— Спит, как убитый, — довольно прошептала пигалица, поворачиваясь в его сторону и взвизгивая от неожиданности.

— А я говорил, что салат пересолённый, — негромко проговорил Артём, хлопая по выключателю, и тут же снова вцепился в свои штаны, они почему-то так и норовили сползти вниз; если честно, был бы он сейчас дома один, не стал бы париться по этому поводу.

В кухне загорелся приглушённый свет, и Мария в первый момент смешно хлопала глазами, пытаясь привыкнуть к освещению.

— Ты тоже за водой пришла? — спросил он внезапно охрипшим голосом, поднёс стакан к губам и торопливо отпил несколько глотков.

Мария кивнула, не в силах отвести завороженного взгляда от голого торса босса, которого ей доводилось раньше видеть исключительно в костюмах. И кстати, даже в самых смелых своих фантазиях она не могла себе такого представить. Внутри неё всё кричало: «Беги отсюда!», а подлые ноги отказывались двигаться, вот прям намертво прилипли к полу. Невольно скользнула взглядом по его босым стопам и медленно подняла глаза вверх…

«Ну разве можно быть таким красивым?»

Её завороженный взгляд блуждал по его лицу, шее, рукам, груди, отчего всё его тело трепетало, как если бы она прикасался к нему. Её взгляд ласкал. Манил. Да Артём едва сдерживался, чтобы не наброситься на эту святую простоту прямо здесь, на кухне. Насмешливо приподнял бровь и перестал придерживать пояс своих штанов, а потом, склонив голову набок, крадучись двинулся к своей гостье.

— Что ты будешь пить? — поинтересовался он, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки и игнорируя тот факт, что трико неприлично сползло вниз и держится на честном слове.

Мария от восхищения чуть не задохнулась, разглядывая совершенное тело самого желанного мужчины на свете: широкие плечи, мускулистые жилистые руки, накачанная грудь, покрытая лёгкой порослью светлых волос, спускающихся тонкой дорожкой к плоскому животу и прячущихся под тонким, почти ничего не скрывающим трико. Резко подняла голову и уставилась в лицо босса, на его приоткрытые, манящие, чувственные губы, и прерывисто вздохнула. Выхватила стакан из его рук и залпом выпила.

— Это вполне подойдёт, спасибо, — едва дыша поблагодарила она, передавая пустой стакан хозяину квартиры. — А можно мне ещё? Пить очень хочется.

— Запросто. — Артём повернулся к ней спиной и прошлёпал босыми ногами обратно к холодильнику, присел, доставая начатую бутылку минералки; штаны тотчас натянулись, обтягивая его упругие ягодицы. — Может, сразу две взять? — спросил он.

А у Марии чуть не случился удар от такой неземной красоты.

— Что говоришь? — переспросила она, поднося ладони к своему пылающему лицу и с силой зажмуриваясь. «Как бы в обморок не грохнуться», — мелькнула вдруг мысль.

— Спрашиваю, сколько взять бутылок? — Артём обернулся и с тревогой посмотрел на гостью, уж больно её голос прозвучал странно; девушка стояла с закрытыми глазами и что-то бормотала себе под нос. — Маша, — тихо позвал он, — с тобой всё в порядке?

— Да, — спохватилась Мария. — Возьми, пожалуйста, две, — промямлила она. — Можно даже три. С собой в комнату заберу. И буду пить. До утра. Да.

— Вот, возьми, — тихо сказал Артём, подходя к девушке. — Попей, тебе станет лучше.

Мария открыла глаза, взяла бутылку из его рук, но не стала пить, а приложила к полыхающему лбу.

— Да, так намного лучше. — Мария изо всех сил старалась взять себя в руки, но что-то выходило пока не очень. «Да соберись ты уже, размазня!» — ругала она себя последними словами, глядя в самые прекрасные в мире голубые глаза, и провела холодной бутылкой себе по лицу, оставляя мокрый след на коже.

— Ты, случайно, не простыла? — Артём дотронулся до лба девушки. — Да вроде бы не горячий. — Ласково завёл прядь волос за ухо, легонько провёл пальцами щеке. — Но выглядишь отчего-то больной.

«Да, я больна. И моя болезнь называется — любовная горячка, а ещё я порочная женщина и мечтаю прикоснуться к тебе», — метались мысли в её голове, но вслух она промямлила лишь:

— Со мной всё хорошо. Я просто хочу… — и смущённо замолчала. — Спать я хочу, вот! — наконец вспомнила она.

— А знаешь, чего я хочу? — спросил Артём, подходя ещё ближе и легонько касаясь губами виска девушки. Мария затрясла головой. — Те-бя, — страстно прошептал он возле уха пигалицы и с силой притянул её к себе.

— Ой, — только и смогла произнести Маша, упираясь ладонями в грудь Артёма; тут же отдёрнула руки, словно обожглась, и сжала их в кулаки, чтобы не было соблазна погладить эту шелковистую кожу.

— Почему ты убрала руки? — шёпотом спросил Артём и потёрся, как кот, щекой о волосы своей пигалицы. — Мне было чертовски приятно ощущать твои пальчики на коже.

— Артём, — едва дыша позвала Мария своего ласкового мучителя.

— Да, милая, — его губы пустились путешествовать по её щеке, шее, перебрались к уху и принялись ласкать мочку, и прикосновения были настолько лёгкими и ласковыми, что Мария невольно потянулась к нему навстречу. — Я думаю, нам не стоит этого делать, — едва смогла выдохнуть она, окончательно теряя самообладание.

— Почему? — довольно промурчал Артём у самого её уха, вдыхая головокружительный запах своей малышки.

«А кстати, и правда, почему?» — Мария чуть отодвинулась и серьёзно посмотрела в лицо мужчине. У неё был ответ на этот вопрос, даже несколько: потому что это неправильно; потому что нет никаких чувств, кроме всепоглощающей страсти; потому что мы наверняка никогда не будем вместе; потому что я схожу с ума по тебе и боюсь сгореть. Мысленно перебирала она причины, по которым им не следует сближаться больше, чем уже есть, и вдруг поняла, что всё это сейчас неважно.

— Я не знаю, — тихо ответила Мария, осторожно коснулась ладонями груди мужчины и легко погладила кончиками пальцев гладкую кожу, потом уже уверенней провела по плечам и наконец обняла его за шею.

Артём с силой стиснул зубы, чтобы не застонать от удовольствия и не спугнуть её. Но шаловливые женские пальчики с трогательной нежностью начали перебирать его волосы на затылке, и он, не в силах совладать со своими эмоциями, резко притянул пигалицу к себе, вжимая, впечатывая в своё тело.

— Не играй со мной! — проговорил он, глядя на неё немигающим взглядом.

Маша завороженно уставилась в голубые глаза «дьявола-искусителя» и тихо прошептала:

— Ни в коем случае! — И сама потянулась к нему, замешкалась лишь на мгновение, чтобы заглянуть в его глаза, но то, что она там увидела, окончательно развеяло её последние сомнения. Она коснулась его губ лёгким поцелуем.

Артём тотчас жадно накрыл её губы своими, ласково погладил свою пигалицу по спине, словно поощряя к дальнейшим, более смелым действиям. Его руки по-хозяйски забрались под халат и принялись исследовать её тело. Надо признаться, это «исследование» дарило удовольствие им обоим. Он ласкал её тело все смелее и смелее, пока, наконец, не почувствовал, что девушка жаждет близости не меньше, чем он. На миг прервавшись, он скользнул взглядом по её лицу: припухшие влажные губы, затуманенный взор. Артём удовлетворённо кивнул и подхватил девушку на руки.

— К тебе или ко мне? — почти прорычал он, рассматривая двери обеих комнат.

Мария даже не сразу поняла вопрос:

— Что? — переспросила она, открывая глаза.

— Мы идём в твою кровать или в мою? — повторил Артём.

Мария тут же представила довольное лицо своей подруги, если бы той пришлось наблюдать, как открывается дверь и Артём торжественно вносит её на руках в комнату под радостное Олесино «Гип-гип-ура», и по-дурацки захихикала; видно, нервное всё это!

— Определённо, к тебе, — с нежностью в голосе проговорила она, теснее прижимаясь к желанному мужчине и целуя его в лоб, щёки, губы, глаза.

Сказано — сделано!

Артём ногой открыл дверь в свою комнату, прошёл к кровати и опустился на неё вместе со своей ношей.

— Как же долго я этого ждал, — прошептал он, нетерпеливо стаскивая с пигалицы жуткий пушистый халат и отправляя его в полёт куда-то в глубину комнаты; навис над ней, пожирая глазами. — С того самого дня, когда ты потеряла сознание и я отнёс тебя на свою кровать. И это была моя самая большая ошибка. — Мария удивлённо округлила глаза. — Да-да, я потом просто не мог здесь спать: чувствовал твой запах и даже, пару раз проснувшись посреди ночи, видел тебя рядом. — Его глаза горели неукротимым желанием, а сердце бешено колотилось в груди. — Маха, я, кажется, одержим тобой!

«Ха, если бы ты знал, насколько одержима тобой я!» — подумала Мария, но предпочла всё же промолчать.

Артём нежно поцеловал свою пигалицу в губы, заглянул в её лицо и торжественно выдал:

— Ты ведь понимаешь, что я теперь тебя не отпущу?

Мария смотрела в эти потрясающие глаза и не знала, что ответить. «Ну вот что, что это могло значить: не отпущу сейчас, в течении всей этой недели или никогда в жизни?»

— Ну и пусть, — прошептала она, ничего иного не придумав.

Артём ухватился за завязки шортиков и потянул вниз.

— Это нам тоже будет мешать, — твёрдо произнёс он, но пигалица вдруг ухватилась за пояс своих штанов. Артём в недоумении остановился: — Что? Что случилось?

— Выключи, пожалуйста, свет, — попросила Маша, вдруг жутко засмущавшись; ну правильно: одно дело заниматься такими вещами, будучи полностью одетыми, и совсем другое — предстать в свете ламп перед глазами желанного мужчины совершенно голой.

— Что-о-о? — возмущённо протянул Артём. — Да ни за что на свете! Хочу видеть тебя. Каждый сантиметр твоего тела. — Приблизил к ней лицо и коварно улыбнулся. — Но я обещаю, что своё трико я тоже сниму.

Ну что на такое скажешь? Правильно — ничего! Нужно просто расслабиться и получать удовольствие.

Глава 40. Утро