Лора Бальс - Недотрога для одиночки

К утру досада только усилилась, потому что он так и не нашёл причины для подобного поворота.

К завтраку он пришёл хмурым и не выспавшимся. И остановился на пороге столовой, мысленно отметив, что количество удивлений за последние сутки уже переходит критическую отметку. Да, он хотел впечатлений, но должна ведь во всём быть мера.

В столовой стоял умопомрачительный запах домашней выпечки.

Последние годы Глеб придерживался правильного питания, и уже забыл, когда последний раз чуял с утра пораньше такие ароматы. Матери лень было выготавливать что-то этакое для себя одной.

- Что это?

Прозвучало резковато, и Соня, хлопотавшая у стола, тут же смутилась.

- Пирожки… С повидлом и с творогом. Но я для вас приготовила кашу! Валентина Григорьевна рассказала, что вы обычно едите, я всё учла. Просто я подумала, что можно сделать и что-нибудь ещё… Вы можете посчитать продукты в счёт моей зарплаты, если что-то не так…

Она что, решила, что он жалеет для неё еды? За кого она вообще его принимает, что так разволновалась на пустом месте?

- Отставить оправдания! – оборвал Глеб. – Можешь готовить, что хочешь, и продукты заказывай сколько и какие надо. Варенье в пирожках какое?

- Сливовое… - окончательно растерявшись, проговорила куколка.

Стоило заметить, выглядела она сейчас очень соблазнительно. Робкая, по-домашнему уютная, ещё чуть томная после сна, с небрежно заколотыми волосами… Даже не думал, что женщина может быть такой обольстительной с утра, без макияжа, тщательно подобранного наряда и каблуков.

Захотелось сгрести девчонку в охапку и утащить в спальню. Зародившийся вчера интерес сейчас перерос в устойчивое желание. Но пока придётся довольствоваться малым, чтобы не спугнуть.

Глеб приблизился, без напора, почти невинно приобнял куколку за плечи, жадно втянул запах кожи. Девочка пахла чистотой и летом. Глупая ассоциация, конечно, но в первый миг ему подумалось именно так. Потом самому стало смешно. Вот что это за запах – летний? Пыль и плавящийся асфальт?

Соня дёрнулась, пытаясь высвободиться из его рук, но Глеб не пустил. Скользнул губами по беззащитной открытой шейке, слегка куснул приоткрывшееся из-за растянутого воротника бархатистое плечо. Не выдержал и потёрся пахом о бёдра, не скрывая растущего возбуждения.

Куколка что-то испуганно пискнула, забрыкалась серьёзней, с какой-то отчаянной силой. Не без сожаления позволил ей отстраниться, и девчонка тут же отскочила на пару метров, схватилась за спинку стула, явно намереваясь в случае чего превратить его в оружие.

- Г-глеб Юрьевич?.. Вы… Вы что…

Глеб даже опешил. Девочка заикалась, тряслась и вообще выглядела так, словно он только что пытался её задушить, а не целовал. Какого чёрта?! Кстати, похоже, эта фраза скоро станет его девизом, если всё и дальше пойдёт в таком духе.

Что он такого сделал-то? Ладно бы нагнул её прямо здесь и сразу приступил к делу, так ведь нет, подошёл деликатно. Так сказать, просто обозначил интерес. Даже если она пока не хочет, это ведь не повод так психовать.

- Глеб Юрьевич, ну можно мне уволиться, пожалуйста? – чуть придя в себя, залепетала девчонка, торопливо смаргивая навернувшиеся на глаза слёзы. – Я согласна даже по статье, за служебное несоответствие или как там… И без рекомендации. Просто я не могу… Правда. Не надо…

- Прекрати истерику, - усилием воли подавив раздражение, бросил он. – В чём дело вообще? Ну, не удержался. Ничего ведь плохого не сделал.

Соня прерывисто вздохнула, как ребёнок после долгого плача. Не хватало ещё, чтобы мать застала её в таком состоянии. Понавыдумывает ведь себе неизвестно что.

Может, всё же плохая была идея притащить ляльку сюда? Зачем вообще ему деваха с явными заскоками? Он же всего лишь разнообразия хотел, а не экзотики. Однако вопреки доводам разума Глеб сказал:

- Иди успокойся и возвращайся завтракать. Будем считать случившееся недоразумением.

Оставшись в одиночестве, двинулся было на кухню, чтобы положить себе обещанной каши, но потом передумал и, сев за стол, потянулся к блюду с пирожками.

Да, он строго следил за тем, чтобы держать себя в форме. Положение обязывало. Ещё недавно возглавлял отдел безопасности, как-никак, да и сейчас вопросы безопасности курировал сам от и до, никому больше не доверяя такую ответственность.

Конечно, подчинённые не перестали бы трепетать перед ним, расплывись Глеб и утрать скорость реакции и силу. Однако на то уважение, которым он пользуется теперь, рассчитывать бы уже не приходилось.

К тому же он профессионально занимался несколькими видами единоборств и удачно совмещал полезное с полезным, собственнолично тренируя сотрудников своей службы безопасности. Нельзя ведь допустить, чтобы кто-то из нижестоящих однажды его одолел.

Однако сегодня Глеб решил сделать исключение. И плевать, что в этих пирожках неизвестно сколько муки, и сахара, и жарились они, буквально плавая в масле… Должно же быть в этом утре хоть что-то приятное!

Привычный повседневный ритм затянул, и днём он почти забыл о Соне. Она осталась лишь пунктиком на задворках сознания с пометкой «незавершённое дело».

Вспомнил тогда, когда на телефон начали приходить СМС-ки от банка. С карточки его матери одна за другой списывались суммы. Совсем не крупные для него, но не в этом было дело.

Мама ничего не говорила о том, что сегодня куда-то собирается. Прежде они всегда обсуждали её передвижения заранее, Глеб выделял охрану и снабжал матушку отслеживающим устройством. Может, несколько излишняя предосторожность, но бизнес у него был не самый безопасный, и Глеб предпочитал перестраховаться заранее, чем столкнуться с серьёзными проблемами потом.

Он догадывался, как Валентина Григорьевна могла без его ведома очутиться в городе, и намеревался жёстко отчитать нерадивого сотрудника и оставить в этом месяце без премии. Но прежде, чем разбираться с подчинённым, набрал мать.

- Ты где? – без предисловий поинтересовался он.

- В торговом центре. Помогаю Сонечке с покупками.

Ну вот, как он и думал. Он не забыл о том, что собирался одеть девчонку как следует, и отправил водителя покатать её по магазинам. А тот, очевидно, не отказал Валентине Григорьевне в просьбе захватить и её.

- Почему мне не позвонила заранее? Мы же договаривались, что я должен знать о твоих поездках. И почему ты платишь своей карточкой? Я же передал для ляль… для Сони денег. Пусть возьмёт у водителя.

- Глеб, не будь занудой, - возмущённо отозвалась матушка. – Какая разница, как мы заплатим? И как я могла сказать о своих планах заранее, если сама о них не знала? Ты ведь не потрудился мне сообщить, что Сонечке сегодня нужно съездить в город. Или я должна была заставлять ждать водителя и Соню и спрашивать разрешения?

- Зачем тебе вообще понадобилось ехать? Что, прикупить тряпок – такая сложная задача, с которой в одиночку не справиться? Я понимаю, что у официантки может не быть ни вкуса, ни понятия, но поэтому её должны были провезти по местам, где всякого ширпотреба в любом случае не найдёшь, даже…

- Глеб! – в голосе Валентины Григорьевны явственно послышались гневные нотки. – Не заставляй меня думать, что я плохо тебя воспитывала. Такие открытия на старости лет очень огорчают.

- Ладно, - примирительно вздохнул он, вспомнив, что спорить с матушкой чаще всего бесполезно.

Только настроение испортишь и себе, и ей, а всё равно каждый останется при своём. Впрочем, с женщинами всегда так, но любую другую можно легко поставить на место, а мама – это всё-таки мама.

- Надеюсь, водитель хотя бы всё время рядом с вами?

- А как же, - совершенно серьёзно ответила Валентина Григорьевна. – Вот как раз помогает бельё выбирать.

Сначала в мозгу отчётливо нарисовалась картинка, как полуобнажённая официанточка крутится перед зеркалом в примерочной, а водитель помогает ей застегнуть бюстгальтер, поправляет бретели… Ярость вспыхнула слепящей волной, неожиданно для него самого. И только потом до него дошло, что мать просто издевается. В своём стиле объясняет, что мужчинам не место на дамском шопинге.

Глеб подавил неуместный смешок. Раньше он не замечал за собой ревности. То есть, это, конечно, не ревность. Просто нежелание, чтобы кто-то перешёл дорогу и раньше него попробовал то, что Глеб присмотрел для себя. Но и такого за ним раньше не наблюдалось.

Он без всякой щепетильности и морального дискомфорта расслаблялся с доступными девочками, и всегда было абсолютно безразлично, кто развлекался с любой из них до него и кто будет развлекаться после, пусть даже в тот же вечер. Вопрос гигиены, и только. Если девица регулярно проходит медицинское обследование, а перед сексом можно загнать её в душ – какие проблемы?

Но сейчас это стало бы проблемой. Неужели из-за утреннего поведения девчонки? Обидно, если она так шарахалась от него, но оказалась бы готова ответить на поползновения кого-то другого?

Глупость, конечно. Но одно ясно, нечего затягивать эту ситуацию.

Попросив мать позвонить, когда они будут дома, Глеб попрощался с ней и набрал водителя.

- Какого чёрта моя мать не дома, а я узнаю об этом только благодаря банку?!

Почти минутная пауза изрядно истощила его терпение, но наконец незадачливый сотрудник, прокашлявшись, обречённо отозвался:

- Простите, Глеб Юрьевич. Валентина Григорьевна сказала, вы в курсе.

Ну не дурак ли? Для кого, спрашивается, существует инструкция?

- Сейчас живо давай в этот центр и глаз с них не спускай, - распорядился Глеб, решив отложить выговор на потом.

- Так я уже! – собеседник чуть приободрился. – Только держу дистанцию – Валентина Григорьевна распорядилась ждать в машине.