— А я и сгораю в огне.

Джаред хриплым и срывающимся голосом бормотал что-то нежное. Олимпия не могла разобрать слов, но в этом не было необходимости. Он поцеловал ее, и никаких сомнений не осталось в том, что он пытался сказать. Сегодня ночью Джаред желал ее со страстью, опалявшей ее душу, страстью, равной ее собственной.

С чувством неподдельного счастья Олимпия отдалась его поцелую. Она теснее прижалась к нему, пытаясь полнее познать силу и жар его тела. Она не заметила, как Джаред, опершись о край стола, принял такую позу, что она оказалась зажатой между его бедрами.

— Такие мягкие волосы. — Джаред провел рукой по голове Олимпии, вынимая заколки и освобождая шелковистые локоны. Он зачерпнул полные пригоршни волос, сжимая и разжимая пальцы. — Изысканно мягкие.

Уголками полузакрытых глаз Олимпия увидела, как ее изящная кружевная шляпка плавно опустилась на ковер. Маленькое происшествие со шляпкой странным образом повлияло на Олимпию. Она ощутила полную раскованность.

— О Джаред, это ни с чем не сравнимо! — воскликнула она, вся во власти переполняющих ее чувств.

— Да, моя сладкая сирена. — От страсти голос Джареда прозвучал жестко и резко. — Ни с чем не сравнимо.

Положив голову Олимпии себе на плечо, он стал жаркими поцелуями прокладывать дорогу вниз по ее шее. Обнаружив, что дальнейший путь прегражден аккуратно гофрированными складками ее шемизетки, он разразился нетерпеливыми проклятиями.

— Я больше не в состоянии выносить эту пытку. — Джаред торопливо дернул шнуровку ее платья. — Если я сейчас же не овладею тобой, моя любимая Олимпия, то просто сойду с ума.

— Прекрасно понимаю тебя. — Олимпия уже расстегивала его рубашку. — Я сама чувствую себя так, будто становлюсь безумной под влиянием этого всесильного чувства.

Спустив лиф ее платья к талии, Джаред разглядывал Олимпию со странной улыбкой.

— В таком случае у нас нет выбора, не так ли? Мы должны сегодня ночью спасти друг друга, чтобы окончательно не сойти с ума.

Олимпия распахнула его рубашку и созерцала обнаженный торс. Она только покачала головой:

— Я не уверена, что мы сможем спасти друг друга. Похоже, что мы уже совсем помешались, Джаред.

— Тогда пусть будет так. — Джаред распустил завязки батистовой шемизетки, и очередной предмет дамской одежды упал на ковер рядом с белой кружевной шляпкой. Замерев, он наслаждался зрелищем ее обнаженной груди.

Олимпия зарделась под его горячим взором, но не сделала попытки прикрыться. По правде говоря, осознание того, что он ее так сильно желает, придавало Олимпии дополнительную смелость. Она провела пальцами по его твердой груди, а затем подняла руки к плечам Джареда.

Он глубоко вздохнул, и его дыхание вырвалось из уст вместе с громким стоном. Он наклонился, чтобы поцеловать ее твердые напряженные соски, в то время как она пальцами исследовала выпуклые мускулы его спины.

— Мне это безумно нравится. — Джаред закрыл здоровый глаз и поплотнее прижал ее к себе, так, чтобы сильнее ощутить крепкую упругость ее горячих грудей.

— Правда? — Олимпия погладила его. — Мне это тоже нравится. Мне так приятно дотрагиваться до тебя, Джаред.

— Мой Бог, Олимпия.

Как будто под воздействием некоей силы, которой больше не в силах сопротивляться, Джаред начал действовать.

Его руки обхватили талию Олимпии. Он поднял ее и, повернувшись, усадил на край стола. Подол ее юбки приподнялся. — Джаред? — С удивлением обнаружив себя сидящей на столе, Олимпия подняла на него удивленный взор.

— Спой мне свою сладкую песню, моя любимая сирена. — Джаред поднял край ее платья к коленям. Он развел руками ее ноги и встал между бедрами. — Я хочу быть соблазненным моей судьбой.

— Джаред!

Олимпия все еще пыталась привыкнуть к странному ощущению того, что он находится между ее ногами. Когда Джаред коснулся руками чувствительной кожи на внутренней стороне бедер, Олимпия взяла его за руки и вопросительно посмотрела ему в глаза, не зная точно, как вести себя дальше.

— Не бойся, моя прекрасная сирена. — Джаред поцеловал изгиб ее плеча. — Ты скажешь мне, когда будешь готова.

Прежде чем Олимпия догадалась спросить, что он под этим подразумевает, его пальцы скользнули по ее ногам прямо к мягкой, горячей, уязвимой впадине, неожиданно представшей перед ним во всей наготе.

Олимпия задержала дыхание, почувствовав, как он прикасается к незащищенной сердцевине ее тела. В том месте, где его пальцы соединялись с женской плотью, возникало нестерпимое желание.

— Ты уже влажная, — сказал Джаред. — Такая же теплая и мягкая, как южные моря. — Он отвел свои пальцы, прикоснулся ими к губам и медленно, очень чувственно улыбнулся. — Ты даже пахнешь морем.

— Неужели? — Олимпия ухватилась за его поднятые вверх руки, вцепившись в них изо всех сил. Ничего она так не желала, как знать, что делать дальше, но не имела об этом ни малейшего представления.

— Да Восхитительная. Немного соленая. Невероятно.

Джаред вновь опустил руку, нежно лаская ее, затем его палец скользнул во влажную глубину.

Олимпия вздрогнула.

— Джаред. Я не знаю, что сказать.

— Тебе не надо ничего говорить, моя сладкая сирена, до тех пор, пока ты не будешь готова спеть для меня.

Она не знала, что он имеет в виду, но ей не хватило силы воли или присутствия духа, чтобы это выяснить. Ощущение было столь необычным и удивительным, что Олимпию бросило в дрожь. Она в порыве желания плотнее обхватила Джареда ногами.

— Давай. Спой мне, моя прекрасная сирена. — Джаред медленно вывел палец под аккомпанемент ее слабых стонов, внимательно наблюдая за лицом Олимпии. — Да, вот так.

Еще раз, моя любовь.

Он вновь коснулся ее. И вновь Олимпия мягко и протяжно застонала с хныкающими интонациями.

— Черт меня побери, если я не в восторге от твоей песни! — Джаред неохотно отвел руку от ее тела.

Олимпия слегка приоткрыла глаза, удивляясь, почему он больше не ласкает ее столь интимно. Ей хотелось ощущать его руку там, в потайном месте. Она была уверена, что ничто другое не способно вызвать то огромное, почти болезненное волнение, которое она испытывала.

— Джаред? — Она увидела, как он торопливо, путаясь, расстегивает бриджи. — Пожалуйста, я хочу, чтобы ты снова коснулся меня.

Джаред задохнулся от смеха, однако смех тут же сменился стоном.

— Я бы не смог остановить свои ласки, даже если все демоны ада явились бы сейчас сюда.

Олимпия увидела, что он наконец справился с бриджами. Она в шоке уставилась на его тяжелую, напряженную мужскую плоть, высвободившуюся из плена одежды.

— Мистер Чиллхерст?!

Джаред приблизился к ней, он был совсем рядом. Его рот искривился в чувственном порыве.

— Считайте это, мисс Вингфилд, вариацией на тему странного свадебного обычая, о котором вы однажды упоминали!

Я понимаю, что этот фаллос отнюдь не золотой, но он единственный, которым я владею.

Слегка смутившись, Олимпия вспомнила свое наивное обсуждение золотых фаллосов. Она не знала, посмеяться ли ей над собой или просто принять все как есть. «

— Хоть он сделан не из цельного золота, но, видимо, совсем не плох, сэр, — смогла лишь вымолвить Олимпия. — В конце концов, он очень велик и, без сомнения, стоит целого состояния. Кто-нибудь, возможно, попытается его украсть.

Джаред рассмеялся, потом хрипло воскликнул:

— Ты смеешься надо мной с риском для себя, сирена!

Она облизнула губы и взглянула на него из-под густых ресниц.

— Разве я смеюсь?

— Да. — Джаред шире раздвинул ее ноги, положив их себе на талию. Он придвинулся еще ближе, приспосабливаясь ко входу в нежный, влажный туннель.

Если Олимпию секунду назад просто шокировал вид его плоти, то теперь она была окончательно подавлена, ощущая, как он проталкивается в незащищенные врата ее тела. В то же время, казалось, это было именно то ощущение, которого она страстно желала.

— Глубже!.. — Она вцепилась в его плечи.

— Мой Бог!.. — Джаред обхватил руками ягодицы Олимпии и начал медленно прокладывать путь сквозь портал ее туннеля.

Олимпия закрыла глаза и полностью сосредоточилась на еще неизведанном ею ощущении того, как он медленно входил в нее.

По мере того как Джаред стал, заполнять ее недра, возбуждение смешалось с восхитительным трепетом. Она не могла поверить, что ее тело способно принять в себя его плоть, но именно это, как ни странно, и происходило.

Возникало ощущение необычайного уюта. Вместе с тем, продолжая содрогаться от наслаждения, она все еще не чувствовала полного удовлетворения.

— Проклятие! — Джаред внезапно остановился.

— Что-нибудь не так? — Олимпия открыла глаза. Лицо Джареда было словно высеченным из камня. Но она подумала, что никогда прежде не видела камень, украшенный бусинками пота. Его мускулы под ее пальцами напоминали стальные канаты.

— Ты в порядке?

Он разглядывал ее лицо с выражением полного отчаяния.

— Олимпия, ты говорила о себе как о женщине с большим жизненным опытом!

Она мечтательно улыбнулась:

— Так и есть, сэр.

— Я думал, ты имела в виду то, что уже обладала определенным опытом в такого рода отношениях.

— Но не личным опытом. — Она нежно дотронулась кончиками пальцев до его щеки. — Видимо, я ждала, что вы научите меня, сэр. В конце концов, вы искусный преподаватель, не правда ли?»

— Я — сумасшедший. — Единственный глаз Джареда пылал огнем. — Олимпия, ты уверена, что желаешь меня?

— Более чем кого бы то ни было, — прошептала она.

— Тогда я хочу, чтобы ты держалась за меня изо всех сил, пока я буду прокладывать свой путь через шторм в твою безопасную гавань.

Олимпия почти растаяла от жара этих слов. Она не нашла что сказать, а просто крепче обхватила его руками и ногами, притянув еще ближе к себе.

Плавные изгибы ее бедер покоились в сильных и уверенных руках Джареда. Он держал Олимпию в крепких тисках, пока поспешно и безжалостно вторгался в ее мягкую плоть.