Джордан понимал, что Александра никогда не станет услужливой, покорной женой его грез, но ее поистине непокорный дух станет более чем достаточной наградой. Она не лгунья, не трусиха и никогда ему не наскучит. Лишь за последние полчаса она представила ему список его любовниц, честно призналась во всех грехах и сумела возбудить так, что он едва не потерял голову. Нет, ему не придется с ней скучать.

Он взял со стола перо, рассеянно повертел его в пальцах и вдруг нехотя улыбнулся. Боже, как она прекрасна, с этими неистовыми огромными глазами, мечущими зеленое пламя, и порозовевшими от гнева алебастровыми щеками. И все же, пока Александра будет держаться в рамках приличия, он готов позволить ей наслаждаться всеми преимуществами положения герцогини Хоторн. Пока будет держаться в рамках.

В дверях возникли Хиггинс и Джон Камден.

– Насколько я понимаю, – усмехаясь, спросил граф, – вы решили помириться с женой?

– Она сделает, как ей велено, – с полнейшей уверенностью ответил Джордан.

– В таком случае вы, конечно, присоединитесь к нам сегодня и приедете в «Уайтс»?

– Превосходно, – согласился Джордан, и мужчины принялись обсуждать дела их горнодобывающей компании.

Глава 22

Прямо из кабинета Джордана Александра направилась в переднюю, где сообщила дворецкому, что Филберт и Пенроуз ни в коем случае не будут работать на кухне, и попросила послать их в малую столовую, а сама с приклеенной к лицу улыбкой пересекла холл.

Обычно эта комната, отделанная в солнечных тонах и выходившая в сад, неизменно придавала ей бодрости, но сегодня, войдя и закрыв за собой дверь, Александра устало вздохнула и медленно, словно старуха, побрела к окнам. Она чувствовала себя так, словно только что вступила в битву с армией великанов. И проиграла.

Стыд и ужас бушевали лесным пожаром, и Алекс в отчаянии закрыла лицо руками, пытаясь честно признать страшную правду: теперь, как и год назад, стоит Джордану прикоснуться к ней, и она готова на все! О, она может противостоять его гневу, но не улыбке и поцелуям! Сладостное насилие этих поцелуев зажгло пламя в душе, сердце и теле. Несмотря на приобретенный за последние несколько месяцев опыт, невзирая на все, что знала о нем, Джордан Таунсенд все еще способен превратить ее в задыхающееся, охваченное страстью создание. В точности как когда ей было всего семнадцать.

И спустя все это время от его улыбки по-прежнему таяло сердце, а поцелуи вынуждали, требовали покориться его воле. Прикусив губу, Алекс безвольно прислонилась лбом к гладкому прохладному стеклу. С того момента, как они вышли из церкви, она была совершенно убеждена, что никогда больше ничего не испытает к нему. Но как быстро и легко он доказал обратное – и для этого понадобились всего лишь ленивая улыбка, поцелуй и прикосновение… Безвольная, жалкая, ничтожная трусиха! Что за дьявольский дар у этого человека, какими чарами он покоряет женщин?! Ведь у нее нет ни малейших сомнений относительно тех «нежных» чувств, которые он к ней питает.

Что в нем вообще такого особенного и почему она ощущает, будто совершила нечто прекрасное и необыкновенное, всякий раз, когда заставляет его рассмеяться? И по какой причине Алекс все еще приходится бороться со странной, наивной уверенностью в том, что, если очень постараться, в один прекрасный день выяснится, что она все-таки что-то значит для него и именно ей судьба предназначила сделать его другим: смягчить характер, приручить, растопить льдинки холодного цинизма в глазах. Вне всякого сомнения, в том же убеждены все остальные женщины, н именно потому самые прожженные, опытные кокетки из кожи вон лезут, чтобы ему угодить. И сегодня ночью Джордан, конечно, не ограничится поцелуями.

«Сегодня ночью, в постели, после того как я вернусь из „Уайтса“, мы можем обсудить, что я предпочитаю…» Сегодня ночью… в постели… Предательская память услужливо воскресила ту незабываемую ночь в гостинице, и Александра рассерженно тряхнула головой, пытаясь затушить уже загоревшийся в крови огонь. Она не может и не хочет позволить ему овладеть ею! Никогда! Как он смеет врываться в ее жизнь и предъявлять какие-то супружеские права, даже не пытаясь, хотя бы для виду, ухаживать за ней, добиваться расположения, как подобает джентльмену из общества!

Джордан с самого начала не дал себе труда хотя бы поцеловать ей руку!

Но сегодня он может отправляться в любую из десятков чужих постелей, к бесчисленным женщинам, готовым отдаться ему по первому зову. И в прошлую ночь он, конечно, не преминул этим воспользоваться. Вероятнее всего, посетил свою последнюю любовницу. Ну а сегодня успеет завлечь другую, прежде чем окажет «честь» законной жене.

Лихорадочные мысли неотступно вертелись в голове, пока Алекс не почувствовала, что ее сейчас стошнит. Отняв руки от лица, она оглядела светлую уютную комнату, словно в поисках спасения. Необходимо любым способом скрыться, уехать от него как можно дальше. Еще одного подобного потрясения она просто не выдержит!

Осознав, что при этом придется оставить Лондон и новых друзей, Александра ощутила боль потери, но впереди ждали свобода и бесконечный покой. Джордан всего день как дома, а ревность уже терзает ее!

И тут она вспомнила о Моршеме. Да, там она обретет утерянную силу духа. Маленькая деревушка маячила на горизонте, как убежище от всех бед и забот.

Но если она собирается вернуться, нет смысла сидеть и ждать, пока судьба смилостивится и поможет. Судьба явно не на ее стороне… Именно капризы рока вынудили Алекс выйти замуж за развратного негодяя, который к тому же с самого начала не хотел ее. Именно судьба вернула его, и теперь Александре придется покорно выполнять прихоти человека, который, как и прежде, не хотел ее, но к тому же оказался еще и распутником, высокомерным, бесчувственным тираном!

Как ни больно, приходилось признать, что женщина, особенно в кругу аристократов, не что иное, как вещь. Их выбирают, словно призовых кобыл, ради получения наследников, а потом забывают и покидают без зазрения совести. только она не беспомощная, бессильная, ни на что не способная мисс из благородной семьи! Едва ли не с детства АЛЕКС заботилась не только о себе, но и о других! Теперь же став взрослой, она еще лучше сумеет устроить свою жизнь. Займется тем, чего всегда хотел от нее дедушка, – начнет учить детей читать и писать. Теперь, когда она станет респектабельной замужней женщиной, деревенские жители не будут ее избегать и, вероятнее всего, забудут единственный давний промах, а если и нет. Александра, пожалуй, скорее предпочтет жизнь парии, чем ту, что предназначена ей здесь, – существование сорванного с дерева листочка, отданного на волю переменчивых ветров судьбы И капризов грубого, необузданного человека.

Настало время самой выбирать путь, по которому отныне она отправится. В конце концов, это не так уж сложно, и она знает, как поступить. Вернется домой и станет сама себе хозяйкой! Но для того чтобы добиться этого, необходимо прежде всего отговорить мужа от совершенно абсурдного решения сохранить их брак. И нужно раздобыть денег.

Именно это сильнее прочего беспокоило Александру. Все, что у нее было, – остаток и без того не слишком большой суммы, получаемой ежеквартально от Тони «на булавки», но этого не хватит на арендную плату за коттедж, дрова на зиму и припасы, которые придется купить, пока Филберт и Пенроуз не помогут ей посадить огород. А на все это необходимо раз в десять больше, чем у нее оставалось. Александра не могла продать украшения, подаренные Тони и герцогиней, – они не принадлежат ей по-настоящему, это фамильные драгоценности. Единственная дорогая вещь, которая у нее хранилась, – дедушкины часы. Придется продать их, несмотря на то что сердце Александры разрывалось от боли. Но это нужно сделать быстро, не теряя ни минуты. К величайшему унижению Алекс, оказалось, что время – союзник Джордана и ее враг. Пройдет еще несколько дней, и она снова будет таять в объятиях нежеланного, нелюбимого мужа.

Сразу почувствовав себя немного лучше, Алекс подошла к столу, за которым пила чай после поединков с Тони, и уселась. Она уже успела поднести к губам чашку, когда на пороге появились ее преданные, хотя и не очень молодые друзья.

– Иисусе, мисс Александра, ну и впутались же вы в историю на этот раз! – не заботясь о правилах приличия и даже не поздоровавшись, воскликнул Филберт. Близоруко вглядываясь в Александру сквозь купленные ею же очки и встревоженно ломая руки, он устроился напротив нее, как всегда, когда они жили в Моршеме одной семьей.

Пенроуз придвинулся поближе к ним и приложил к уху ладонь, пытаясь разобрать слова.

– Я слышал, – продолжал Филберт, – что вчера сказал вам герцог, когда вы остались одни. Пенроуз тоже все знает. Ваш муж, мисс, – человек бессердечный, иначе не набросился бы так на вас, бедняжку. Что же нам теперь делать?

Он явно волновался за нее, и Александра, взглянув на двух стариков, всю жизнь бывших ей помощью и опорой, слабо улыбнулась. Нет смысла лгать: хотя прежних сил у них не осталось, у обоих сохранилось достаточно ясное мышление. Говоря по правде, ни сейчас, ни раньше Александре никогда не удавалось одурачить их и ни одна проделка не сходила ей с рук.

– Я хочу взять вас и уехать в Моршем, – сообщила она, устало проводя рукой по волосам.

– Моршем! – благоговейно прошептал Пенроуз, словно речь шла о рае.

– Но для этого нужны средства, а у меня осталось совсем немного от карманных денег, которые выдал Тони.

– Деньги, – мрачно пробормотал Филберт. – Вечно у вас нет денег, мисс Александра! Даже когда ваш папа был жив, да покарает Господь его предательскую…

– Не нужно, – машинально запротестовала Алекс. – нельзя говорить плохо о покойниках.

– По моему мнению, – брезгливо бросил Пенроуз, – напрасно вы спасали жизнь Хоторну. Вместо того чтобы прикончить грабителя, лучше бы пристрелили его.

– А потом, – кровожадно вставил Филберт, – нужно было вбить кол ему в сердце, чтобы упырь не восстал из мертвых и не явился мучить вас!