– И многое другое.

– То есть?

– Происхождение той или иной вещи – всегда сложная проблема, не так ли?

– Точно. И каково же, по-вашему, происхождение этого костюма?

– Не знаю.

– Он подлинный или имитация?

– После нескольких секунд осмотра я вряд ли осмелюсь делать какое-либо серьезное заключение.

– Я же не прошу вас делать официальное заявление! Меня просто интересует ваше мнение.

– Ну что вы меня изводите! – взорвалась Лайэн. – Владелец костюма Фармер, вот у него и спрашивайте. Можете поджарить его на медленном огне.

– У меня нет горелки таких размеров.

Кайл взглянул в зеркало заднего вида. За ними ехали несколько машин. Желтый свет светофора как раз менялся на красный, когда «БМВ» Кайла промчался через перекресток.

Никто их не преследовал. Некоторое время они двигались в тишине, если не считать шороха «дворников» по стеклу, отдаленных гудков и шуршания шин о мокрый асфальт. Кайл очень хотел бы знать, о чем задумалась Лайэн, но спрашивать он не стал. Глядя на ее плотно сжатые губы и нахмуренные брови, он и так мог бы сказать, что мысли ее не слишком приятны. А молчание говорило о том, что она не собирается обсуждать с ним свои проблемы.

Припарковавшись у отеля «Тауэре», он выключил мотор.

– Просыпайтесь. Приехали.

Лайэн на миг зажмурилась, удивленно осмотрелась, будто и в самом деле спала.

– Извините. Боюсь, я не очень хорошо выполняю свою часть нашего уговора.

– Это какую же?

– Я ведь обещала просветить вас по поводу нефрита. Но… Она беспомощно махнула рукой, пожала плечами.

– Ничего, я добавлю вам часок рабочего времени. Открыв дверцу, Кайл в последний раз взглянул в зеркала, проверяя, не следовал ли кто-нибудь за ними. Похоже, что нет. Либо преследователи – профессионалы высшего класса. Интересно, появится ли кто-нибудь, пока они дойдут от парковочной площадки до дверей отеля?

– Нам сюда.

Он повел Лайэн мимо главного входа.

– Почему?

– Потому что я это могу.

Женщина непонимающе взглянула на него, моргнула и вдруг улыбнулась.

– Такой ответ снимает сразу множество вопросов.

– Этим он мне и нравится.

Кайл оглянулся через плечо. Никого. Он открыл дверь, вошел следом за Лайэн, окинул быстрым взглядом витрины роскошных бутиков. Все закрыты. Везде пусто.

Арчера Кайл не заметил ни возле отеля, ни внутри. Однако он не сомневался, что брат каким-то образом узнал об их прибытии. Если Арчер обещал что-то сделать, он это делал. За всю свою жизнь Кайл встретил лишь одного человека с таким же острым умом, цельным характером и смертельной хваткой, как у старшего брата. Муж сестры Онор, Джейк Мэллори.

– Лифт в пентхаус здесь, за углом, – сказала Лайэн.

У лифта стоял смуглый, худощавый, очень красивый мужчина азиатской внешности. При виде Лайэн он разразился восторженной речью на китайском языке, взял ее за руку и стал поглаживать. Для китайца такое проявление чувств на публике было по меньшей мере необычным, если только он не воспитывался в очень состоятельной европеизированной семье.

Лайэн ответила на восторженные приветствия красавчика профессиональной улыбкой. Кайл получил возможность убедиться, что ему она улыбалась совсем по-другому, намного теплее. Кто знает, может быть, этой ночью ему и не придется спать в одиночестве.

Но сначала надо отодрать эту необыкновенно красивую пиявку от ее руки. Невзирая на какую-то кошачью, почти женскую красоту китайца Кайл чувствовал, что это не гомосексуалист. Мужчина явно источал призывные сигналы.

– Кайл, – обернулась к нему Лайэн, – познакомьтесь, это Ли Цинь Тан, один из управляющих консорциума. Мистер Тан не говорит по-английски.

– И что, мне должно быть очень приятно с ним познакомиться?

– Да, но не слишком усердствуйте. Он выполняет роль официального встречающего на этом приеме.

Странно. Холеное лицо, знакомое до последней черточки, влажные черные глаза, волосы цвета воронова крыла не вызвали обычной боли, гнева, сожаления у Лайэн. Лишь горько-сладкое сознание того, что любовь, терзавшая ее столько лет, прошла. Чувства больше нет.

С вежливой улыбкой она отняла у Ли Циня свою руку.

– Да, это мистер Кайл Донован. Пожалуйста, проводите нас. Дядюшка Вэнь, – Лайэн употребила принятое в китайском языке почтительное «дядюшка», обозначающее примерно то же, что в английском «мистер» или «сэр», – должно быть, с нетерпением ожидает известий о результатах аукциона.

– Вы не дождались его окончания… А правда, что кто-то обнаружил гробницу «Нефритового императора» и продал сокровища иностранцам?

– Спросите об этом Вэнь Чжитана! – вырвалось у Лайэн. – Он знает о нефрите больше, чем я.

– Почему вы ушли с аукциона раньше времени? Куда вы пропали? Этот человек все время сопровождал вас? – атаковал Ли Цинь.

– Я не видела необходимости оставаться до конца аукциона. – Лайэн сочла нужным ответить на единственный вопрос. – Дядюшку Вэня, как и меня, не интересуют драгоценные камни Тихоокеанского региона.

Ли Цинь вновь погладил ее ладонь, нежную кожу на запястье.

– Я скучал по тебе.

– Приятно слышать. Как это мило с вашей стороны!

На мгновение в ней вспыхнул прежний гнев и тут же исчез, растворился в вежливых словах. Еще полгода назад Лайэн отдала бы все на свете, чтобы услышать от Ли такое признание. Сейчас ничто в ее душе не отозвалось.

Хотя нет, все же не совсем так. Какой-то очень интимной, очень женской частью своего существа она порадовалась тому, что Ли увидел ее под руку с Кайлом Донованом, человеком, обреченным на внимание противоположного пола. Сквозь густые ресницы она кинула одобрительный взгляд на Кайла. Губы ее раздвинулись в улыбке.

Мужчины, и тот и другой, отметили разницу в улыбках, обращенных к ним. Ли смолк, выпустил руку женщины, вставил ключ в дверь лифта и жестом пригласил пару войти.

– Хорошо, что я не ношу очков, – тихо проговорил Кайл, когда дверца за ними закрылась. – От улыбки, которой вы меня одарили, они бы тут же затуманились, и внутри и снаружи.

Лайэн звонко рассмеялась. Она вдруг почувствовала себя на несколько лет моложе. Голова кружилась от радости. Какое счастье! Наконец-то Ли Цинь Тан ушел в прошлое! Можно записать его в разряд воспоминаний, убрать в самый дальний отсек памяти, захлопнуть крышку и не бояться, что она внезапно откроется глубокой ночью, в час, когда воспоминания ранят особенно больно.

– Могу я принять вашу улыбку на свой счет? – проговорил Кайл. – Или вы просто пытались вывести этого типа из себя?

– Никого я не пыталась вывести из себя. Просто подумала: как хорошо, что я оказалась именно здесь и именно сейчас!

– А можно узнать, о чем вы говорили?

– Нет.

– Нет так нет. Я просто решил проверить.

– Никаких проблем. – Лайэн взяла Кайла под руку, вскинула глаза, усмехнулась. – Вам когда-нибудь говорили о том, какое вы симпатичное, даже красивое, ну просто первоклассное чучело слона?

– Вы первая, честное слово.

– Держу пари, вы всем девушкам отвечаете то же самое.

– Нет. Только тем, которые мне верят.

Лифт резко остановился. Ли нажал кнопку, дверь открылась.

– Направо, – произнес он по-китайски.

Но едва Лайэн сделала шаг к выходу, схватил ее за руку.

– Лучше бы ты стала моей желанной и драгоценной наложницей, чем шлюхой иностранца.

– Я не шлюха и не наложница. Отпусти меня. Джонни совсем не понравится, если его почетный гость Кайл Донован опоздает на прием.

– Джонни всего лишь третий сын. Номер три.

– Три намного лучше, чем ноль. Это ведь твой номер, Ли. Ты женился на дальней родственнице дядюшки Вэня и поменял фамилию. Ты теперь вообще ничей сын.

– Не смей со мной так разговаривать, ты, отродье иностранной шлюхи!

– С превеликим удовольствием вообще больше не буду с тобой разговаривать. Никогда.

Ли ответил ледяной улыбкой, такой же, как и его взгляд.

– Да исполнится твое самое заветное желание.

Услышав это старинное китайское проклятие, Лайэн вздернула подбородок. Глаза ее сузились. Она взглянула на пальцы Ли, все еще сжимавшие ее руку, и подумала о баллончике с перцем, лежавшем в сумочке.

Раздались короткие прерывистые сигналы: лифт слишком долго держали открытым.

– Успокойтесь, дорогая, – вкрадчиво произнес Кайл. – Мы просто давно ничего не ели.

– Прошу прощения, я…

Лайэн подняла глаза на своего спутника и осеклась. Его голос звучал так мягко… Она никак не ожидала увидеть эту холодную ярость в глазах.

– Может быть, вы скажете этому лифт-жокею, чтобы снял палец с кнопки? Или мне просто вышвырнуть его отсюда как котенка?

Короткие пикающие звуки перешли в протяжный гудок.

Кайл перевел взгляд на Ли. Тот медленно выпустил руку Лайэн.

Подходя к дверям пептхауса, Кайл и Лайэн все еще слышали гудение лифта. Кайл чувствовал на себе оценивающий взгляд черных глаз Ли, словно тот примерял на него похоронный костюм. Не тот, которым они недавно восхищались, из нефрита. Нет, обыкновенный черный костюм.

Они вступили в холл роскошного номера, арендованного консорциумом «Тан». Из глубины помещения долетал не только нежный женский голос, поющий китайскую песню, но и клубы сигаретного дыма. Лайэн замедлила шаг. Она не ожидала, что будет так шумно и многолюдно. Обычно в тех случаях, когда она встречалась с кем-нибудь из членов семьи Тан, в доме царили тишина и покой. Самыми громкими звуками были лишь едва слышное шарканье комнатных туфель Вэня и его шепот.

– Передумали? – Кайл мгновенно уловил ее настроение.

Кроме женского голоса, до них донесся мужской, в полной и ужасающей дисгармонии со звуками песни. Лайэн поморщилась, как от боли.

– Не переживайте. На семейных сборищах всегда шумно.

– Я об этом ничего не знаю. Никогда на таких не бывала. Кайл удивленно взглянул на нее сверху вниз. Судя по напряженно-отстраненному выражению лица, Лайэн пыталась взять себя в руки, скрыть эмоции за фасадом холодной вежливости. По всей видимости, для нее семейный прием означал скорее поле битвы, чем то место, где можно расслабиться, почувствовать себя как дома.