— Оба здесь, но давай я тебе всё потом расскажу.

— Ладно, — недовольно буркнула Олеся. — Но вечером обязательно позвони мне, иначе я помру от любопытства. И ещё, я теперь волнуюсь, как ты завтра одна пойдёшь в этот «Орион»? Одно дело к моей сестре, а там-то ты никого не знаешь.

— Не волнуйся за меня! Я ведь не маленькая. Схожу одна. Не переживай! Всё, я отключаюсь.

Мария закинула телефон в сумочку и повернулась к столу, мужчины во все глаза смотрели на неё, и на лице у каждого отражалась напряжённая работа мысли.

— Я схожу с тобой завтра на обследование, — произнёс Валера тоном, не терпящим возражений.

Услышав последнее высказывание, Артём вскинул брови и, чеканя каждое слово, тут же выдал:

— Я с тобой завтра схожу на обследование!

И за столом тут же снова поднялся галдёж: мужчины теперь оживлённо принялись обсуждать, кто должен завтра отправиться с девушкой в клинику.

— О, господи! — простонала Мария, хлопая себя по лбу. — Я больше так не могу.

Глава 31. Подруги

— Блин, да почему ты не засняла всё для меня? — возмущалась Олеся, прилипнув к экрану с другой стороны. — Нужно было сразу телефон включить, как только они начали драться, и сделать видео.

— Ты серьёзно? — Мария округлила глаза, возвращаясь в поле зрения камеры в одних трусах и майке. — Да я там чуть от страха не умерла! Да я готова была сквозь землю провалиться! Да я…

— Всё-всё, я поняла. Не начинай! — Олеся невинно похлопала ресницами. — Слушай, а расскажи тогда ещё раз, как Артём зарядил Валере хук слева, а потом Валера врезал Артёму, и прибежали охранники, и вы все вместе…

Вот уже целый час, в мельчайших подробностях, раз за разом Маша рассказывала всё, что случилось с ней за этот вечер, но подруга была просто ненасытной; особенно сильно ей понравилось слушать о знакомстве с отцом Артёма и драке на парковке.

— Да сколько можно одно и то же пересказывать?! — Мария стёрла макияж с одного глаза и возмущённо уставилась на подругу, сжимая в руке ватный диск. — Не буду!

— Ну, пожа-а-алуйста! Один-единственный малюсенький разочек. И начни в этот раз с самого начала, расскажи мне ещё раз об отце Артёма. И с подробностями!

— Олесь, я уже всё тебе рассказала, — отмахнулась Мария, принимаясь за второй глаз. — И, между прочим, не один раз.

— Ну, блин! Ну хотя бы скажи, какого цвета глаза у старшего Фролова? — Олеся замерла в предвкушении ответа.

— Они синие, — коротко ответила Мария, вспоминая, как гендиректор протянул ей руку для пожатия, и они на краткий миг встретились взглядами, она тогда ещё подумала, как же сильно похожи отец с сыном. — Только они у него более ледяные, колючие, что ли. И до жути пронзительные. Когда он смотрит в твои глаза, создаётся ощущение, что он глядит в самую душу и видит насквозь все твои несовершенства и недостатки.

— Ва-у! — Глаза у Олеси странно заблестели. — Он такой няшка. Вот честное слово, я б ему отдалась.

— О чём ты говоришь? — Мария ошеломлённо уставилась на подругу. — Ему вообще-то очень хорошо за пятьдесят. Он ведь старый для тебя!

— П-ф, — Олеся вздёрнула подбородок. — Понимала бы ты много — старый, — она выделила голосом слово «старый». — Между прочим, знаешь, как говорят в народе? — Маша покачала головой, отпивая остывший чай из чашки. — Старый конь борозды не портит.

— Чьей борозды? Твоей, что ли?

— А хоть бы и моей. — Олеся гордо выпрямилась и выпятила грудь второго размера. — Я вполне ещё ничего из себя и способна соблазнить и не такого перца.

— Олесь! — Мария смотрела осуждающе. — Ну вот о чём ты говоришь?

— Ой всё! Ты ведь не будешь спорить, что отец Артёма очень интересная личность?

— Не буду! Но и думать о нём в таком ключе — неправильно.

— Хорошо-хорошо, ну помечтать-то хоть можно? — Олеся расслаблено откинулась на спинку стула.

— Можно. — Мария тяжело вздохнула. — Иногда в жизни только и остаётся, что мечтать.

— Эй-эй, ну чего ты загрустила? — Олеся всегда очень тонко чувствовала настроение подруги. — Двое замечательных мужчин борются за твоё расположение, готовы сделать для тебя что угодно, а ты куксишься, как маленькая. Тут радоваться надо!

— Ну ты скажешь тоже, — Мария выглядела удивлённой. — Чему здесь радоваться? Как представлю, как я завтра заявлюсь под ручку с этими двумя замечательными мужчинами в «Орион» на обследование по беременности, мне сразу так радостно становится! Я ведь так и не смогла их убедить в том, что должна пойти туда одна. Они оба, как бараны, упёрлись рогом и весь вечер спорили, кто из них завтра должен пойти со мной по врачам.

— Да что тут спорить? С тобой должен идти отец ребёнка. Он. И только он! И, если честно, я сейчас не понимаю, что за игру затеял Валера. — Олеся скептически поджала губы. — Это его спонтанное объяснение в любви, его предложение выйти замуж, вот прям чувствую, что всё это было сделано только для того, чтобы досадить Артёму.

— А вдруг он правда меня любит? — Мария чувствовала себя виноватой.

— Что же он тебе об этом раньше не сказал? Почему именно сейчас? — Олеся разошлась не на шутку. — И что это за фигня такая: «Мы обязательно справимся с этим. В конце концов, это будет не последний наш ребёнок.»? Да чушь всё это! Не верю я в его благородные порывы. Ну не бывает так! Ни один мужик никогда не примет чужого ребёнка, как своего, тем более зная, кто настоящий отец.

— Мне показалось, что он был искренен со мной. — Грустно проговорила Мария, разглядывая остатки чая в своей чашке. — Я почему-то чувствую себя виноватой перед ним, словно я и правда была его девушкой и ушла от него.

— С чего бы это? — Олеся ушам своим не верила. — За всё то время, что вы встречались, он ни разу тебя никуда не сводил. — Мария хотела возразить подруге, но её остановили. — Подожди, дай договорю! Я знаю, что ты хочешь сказать, но дурацкое кафе «Креветка» не считается. В этом заведении ел только Валера, а ты сидела рядом и ждала, пока он насытится. Запомни, Маша, ты была ему кем угодно — другом, слушателем, его личной жилеткой, но только не его девушкой. О, если бы ты знала, как он меня выбесил, когда отказался сводить тебя на премьеру фильма, выход которого ты так ждала, да ещё, гад, нашёл для себя какое-то нелепое оправдание. Да что это за мужик такой?

— Мы все разные, Олесь. И нельзя осуждать человека только за то, что у него другие взгляды на жизнь.

— Ладно, не буду, — неохотно согласилась Олеся. — Но то, как ведёт себя Валера, мне кажется крайне подозрительным. Да ну их всех! Главное сейчас — ребёнок, твоё здоровье, твой покой. И вообще, знаешь, чего я хочу? После презентации, если всё хорошо пройдёт, провела бы ты меня в твой замечательный «Орт-Фекс».

— Это зачем ещё? — Мария подозрительно прищурилась.

— Ты отведёшь меня к волшебной подсобке, я потрусь о неё всеми выступающими частями тела, припаду лбом к этой уникальной двери, я даже готова просидеть в ней час-другой в полнейшей темноте в ожидании своего чудесного мужчины. И я верю, что он придёт!

— Ну не знаю, как мужчина, но вот баба Нюра тебя точно посетит, возможно, даже и шваброй огреет, чтобы уж наверняка счастье привалило. — Мария так явно представила эту картину, что не удержалась от смеха, хотя минуту назад готова была расплакаться.

— А-га, — радостно завопила Олеся. — Зато улыбнулась же.

— Я просто представила эту картину, — Мария смеялась от души.

Олеся сидела с довольным видом перед камерой и улыбалась: рассмешить подругу у неё получилось, теперь нужно было ещё кое о чём спросить, чтобы успокоить свою совесть.

— Маша, — позвала она подругу таким тоном, что девушка тут же перестала смеяться и серьёзно посмотрела на неё. — Может, переедешь ко мне? Думаю, уже можно. Всё же три года прошло. А нам вдвоём будет легче. Захочешь потом отдельно жить, в любой момент съедешь; сама ведь знаешь, квартиру не проблема снять. Я, конечно, понимаю, в такой момент быть рядом с мамой куда лучше, чем с подругой, которая ничего не смыслит в детях, но тебе нельзя возвращаться в родной город. Он ведь сразу узнает, что ты вернулась.

И всё! Куда разом делось всё веселье? Мария выпрямилась и со страхом уставилась на подругу, а по щекам побежали молчаливые слёзы. Она бы многое отдала, чтобы навсегда стереть из своей памяти любое напоминание о том периоде жизни, когда ей казалось, что она нашла своего идеального мужчину и была бесконечно счастлива.

— Я не могу! — тихо прошептала она. — Он всё ещё ищет меня! Два дня тому назад, когда я созванивалась с мамой, она рассказала мне, что он снова приходил, был излишне груб, обвинял, мол, какая же ты мать, возможно, твоя дочь уже мертва, а ты даже не шевелишься. На что мама ему ответила, что я жива-здорова и со мной всё хорошо, и пусть он больше не беспокоится обо мне. А после этих слов он и вовсе закатил скандал, требовал, чтобы ему немедленно назвали город, где я живу, а лучше сразу написали подробный адрес и дали номер телефона, по которому он смог бы со мной связаться.

— Ты по-прежнему общаешься с мамой через соседку по этажу? — спросила Олеся, нахмурившись; она не на шутку разволновалась.

— Да, и это хорошо. Потому что он забрал у моей мамы телефон и принялся с него набирать по всем номерам, что были в журнале входящих и исходящих звонков.

— Капец. Вот он больной на всю голову!

— Нет, Олесь, он просто не может мне простить, что я ушла от него. Не он меня бросил, а я ушла от него! — с нажимом повторила Мария. — И не просто перестала с ним встречаться, а уехала из города и исчезла на целых три года. Понимаешь, однажды, я уже пыталась уйти от него. Это был первый раз, когда мы очень сильно повздорили с ним. Именно тогда он мне сказал, что это он решит, когда нашим отношениям придёт конец.