— Извини, я плохая хозяйка. Может, хочешь перекусить?

— Нет, спасибо. Я хочу кое-что спросить.

Неша улыбнулась про себя. Ненадолго же его хватило, любознательная натура снова взяла верх.

— Спрашивай, — она посмотрела на него, заинтересовавшись непривычной серьезностью голоса.

— Что происходит с твоими пациентами дальше? Они же не могут все время жтть здесь, — Ярик откинулся на спинку дивана, но укладывать ноги на журнальный столик не стал, чем заработал дополнительное очко в глазах Агнешки.

— Ты прав, не могут, — девушка закрыла крышку ноутбука и ответила мужчине не менее пристальным взглядом. — Ты же узнавал, чем мы занимаемся, к чему такие вопросы?

— Я узнавал, не связан ли центр с торговлей наркотиками, а официальной деятельностью не очень интересовался.

— Понятно. Скорее всего, ты не совсем верно представляешь, что именно мы делаем. Пациенты не просто проходят курс реабилитации, мы готовим их к дальнейшей самостоятельной жизни. Обучающие программы, стажировки в различных компаниях…

— То есть, ты их устраиваешь на работу и помогаешь даже после того, как они отсюда уходят?

— Здесь работаю не только я. Это целая команда из психологов, медиков и многих других. Например, Ева — наш штатный юрист, она помогает отстаивать интересы пациентов в суде и делает многое другое, — Агнеша прикрыла глаза и попыталась расслабить сведенные от усталости плечи. Наверное, не стоило сегодня проводить спарринг с Артуром, она теперь чувствовала себя избитой в прямом смысле слова.

— А дети? — раньше Ярослав не особо интересовался такими учреждениями, а теперь пытался понять — за счет чего и как они вообще существуют. Ведь по документам "Надежда" проходила, как некоммерческая организация.

— Все зависит от ситуации. В основном, дети здесь находятся вместе с мамами. — Невзоров кивнул, давая понять, что дальше можно не продолжать:

— А Мишка? Ты ведь сама сказала, что из опекунов у него только бабушка.

— Это немного другой случай, пока не понятно, что будет дальше, — Нешка постаралась безразлично пожать плечами, не выдавая озабоченности судьбой мальчика. — В любом случае, это конфиденциальная информация, и я не могу её разглашать без согласия самого Красина. Ещё вопросы?

— Те, кто здесь работает, тоже были пациентами? — Агнесса только улыбнулась, давая понять, что отвечать не собирается. — Ясно, тоже закрытые данные?

— Совершенно верно. Может, ты чем-нибудь займешься, чтобы не заскучать?

— Мне очень весело, — он прижал ладонь к груди в знак подтверждения. — Ты даже не представляешь, насколько…

В ответ Нешка только приподняла уголки губ и зашуршала бумагами, гадая, насколько его терпения хватит в этот раз. Девушка ставила, что минуты на три, и не угадала — он продержался целых пять.

— А можно ещё кое-что не по теме? — Ярику надоело рассматривать кабинет, тем более, что все его достопримечательности он увидел и зафиксировал в памяти практически сразу.

— Почему-то я уверена, что если не соглашусь, ты все равно спросишь, — она тоже перестала делать вид, что погружена в документы. Сосредоточиться на делах, когда это неугомонное медведеподобное существо рядом, было невозможно.

— Ну, зачем же прямо так сразу… Хотя, ты права. Но у меня вопрос касательно вашей охраны.

— А что с ней не так? — Агнеша была уверена, что ребята работают добросовестно, но узнать мнение специалиста тоже лишним не будет.

— У них же есть разрешение на ношение огнестрельного оружия?

— Да, есть.

— Учитывая, что центру четыре года, значит, лицензию получали уже при нынешнем руководстве, если не ошибаюсь… — Ярослав прикинул, как бы помягче узнать, сколько это ей стоило, и цеплялись ли к Ирмской так же, как сейчас к ним с Денисом.

— Я не совсем понимаю — к чему ты клонишь? — она откинулась на подголовник кресла, следя за выражением его лица. — Лучше скажи прямо, не нужно подбирать формулировки.

— Ладно. Во сколько обошлась лицензия? Я имею в виду не официальные сборы, а взятки.

— Ты спрашиваешь из чистого любопытства или есть насущная проблема? — Неша, конечно, понимала, что он не пытается подловить её на даче мзды, но годами воспитываемая в себе подозрительность вкупе с осторожностью не давали ответить сразу.

— К сожалению, есть. Не пойму, чего от нас хотят, — честно признался Ярик, не видя смысла недоговаривать. Если Ева ей доверяет, то и он может смело рассказать.

— Так, — Агнесса задумалась, вспоминая, что слышала по этому поводу. Ведь совсем недавно что-то такое было… — Подписывать должен Лихачев?

— Да, — Невзоров хотел добавить пару эпитетов касательно этого старого козла, но хорошее воспитание победило, и он сдержался. — Уже несколько недель не можем добиться ни "да", ни "нет".

— Насколько помню, его через пару месяцев собираются провожать на пенсию. На официальное пособие особо не пошикуешь, а жить он привык на широкую ногу… Скорее всего, хочет долю в вашей организации, отсюда и проблемы.

Честно говоря, Ярику уже приходила такая мысль, но он все-таки понадеялся на то, что ошибся. Теперь же, после слов Ирмской, мужчина только уверился в правильности предположения.

— Черт…

— Так что придется или брать его в совладельцы, или ждать, пока придет кто-то новый, — Нешка сочувственно посмотрела на помрачневшего Ярослава. — Больше ничего в голову не приходит.

— Спасибо и на том, — сам же он пытался найти выход из ситуации. Пока нет разрешения, нормально работать они не смогут, значит, придется или как-то это дело решать — а идея с таким вот дележом собственности их с Романовским категорически не устроит, или же пока осторожно нарушать закон.

— Это не мое дело, но все-таки скажу — сейчас речь будет идти, в худшем случае, о трети активов. Вы ведь с Денисом равноправные партнеры? — Дождавшись кивка мужчины, она продолжила. — Я не сильна в законе об оружии, но если кого-то из ваших ребят поймают с боевым, малой кровью уже не обойдетесь. По слухам, Лихачев не самый приятный человек, так что два раза подумайте. Ну, или ищите кого-то выше, перепрыгивайте через его голову.

— Все понятно. Спасибо за разъяснения.

Агнесса с любопытством наблюдала за тем, как Ярослав сейчас выглядел. Вроде, ничего не поменялось, но, когда из глаз ушла та самая постоянно присутствующая дурашливость, мужчина как-то неуловимо изменился. И девушка поняла, что не хотела бы иметь его во врагах. Но, при этом, стало ясно, о чем именно говорила Ева касательно помощи от него.

— Ещё что-то? Раз уж у нас вечер откровенности.

— Бесполезно, — в ответ на её удивленный взгляд Невзоров кивнул на её кисть, которую она, сама того не замечая, слегка массировала, пытаясь уменьшить ноющую боль. — Реакция на изменение погоды?

— Ты наблюдателен, — он не стала отрицать, понимая, что это бессмысленно. Если он действительно интересовался её прошлым, то в курсе произошедшего. Это для лихих девяностых было "нормально" пытать жену, чтобы выбить из мужа информацию, а в середине двухтысячных о кошмаре, который ей пришлось пережить, писали не только местные СМИ. Тут даже спрашивать не нужно, достаточно найти подшивку газет за то время. Нешке в чем-то повезло, что у неё были такие тяжелые травмы — когда она вышла из больницы, история уже немного потеряла свою новизну, но все равно ещё несколько месяцев ей пришлось терпеть навязчивое любопытство и показную жалость. — Если хочешь что-то узнать обо мне, просто спроси, а то люди уже начинаю жаловаться на твою любознательность.

— Уже доложили, — это было, скорее, констатацией, чем вопросом. — Быстро.

— В нашей деревне новости вообще быстро расходятся. Итак?

— Зачем ты это делаешь? Понятно, что ты у нас натура сострадательная, но все-таки. Центр не приносит никакого дохода, наоборот, то, чем ты занимаешься, дело довольно затратное. К чему тебе все это?

— Лестно, что ты так заботишься о моем благосостоянии, только не все измеряется деньгами, — Неша не показала, насколько ей неприятен тот вопрос. Вообще, у неё сложилось о нем лучшее мнение, но после этих слов появилось чувство какого-то разочарования. Хотя и не могла понять, почему было обидно это слышать, ведь они не друзья, просто знакомые. И все равно, настроение оказалось безнадежно и окончательно испорченным.

— Я не о них говорю. Посмотри на себя, — он кивнул на тонированное стекло дверцы книжного шкафа, в котором, как на поверхности темной воды, отражалась вся комната. — Ты молодая, красивая, а заперлась тут, как в склепе. От чего ты прячешься?

— Действительно считаешь, что я хочу отгородиться от чего-то? Почему ты так решил? — она автоматически оценила позу, в которой он сидел, интонацию речи и всякие мелочи, типа положения рук, наклона головы. Встретившись с ним взглядами, девушка поняла, что Яр занят тем же самым. Ну что ж, похоже, что не все лекции по психологии он проспал…

— Можно предположение? — Нешка кивнула, ожидая продолжения. — Хотя нет, опять же не предположение, а вопрос. За что ты себя наказываешь?

Только выдержка не дала Агнессе выдать себя ни одним движением. Ярослав, с жадным интересом следивший за ней, почти разочарованно вздохнул. Одно из двух — либо он ошибся, либо у неё, действительно, стальные нервы.

— Интересная мысль. Но дело в том, что пытаясь понять, почему другие совершают те или иные поступки, мы навешиваем на них собственные проблемы, — хотя её специальность во многом была похожа на работу врача, Нешка не была связана никакими клятвами. Кроме того, Ярослав официально не был её пациентом, и девушка решила отомстить за попытку влезть в чужую голову, в свою очередь немного переворошив ему мозги. — От чего прячешься ты?

— С чего ты взяла, что у меня есть какие-то проблемы? — Невзоров с удовольствием наблюдал, как на бледных щеках появляется легкий румянец, а в спокойных серых глазах зажегся огонек азарта. — Вот он я, весь открытый и довольный жизнью. Никаких подводных камней.