Наверное, черепно-мозговая травма помогла совместить такие-то раньше не складывающиеся кусочки головоломки, потому что девушка сейчас поняла, насколько сама загнала себя. Права была Ева, говоря, что у неё дрожь по коже от Нешкиного дома. Ирмская не видела смысла переезжать из него — какая разница, где жить, если воспоминания все равно останутся с тобой? А теперь самой Агнессе захотелось резко поменять все — сменить дом, ну их в черту, эти воспоминания, кардинально изменить свою жизнь и отношение к ней. И развестись. Это едва ли не в первую очередь.

Да, она испугалась там, в гараже, но не его. А того, что не выдержит, если и Ярослав окажется таким же. Он не поднял на неё руку, это обнадеживало, но тот страх собственной беспомощности никуда не делся. Она не настолько доверяла Невзорову, чтобы честно все рассказать. Черт, она, психолог, не смогла бы рассказать все это даже коллеге, а тут — муж…

Чувствуя, как начинает все тяжелее колотиться сердце, Нешка зажмурилась и постаралась успокоиться. И где же хваленый самоконтроль? Этот мужчина, определенно, действовал на неё слишком сильно. Может, это и хорошо, только она сама была к этому не готова.

Пока Агнесса занималась аутотренингом, она едва не пропустила звук тихонько прикрытой двери. Когда кровать вздрогнула оттого, что кто-то на неё запрыгнул, девушка едва смогла подавить стон от буквально взорвавшегося в голове приступа боли. Но это все прошло, как только она почувствовала прохладные ладошки, коснувшиеся щек. Нешка мгновенно открыла глаза. Прямо перед ней было немного нахмуренное личико Марины, через плечо которой смотрел Мишка. И если дочь выглядела просто слегка встревоженной, то сын явно был напуган.

— А поприветствовать маму? — она постаралась убрать из голоса все признаки боли и неуверенности. — Миш, иди сюда.

Мальчик немного неуверенно приблизился, со страхом вглядываясь в её лицо, но потом как-то облегченно выдохнул и тоже наклонился, чтобы обнять.

— Я соскучилась…

— Мы тоже, — Мишка выдохнул это так, что становилось понятно — только сейчас его немного отпустил страх, что мама Агнеша (а именно так он называл её про себя) тоже вот-вот умрет.

— Что вы без меня делали?

"Нам папа Ярослав вчера читал на ночь" — Марина явно была горда такой честью, потому не обратила внимания на немного вытянувшееся лицо матери.

Девушка только сейчас поняла, что они не одни вошли в палату. Яр стоял у двери. Вроде и далеко, а Нешка все равно немного дернулась, сама не понимая — зачем? Ведь не боится же… По привычке, что ли? Но не заметить, как от этого движения и он напрягся всем телом, не смогла. Видимо, Невзоров понял, что не нужно сейчас приближаться, потому кивнул:

— Привет, Неш.

— Здравствуй, Ярослав.

Больше ни один из них ничего не добавил. Не время и не место. Дети, казалось, не заметили этой заминки, продолжая рассказывать маме, как они провели вчерашний день и насколько соскучились.

А Агнешка не могла полностью сосредоточиться на Мише и Марине. Даже не глядя на Яра, она четко чувствовала его присутствие, как компас — магнитный полюс. И сама не могла понять, что с ней. Этот человек оскорбил, более того — попытался унизить, а она и разозлиться-то толком не может. Но и видеть его не хотелось. Девушка на секунду прикрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, и тут же нахмурилась. На пальчике дочки, которой она гладила маму по щеке, было что-то шершавое.

— Что с ручкой? — материнский инстинкт мгновенно пересилил всё остальное.

"Ириска укусила"

Неша нехотя повернулась к Ярославу.

— Маришка слишком сильно придавила, вот она её за палец и укусила, — мужчина не сводил взгляда с жены. Удивительно, но, несмотря на все в синяки, царапины на теле и перебинтованную голову, лицо совершенно не пострадало. Только маленький, едва заметный порез на правой скуле. И сейчас Агнесса казалась настолько беззащитной, то у него внутри все сжималось. Но и то, как она дернулась, когда увидела его, тоже вряд ли когда-нибудь забудет… Покрепче стиснув кулаки, сдерживая желание провести ладонью по чуть впалой щеке, Яр подошел чуть ближе, остановившись у изножья кровати, чтобы ей не приходилось поворачиваться, глядя на него. — Мы только что от врача, ранку промыли, все обработали. Но сказали, чтобы мы уточнили насчет прививок.

Нешка попыталась сосредоточиться на том, что он говорит, но перед глазами уже все плыло от перенапряжения, и она не совсем понимала, что именно Ярослав хочет от неё.

— Прививки?

— Ну, да. Там, от столбняка, бешенства… — мужчина не особо представлял, о каких именно спрашивала та фельдшерица, но твердо решил нести ответственность за детей. Хотя бы, пока мама в больнице, а там — посмотрим.

— Я сейчас не очень хорошо соображаю, — призналась Агнеша, стараясь не показывать, что ей больно от того, с какой силой Миша сжимает её ладонь. Но она и слова ему не скажет, у мальчика столько всего в жизни произошло, что он нуждался в таком вот тесном контакте с близким человеком. — У неё в медкарте все есть. Она в детской поликлинике.

Дальше им договорить не дали, потому что за какой-то неведомо надобностью вернулся один из врачей и долго возмущался обнаруженной в послеоперационной палате толпе.

— На выход, — он махал руками, словно выгонял рой мух. — Я все понимаю, но Агнесса Вацлавне нужно отдыхать, посещения будут разрешены через два дня.

Маришка все никак не хотела отпускать мамину шею, даже не пытаясь что-то показывать на пальчиках, просто прижавшись лицом к лицу. По тому, как немного завистливо смотрел на это Мишка, было понятно, что и ему хочется сделать так же, но он стеснялся.

— Иди сюда, — она позвала сына, из последних сил сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от головной боли. Правы были врачи, организм ещё не готов к таким нагрузкам… Мальчик тоже обнял маму Агнешу, но гораздо бережнее, чем сестренка. — Все, а теперь идите, пока никто, кроме этого милого доктора, вас не увидел.

Милый доктор только фыркнул, но бузить перестал, дожидаясь, когда дети попрощаются с матерью. На секундочку в палату заглянула и Алевтина Эдуардовна, но встретив возмущенный взгляд медика, стушевала и только издали улыбнулась своей любимице, снова исчезая в коридоре.

— Миш, Марин, мне нужно с вашей мамой немного переговорить, — Ярослав решил не тянуть кота за чувствительные места. К тому же, ему до зуда в ладонях хотелось прикоснуться хотя бы к её пальчикам, мгновенно сжавшимся на чуть сероватом хлопке больничного постельного белья.

Дети не особо обрадовались, но послушались, чем, признаться удивили Агнешку, но девушка была занята двумя вещами — удержании себя в сознании и попытке понять, что нужно Яру.

— Неш… — он подошел вплотную, остановившись совсем близко. — Прости.

Она резко втянула в себя воздух. Почему-то девушка была уверена, что он попытается это как-то обыграть. Понятное дело, на колени вряд ли рухнул бы, но и этого она не ожидала. Дело ведь не в словах, а в интонации, уж Агнеша знала. И в его голосе было столько всего, что у неё даже дыхание на секунду перехватило. Но и того, о чем думала до их прихода, она тоже не забыла.

— Прощаю. — Он не успел облегченно выдохнуть, как девушка закончила фразу. — Я хочу получить развод.

Ярослав выругался про себя. А вот это хуже всего. Похоже, что жена его действительно простила, только вот ему от этого ничуть не легче. Нахрена ему это прощение, если она все равно хочет развестись?! Но и показывать сейчас характер тоже далеко не лучший вариант. Хватит, темперамент уже продемонстрировал, пора начинать думать головой.

— Давай мы решим этот вопрос, когда ты выйдешь из больницы? Все спорные моменты с департаментом я улажу, не переживай. Просто выздоравливай, ладно?

Агнешка как-то странно смотрела на него, видимо, окончательно уверившись, что её посетили глюки. Чтобы Ярослав был вот так спокоен и собран?

— Яр, это плохая идея.

— Но за детьми нужно присмотреть, а я твой муж, кому, как не мне, это делать? — он все-таки не сдержал и наклонился, на мгновение прижимаясь губами к израненной ладони. Мужчина сразу заметил следы от зубов на кисти, но ничего не спросил. Если все у него получится, он научит любимую женщину выплескивать злость на него, а не терпеть, калеча себя. — Выздоравливай.

Она не успела ничего сказать, а Невзоров уже вышел из палаты. И что ей теперь-то делать?! Дети уже считают его отцом. А она… Нешка не была уверена, что сможет жить с ним. Даже ради Маришки и Миши.

Усталость взяла свое, и девушка, так и не решив, как ей быть, уснула.


На работу Ярослав в тот день, по понятной причине, не попал. Только предупредил, чтобы все важные звонки Антонина Петровна переводила на его мобильник. Денис тоже не отходил полдня от Евы, так что все начальство оказалось временно недоступно, хорошо, хоть у замов не случилось никаких форс-мажоров, потому на деятельности организации в целом сие пренебрежение не сказалось.

Оставив детей под присмотром домработницы, Ярик вышел на улицу и, не обращая внимания на припекающее солнце, уселся на качели, набирая номер друга.

— Как вы там? — Невзоров смотрел на ухоженный двор, не замечая ни цветов, ни скачущих в зарослях девичьего винограда воробьев.

— Уже лучше. Хоть тошнить перестало, она сейчас спит, — Денису, судя по голосу, было чуть ли не хуже, чем беременной Еве. — Как Агнесса?

— В сознании, врачи говорят, что состояние средней тяжести, но стабильное. Дэн, я так налажал… И теперь не знаю, смогу ли исправить.

— Тааак. Ты про работу? — осторожно уточнил Романовский. Конечно, это не есть хорошо, но они через многое прошли, уж как-нибудь выкрутятся.

— Если бы, — Ярик вздохнул и приготовился исповедоваться. — Слушай по порядку…

Рассказ занял некоторое время, по прошествии которого в телефоне воцарилась почти гробовая тишина.