Но Речел давно отказалась от иллюзий, поэтому не чувствовала себя оскорбленной предложением Клинта. Напротив, она была приятно возбуждена и к тому же надеялась его заинтересовать.

Тревожило Речел другое. Ей было четыре года, когда умерла мать, поэтому хозяйство в доме Константайнов вела нанятая отцом экономка миссис Радклифф. Она не допускала вмешательства в свои дела, никогда не просила девочек помочь ей, поэтому знания Речел в области домашнего хозяйства были крайне ограниченными. Точно следуя рецепту, она могла приготовить какие-нибудь нехитрые блюда, а здравый смысл, как она надеялась, поможет ей в уборке. Но белье? Несколько раз она прополаскивала свои чулки, но, кроме этого, никогда ничего не стирала, не отбеливала и не гладила. Хотя предложение Клинта и казалось ей заманчивым, она вряд ли подходила для такой роли.

С другой стороны, ей выпал шанс — может быть, единственный — получить в дар то, о чем мечтает большинство девушек: молодого красивого мужа, при виде которого у нее сильнее билось сердце, а по телу бежали мурашки.

До сего времени Речел могла рассчитывать лишь на какого-нибудь второсортного жениха вроде Лоусона. Играть роль жены священника, притворяться, что ей не нужно и не хочется никаких удовольствий. Но теперь благодаря иронии судьбы она может иметь большее. Гораздо большее. Каждый раз, вспоминая поцелуй Клинта, она дрожала от неясных предчувствий.

Это безумие! Неужели последний случай так ничему ее и не научил? Разве она настолько глупа, что хочет снова пережить такую боль? Ведь рано или поздно кто-нибудь из братьев застанет ее в очках, и Клинт узнает, что она почти слепа, а чтобы исправить недостаток, должна носить уродливые стекла. Тогда уже не будет одурманивающих поцелуев. Может, он выдумает любой предлог, лишь бы от нее избавиться.

Если только не… Возможно… О Господи, не стоит и думать об этом. Но она слышала о браках, которые начинались отвратительно, а затем оказывались счастливыми.

Даже отец как-то обмолвился, что мать Речел вовсе не горела желанием выйти за него.

Конечно, мама не была такой слепой. Или умолчать об очках? Без них она не могла обойтись, только когда читала, а она постарается не делать этого у всех на виду.

Если быть осторожной, по-настоящему осторожной, пройдут месяцы, пока Клинт узнает правду. Может, к тому времени она понравится ему настолько, что и очки уже не будут иметь никакого значения.

Пусть ее затея неосуществима, но попытаться стоит.

Клинт самый красивый из всех знакомых ей мужчин, и девушка вроде нее, давно переставшая мечтать о сказочном принце, обязана использовать свой шанс. Если ничего не выйдет, то так тому и быть. По крайней мере ей не придется упрекать себя за то, что она не захотела даже попытать счастья.

Итак, решение принято. Речел снова обвела взглядом кухню, с беспокойством думая о том, что ей, полуслепой, будет совсем не просто ходить по незнакомому дому, а тем более подниматься по лестнице.

— Я… не знаю, с чего начать… — повернулась она к Клинту. — Вы собирались поработать на ранчо?

— Недолго, — успокоил он. — Сегодня воскресенье, и большую часть дня мы проводим дома. Я скоро закончу и помогу тебе.

— У вас есть хлеб? — с надеждой спросила Речел, которая никогда в жизни не занималась его выпечкой.

— Нет. В воскресенье мы как раз печем хлеба побольше, чтобы хватило на всю неделю.

У Речел екнуло сердце.

— Надеюсь, у вас есть поваренная книга, а то я не помню наизусть, что туда надо класть.

— Книги нет, зато есть рецепты, мама и бабушка собирали их много лет. Ничего

особенного, просто отдельные листочки. Они хранятся в деревянном ящике, который специально для них соорудил отец.

— Там есть и рецепты хлеба?

— А как же! Иначе бы я пропал. Я тоже не помню наизусть.

Речел немного успокоилась. Если у нее под рукой будут рецепты, она сможет приготовить что-нибудь съедобное. Уборка особых трудностей не вызовет, нужно только действовать с умом. А вот стирка… Тут ей без помощи не обойтись. Может, если она справится со всем прочим, Клинт не откажется…

— Спускайтесь немедленно! — крикнул тот, и Речел вздрогнула от неожиданности. Уже полдень! Пора за работу!

Наверху заскрипели кровати, послышался топот ног, и не успела девушка опомниться, как перед ней возникли четверо молодых людей, удивительно похожих друг на друга. По мере «прибытия» каждого из них Клинт называл его имя и возраст:

— Коул, семнадцать. Джереми, двадцать четыре. Джошуа, девятнадцать. Зак, двадцать два.

Когда он закончил, Речел дружески кивнула юношам и улыбнулась:

— Рада познакомиться со всеми вами.

— Не со всеми, — поправил ее Коди. — Здесь нет Мэта. Ему двадцать.

— Ах да, еще Мэт. Как я могла забыть?

Коди многозначительно посмотрел на Клинта.

— Ты не сказал, сколько лет тебе самому, — напомнил он брату.

— Мне двадцать семь, бездельник, — ответил тот, обнимая девушку за плечи. — И мне давно пора было остепениться, что я и сделал. Утром мы с Речел обвенчались.

— Вы что?

— Почему ты не сказал нам?

— А я-то хотел быть у тебя шафером!

— Всемогущий Боже! Ушам своим не верю.

— Я думал, ее жених Лоусон Уэллс.

— Я обскакал Лоусона и первым сделал ей предложение, — заявил Клинт. — Пусть это будет для вас уроком. Не оставляйте хорошенькую девушку надолго, иначе вы скоро услышите, что она вышла замуж за другого.

— Я даже не знал, что ты так хорошо знаком с Речел, — сказал Зак.

— Почему ты не говорил нам о своем намерении жениться на ней? — обиженно спросил Джошуа.

— О! — вскрикнул Коди. — Значит, она останется у нас?

— Да, она останется у нас, — подтвердил Клинт и, обращаясь к остальным братьям, добавил:

— Мы просто решили пожениться, вот и все. Я полагаюсь на вас и надеюсь, что Речел будет чувствовать себя как дома.

— Да, мы тебе очень рады! — успокоил ее Коди. — Особенно если ты умеешь печь такое печенье, которое наш Клинт в прошлом году принес домой с церковного собрания.

— Конечно, я смогу испечь печенье, если в тех листках, про которые говорил Клинт, есть его рецепт.

Хотя и не с таким энтузиазмом, но все же с искренней теплотой старшие братья Рафферти тоже выразили свою радость, и Джереми закончил приветствие словами:

— Почтем за честь называть тебя сестрой, Речел.

Добро пожаловать в твой новый дом.

Сестра… У Речел почему-то выступили слезы. Девушка быстро заморгала, уверенная, что ее сочтут ненормальной, если она вдруг заплачет по такому глупому поводу.

Но ей всегда хотелось иметь брата, а теперь их целых семь, четверо из которых старше ее.

— А я, в свою очередь, с удовольствием стану называть вас братьями, — твердо произнесла она.

Когда все приличия были соблюдены, Клинт убрал руку с ее плеча и тут же перешел к делу.

— Речел собирается навести здесь порядок, — заявил он, — и каждый из вас должен ей помогать. Ясно?

Джер, отнеси багаж Речел в спальню. Джошуа, наполни ведра, чтобы она смогла нагреть их на плите. Надеюсь, ей не придется самой ходить за водой. Зак, собери все, что нужно: щетку, швабру, чистые тряпки и прочее. Коул, Дэниел и Коди будут пока разбирать завалы и выносить мусор. Учтите, каждая вещь должна лежать на своем месте, а не валяться где попало. Коди! Не прячь ничего под кровать, понял? С этого момента слово Речел — закон.

Конечно, она установит здесь какие-то свои правила, и все обязаны ее слушаться, включая меня. Усвоили? Не вздумайте дерзить или будете иметь дело со мной.

Зак стоял рядом с ней, поэтому Речел увидела, как парень улыбнулся и весьма непочтительно ей подмигнул.

Кажется, старшему брату не удалось его запугать.

Клинт потер руки и вопросительно обернулся к Речел:

— Если я что-нибудь упустил, добавь сама.

— Хочу только поблагодарить вас за такой радушный прием, — улыбнулась девушка.

— Радушный? — удивленно воскликнул Джошуа. — Речел, странно, что мы до сих пор не упали на колени от избытка чувств. По-моему, никто из нас уже не помнит, когда в последний раз по-настоящему обедал. Мы почти забыли вкус нормальной еды.

Ей оставалось лишь надеяться, что она их не разочарует. Ладно, всему свое время. Прежде чем пробовать свои силы в готовке, она должна навести чистоту на кухне. К счастью, в помощниках недостатка не было.

Глава 7

Через два часа она достаточно хорошо расчистила кухню, чтобы заняться тестом для хлеба. Когда малыш Коди поставил ящик с рецептами в удобное место, Речел объявила всем братьям, что им не мешало бы отдохнуть. Желательно подальше от кухни.

Те предложили ей свою помощь, но она только махнула рукой:

— Нет, нет! Мне нравится готовить в одиночестве.

Как гласит пословица, когда на кухне много поваров, каша обычно пересолена.

— Никогда не слышал ничего подобного, — отозвался Джошуа.

Речел тоже, но ей необходимо выпроводить их отсюда, чтобы надеть очки и прочесть рецепт хлеба.

Когда последний Рафферти удалился, она сунула руку в карман юбки и тут же выдернула обратно.

— Господи! — прошептала Речел, с недоумением глядя на выступившую кровь.

Осторожно пошарив в кармане и нащупав металлическую оправу, девушка едва не лишилась чувств. Ее очки!

Разбитые стекла вывалились из оправы, о них Речел и поранила руку.

Она молча уставилась на то, что некогда было очками. Когда и как это могло случиться? Ну конечно. В церкви. Прошлой ночью. При падении.

Справившись с потрясением, Речел повернулась к ящичку с рецептами, и ее охватила паника. «Спокойно!» — приказала она себе. Читать без очков все-таки можно. Если поднести листок к самому носу, то удастся различить буквы. Это займет немало времени и сил, но выбора нет.