годы, прожитые с Финном, научили ее весьма настороженно относиться к семейству Делейни.

– А этот мистер Кэри… Кажется, он тоже заинтересован в том, чтобы мы остались. – Бетани попыталась отвлечься от мыслей о Коннеле Делейни.

Встреча лицом к лицу с привидением, чья мнимая смерть часто упоминалась в бессвязных рассказах напивавшегося Финна и чье реальное существование оказалось настоящей катастрофой, ужасно смущала Бетани и путала мысли. Сознание того, что при встрече с кузеном Финна ни в коем случае нельзя показывать страх или слабость, постоянно держало в напряжении.

Коннел очень походил на Финна, но в то же время отличался от своего двоюродного брата. Коннел был более худощавый и мускулистый. Крепче сложен и выше ростом. Представляясь, Бетани подошла к Коннелу достаточно близко, чтобы почувствовать, что и пахло от него как-то по-другому – во всяком случае, совсем не так, как от Финна. И все же Бетани твердо решила, что больше не допустит ошибки и не обманется насчет Коннела, как когда-то обманулась с его кузеном.

– Кэри из Оук-Бенда всегда были излишне щепетильны и высокомерны, – фыркнула Бриджет, поднимаясь из кресла-качалки, чтобы поправить уголья в камине. – Они просто помешаны на условностях. Особенно если те касаются ситуации, когда молодая женщина, пусть даже вдова, появляется в доме холостяка. Им даже не важно, что ты – Делейни, поэтому имеешь полное право остановиться здесь. И я их не устраиваю в качестве твоей товарки, несмотря на то, что мы с тобой вместе долгие годы.

Освободившись от гнетущих размышлений, Бетани поднялась со своего места у окна и порывисто обняла тетку.

– Ах, тетушка Бриджет, это бесконечное путешествие вконец меня измотало. Мне просто хотелось бы избавиться от чувства, что я ужасно сглупила, сменив одно несчастье на другое.

По спине Бетани пробежали мурашки, когда в воображении ее всплыли лица Финна и его кузена, столь похожие, что сливались в одно. Что же послужило причиной разрыва в их семье? Кто был виноват? Финн, чье обаяние вмиг улетучилось, стоило ему жениться? Или Коннел, который с самого начала производил неприятное впечатление?

– Все уладится: – Бриджет в ответ обняла Бетани и взглянула на маленькое существо, свернувшееся калачиком на кровати. – Не так уж все безнадежно. В конце концов, у нас есть наш мальчик.

– Верно, – согласилась Бетани, взглянув на спавшего сына, уютно устроившегося под стеганым одеялом. – Ведь наш Росс – единственно хорошее, что дал мне Финн.

– Единственно хорошее, что вообще когда-либо произошло от него, – фыркнула Бриджет. – Да простит меня Господь, что я нехорошо говорю о покойном, но этот человек…

В это время Росс пошевелился. Темные ресницы мальчика дрогнули, и он, заморгав, потянулся. Бриджет тут же прикусила язык, но Бетани и без того прекрасно знала продолжение, что могла бы сказать тетушка про ее покойного мужа. Это, была обычная тема их; разговоров, и Бриджет в таких случаях не очень-то стеснялась в выражениях.

– Мы все еще здесь, мама? – В голосе смотревшего на Бетани Росса все еще звучала усталость. Глубокие темные круги залегли под голубыми глазами, которые так любил отец Бетани. Все же на мальчике сильно сказывались долгий морской переход из Уилмингтона в Дублин и двухдневная тряска в карете до Гленмида.

– Да, радость моя. – Приглаживая взъерошенные волосы Росса, Бетани почувствовала тепло его щеки. – Мы приехали сюда как раз перед чаем. Кучер внес тебя сюда, а ты даже не проснулся, потому что полночи перед этим не спал и очень устал.

Любопытство в глазах Росса уже погасло, и он снова откинул голову на подушку, уставившись в погружающееся в темноту пространство. Бетани налила в чашку молоко с медом, и Росс выпив его совсем без аппетита, несмотря на то что пропустил и полуденный чай, и ужин. Осушив чашку, мальчик вздохнули сонным голосом проговорил: