– Чай нальёшь?

– Конечно.

Мила принесла ещё одну чашку ароматного напитка.

Они сидели рядом, созерцая вид в панорамные окна.

– Смотри: луна всходит, – показал Дима на горизонт.

– Ух, ты! – заворожено воскликнула Мила.

Луна была неровной, словно от неё отломили одну треть. Необычная, бледно-красная, она выползала из-за гирлянды городских огней.

– Огромная какая, – залюбовалась Мила. – Сфотографировать бы.

Дима задумчиво прищурил тёмные ресницы, наблюдая привычную планету в необычном, редком ракурсе.

– Надо из офиса моего снимать, – приценился. – Вот это вид будет!

Красноватый откусанный шар оторвался от линии горизонта.

– Как твой макет с ночным городом? Одобрили? – Дима окинул Милу ласковым, осязаемым взглядом.

– Да, – она отпила мятный чай, зачарованно, словно в трансе следя за восходом луны.

– Ну, – Дима заулыбался с неподдельной душевностью, – ты – талантливая. И обаятельная.

Мила очнулась. Успела поймать его живую, человечную улыбку. Улыбнулась в ответ.

– Спасибо…

Вздох прохладного ветра. Навеял тонкий ментоловый оттенок напитка; задрожала чуть-чуть поверхность воды в отставленных чашках, мерцая бликами света.

– Отдыхать поедем? – спросил Дима. Ненавязчивым заботливым жестом убрал соринку с её платья.

– Поедем.

– Куда хочешь?

– Куда скажешь, – Мила пожала плечами. – Мне с тобой везде хорошо.

Красная луна уже висела в чернильном небе; ещё немного – и она «разогреется», раскалится до привычного флуоресцирующего света.

– Почему? – с неприкрытым любопытством поинтересовался Дима.

– Честно?

Пересечение взглядов. Прохладного светло-голубого и тёмного, пряного, как кофе. Искра блеска.

– Да, по-честному, – шальная улыбка тронула уголок его губ.

– С тобой очень комфортно, – призналась Мила, засмотревшись на озорную усмешку, на тонкую морщинку около рта. – Легко.

Он на пару секунд задержался глазами на её губах; ресницы часто заморгали, отражая обдумывание мысли. Отпил чай. Оценил луну, которая становилась жёлтой, как волшебная скороспелая ягода в саду Вселенной. Заметил:

– Я хороший психолог, – и вставил самокритичную ремарку: – Иногда.

Приятная прохлада. Кожа осязала её каждой клеточкой, пила, втягивала в себя кислород.

Дима легонько погладил Милу по плечу, как кошку, которая что-то отстранённо рассматривала и ещё не собиралась мурчать.

– На море прокатимся? В августе.

– Конечно.

Бросил взгляд на телефон на столике.

– От кого звонка ждала?

– От тебя, – без колебаний ответила Мила.

Электрическим током пробежало по телу неприятное чувство. Совесть? От почти совершённой подлости. Каталась с Костей… Машину ему свою дала… Если б Дима увидел…

– Это хорошо, – ответил он с лёгкостью.

Снова пересечение взглядов. Любование. Словно… купание в душах друг друга.

Дима нежным жестом притянул Милу к себе и стал целовать мягкими, чуткими губами с привкусом мяты.


***

Костя разглядывал фотографии Милы в Одноклассниках.

Где-то и у него на флэшке осталась хроника их поездки на море. Полюбовался. Красивая! Но снимок не передаёт всю теплоту и обаяние, её озорной смех. Душевную, добрую ауру. Когда просто хочется быть рядом. Рассказывать ей что-то, а она будет слушать, не перебивая. А потом подбодрит, похвалит. Коснётся ладошкой.

Что с ним?

Яркое воспоминание: она за рулём «Мерседеса». Уверенная, властная. Милка кардинально менялась, когда вела машину. Словно её подключали к генератору силы. Казалось: хрупкая, нежная, уступчивая. И вдруг обнаруживается иная сущность. Она точно знает, что делает. У неё в крови – драйв, уравновешенный женской разумностью. Шальное озорство, кураж – первые метров двести. А дальше едет спокойно, рассуждая о чём-то, и знаешь, что с такой девушкой не пропадёшь.

Милка, Милка…

Невозможно не думать.

Невозможно вернуть.

А всё-таки?


Он не замечал, что каждый день на работе Настя пытается поймать его взгляд с немым укором. Ждёт звонка или хотя бы банального вопроса: «Как дела?» Надеется на улыбку в свой адрес. Но Костя проходил мимо, бросив дежурное «Привет» и не предполагал чужих страданий. Он не игнорировал: так получалось.

Поэтому, обнаружив смс-ку во время рабочего дня, он сильно удивился. Настя спрашивала: «Костя, мы больше не общаемся?»

Вот тебе раз! Отвечать обязательно?

Сразу вспомнил, что у него есть пара дел вне офиса. Вышел из кабинета, мельком глянул на Настю. Сидит, глаза полные слёз.

– Кость, ты на склад? – окликнула Света.

– На объект, – тот задержался на секунду, но так как никаких просьб не последовало, быстро выскочил за дверь.


Настя отвернулась…


Костя спускался в лифте с семнадцатого этажа и смотрел на своё подлое отражение в зеркальной стене. Нет: он не такой. Это претензии вынуждают чувствовать себя плохим, и от них хочется сбежать. Вот как объяснить Насте, что она ему не нравится? Ну, нравилась, может, пару часов, а потом всё развеялось. Так бывает. Или напомнить про жену?

Снова смс. «Понятно. Извини, но ты поступил некрасиво». Неприятное горчичное жжение по затылку. Двери лифта открылись. Костя энергично направился к турникету, на ходу удаляя сообщения. И чуть не врезался в Диму.

– Что пишут? – заулыбался тот с проницательным подвохом.

– Ой! – отмахнулся Костя, поморщился. – Хрень всякую…

– А ты куда? – Дима мельком глянул на телефон, который тот быстро убрал, сменил выражение лица на серьёзное.

– В коттедж. Где ламинат с браком.

Попросил:

– Набери мне оттуда, – и, уходя, добавил: – Сфоткай. Решим.


…Настя стояла в холле у окна и вытирала слёзы салфеткой. Она не знала, что будет так горько.

Кто-то прошёл мимо. Оглянулась… Дима! Торопливо высморкалась, скомкала салфетку. Чёрт! Заметил.

Он запнулся… вернулся обратно, озадаченно разглядел её мокрое лицо. Спросил с незлой насмешливостью:

– И что здесь происходит?

Настя махнула рукой, тщетно пряча остатки слёз.

– А, вот… Извините.

– Что случилось?

– Это – личное.

– Дружба с Костей?

Она промолчала. Дима был непривычным. Спокойным и каким-то… человечным. Губы его тронула усмешка.

– Расстроилась?

– Я не ожидала, что расстроюсь.

– Это, конечно, не моё дело, – Дима окинул её внимательным взглядом, как ребёнка. – Но раз это происходит на работе, и для меня это не секрет… Не увольняться же вам теперь? Романы на работе бывают, это факт.

– Да какой там роман, – раскаялась Настя. – Было бы что!

– Насть, не обижайся ты на него, – по-дружески предложил Дима. – Костя человек настроения. Вчера ты ему нравилась, сегодня – нет. Завтра – опять передумает. Лучше с Мишкой пообщайся. Он надёжный.

– Но… Я не знаю, как теперь работать, Дмитрий Владимирович, – Настя машинально комкала остатки салфетки.

Сделай вид, что ничего не было. Мой совет. И всё образуется, – Дима улыбнулся с присущим ему обаянием. – Всё будет хорошо, – и, оценивая размазанную по её лицу тушь, добавил: – Вот вы, женщины…


Глава 11


Лес… Сумеречный, серый. Дима стоит на поляне. Там, поодаль – что-то страшное. Затылком чует дыхание.

– Помоги мне, – просит женский голос. – Помоги…

Оборачивается… Нечто смотрит пустыми прозрачными глазами.

Дима вскочил на кровати. Мурашки по коже. Рассвет.

– Дим, ты что? – сонно пробормотала Мила.

Он упал на подушку.

– Кошмар приснился.

Мила в полудрёме прильнула к его плечу.

– Про что?

– Про привидение. Что ж он с ней сделал-то?

– Опять она…

– Может, съездим туда? – предложил Дима. – Покажешь медальон.


… Юлька взяла у Саши красный «Матиз» и отправилась навестить отца. Она была рада изгнанию Янки. Нет больше злой мачехи! Которая старше неё всего на семь лет… И, к сожалению, красивее.

Вот только… Победу омрачали два факта: то, что сегодня у мамы был бы день рожденья, и то, что отец в последнее время вызывал у неё беспокойство. Он стал чаще пить, и пьяный Юле не нравился совсем. В таком состоянии Анатолий мог ездить за рулём, говорить какой-то бред. По этой причине дочь не приезжала в гости уже давно.

Юля остановилась во дворе и увидела странную картину: Анатолий загружал в «Крузер» лопату и саженец дерева. Что-то новенькое! Хотела окликнуть и спросить, куда он собрался, но… Быстро передумала: а может, проследить? Есть смутное подозрение, что отец едет в свой заколдованный лес.


Солнечный день развеял муторные впечатления утра. Мила и Дима шутили на тему кошмарного сна, направляясь в то самое загадочное местечко.

– Не страшно? – посмеивался Дима, неторопливо проезжая по лесной дороге.

Мила оценила ситуацию:

– Да тут люди шашлыки жарят. А мы с тобой…

Он резко затормозил; Мила испуганно схватилась за подлокотник.

– Извини, – проговорил Дима, сдавая назад. – Чуть не проехали.

Свернул на грунтовку, и они стали крадучись продвигаться к поляне.


Юлька бросила красный «Матиз» за кустами, схватила с заднего сиденья какой-то Сашкин балахон с капюшоном и торопливо его надела. Для маскировки.

Анатолий с лопатой и деревцем направился в заросли.

– Папа… – испуганно прошептала Юля и мелкими перебежками продолжила слежку.


Дима и Мила шли по лесу, прислушиваясь к посторонним звукам. Шорох шин вдалеке по асфальту; крики птиц; какой-то хруст.

– Женщины в белом не хватает, – пошутил Дима.

– Да ну тебя! – испуганно отмахнулась Мила. Он тихо рассмеялся:

– Боишься, что ль?

И вдруг… Лицо его исказилось: совсем рядом на поляне стоял человек с лопатой. Он вытер пот со лба и продолжил копать.

Мила вцепилась в Диму.

– Захаров, – узнал тот. – Уходим.

И потянул её в кусты. Хруст. Оба повернулись. Чья-то бледная рука раздвинула ветки и появилась Она. В чёрном балахоне.