— Как ты только что сказал, мы оба по доброй воле… — глядя в сторону, начала Риа, но потом, не желая, чтобы Тейлор принял ее смущение за слабость, посмотрела ему прямо в глаза. — Почему я должна взваливать ответственность только на свои плечи?

— А ты что, не читаешь «Домоводство» и «Космополитен»? Сейчас в моде растить детей в одиночку, причем к мужчинам это тоже относится.

— Я и собираюсь растить ребенка сама. Маккензи поднес банку к лицу и принялся внимательно ее изучать.

— Ерунда какая-то. Минуту назад ты предлагала мне брак и тут же заявляешь, что намерена растить ребенка сама.

— Я не шучу.

— Какие уж тут шутки! Может, кончишь говорить загадками? — Тейлор поставил банку на угол стола. — Так чего же ты хочешь, Риа? Мы поженимся или ты остаешься матерью-одиночкой?

— И то и другое. Меня нисколько не обеспокоит, если мы разведемся в ту самую минуту, как я выйду из роддома. Но мой малыш будет законнорожденным, и при рождении у него будут оба родителя.

— Если ты намерена развестись сразу после родов, стоит ли огород городить?

Риа недоуменно посмотрела на Тейлора.

— Неужели формальности займут так много времени?

— Да нет же, черт возьми. Я совсем не то имел в виду. — Маккензи ткнул пальцем в колено Риа. — Неужели ты считаешь, что я отвернусь от своего ребенка? Не буду беспокоиться о нем?

— Не знаю. Я не знаю тебя.

— Оно и видно. — Тейлор снизил тон, запрокинул голову и глубоко вздохнул. — Я только пытаюсь понять, почему ты считаешь, что мы должны пожениться, если на самом деле собираешься растить ребенка сама.

Риа встала и, подойдя к окну, принялась бесцельно поправлять занавески.

— Назови это моими старомодными заскоками.

— В стиле натуральной рождественской елки. Риа бросила на Тейлора быстрый взгляд через плечо.

— Да. Именно в этом стиле. Родители при рождении ребенка должны состоять в браке.

Тейлор подошел к Риа сзади и положил руки ей на плечи. Повернув ее к себе лицом, он отклонил ее голову назад. Риа держалась твердо. Это кажущееся невинным объятие слишком напоминало то, при котором Тейлор говорил о снежинках в ее волосах и вот так же отклонил голову назад, чтобы впервые поцеловать. На лице Маккензи было то же выражение нежности.

— Попробуй еще раз, Риа. Скажи мне, почему ты хочешь, чтобы мы поженились? Из религиозных убеждений?

— Отчасти, но не только из-за них.

— Ты сказала родителям о ребенке? Они давят на тебя?

— Ни то ни другое.

— Но что же тогда?. Ведь ты поэтому пришла сегодня ко мне в офис, не так ли? Чтобы просить меня жениться на тебе?

— Настаивать на этом.

— Не кажется ли тебе, что я заслуживаю права знать о причине такой настойчивости? — Риа попыталась взять себя в руки, чтобы не упустить инициативу, но Тейлор не дал ей опомниться: — Говори, Риа.

— Это не важно.

— Важно, черт тебя побери!

— Послушай, Тейлор, я знаю, что ты меня не любишь. И я не люблю тебя. Мы не влюблены друг в друга. Более того, я не уверена, нравимся ли мы друг другу. То, что между нами произошло, — чистая физиология. Одновременный взрыв сексуального желания. Это была… — Риа нервно облизнула губы, — страсть.

— Согласен, — сверкнул глазами Тейлор. — И теперь мы за нее расплачиваемся.

— Допустим.

— Но я считаю, что ребенок не должен платить за наш порыв.

— Я тоже так считаю.

— Так вот, ради него…

— Прекрати нести околесицу, — нетерпеливо перебил Тейлор. — Почему мы должны пожениться?

— Я уже сказала…

— Почему?

— Потому что я сама незаконнорожденная. Зло оттолкнув Маккензи, Риа направилась в гостиную. Чувствуя себя загнанной в угол, она резко обернулась, услышав за спиной шаги идущего вслед за ней Тейлора.

— Вот так! Удовлетворен? Я не хочу, чтобы мой ребенок рос с пятном позора, с каким росла я.

— Но тебе это, кажется, нисколько не повредило, — спокойно заметил Тейлор.

— Только благодаря двум замечательным людям, принявшим меня. Не волнуйся, мать твоего ребенка вовсе не психопатка. У меня нет никаких опасных для жизни пунктиков. Я выросла в спокойствии и безопасности, зная, что меня любят Роберт и Фрида Лавендер.

— Не всем детям и с родными родителями достается такая счастливая доля.

— Знаю. — Риа нервно сцепила руки. — И я благодарна Господу за своих маму и папу. — Она судорожно вздохнула. — Но я никогда не могла смириться с мыслью, что кто-то не захотел меня. Двое людей отказались от меня, отреклись, потому что я явилась биологической ошибкой. Они не хотели иметь общего ребенка. — Риа избегала смотреть на Тейлора. — Так же, как не хотим мы.

Тейлор пересек комнату и взял Риа за руку. Притянув ее к себе, он медленно повлек Риа к кушетке, на которую они оба опустились.

— Ты совершенно измучилась. Посиди.

— Вот что я имела в виду, Тейлор. — В голосе Риа звучали отчаяние и безнадежность. — Я не хочу такой судьбы своему ребенку.

— Я тебя понимаю.

Теперь, когда правда была высказана, Риа могла позволить себе отбросить осторожность. Она откинулась головой на спинку кушетки и, сдерживая дыхание, вздохнула неполной грудью, после чего медленно выпустила воздух, давая телу возможность расслабиться.

Как это случалось с ней теперь каждый вечер, Риа неудержимо потянуло в сон. Она едва сдерживалась, чтобы не закрыть глаза. Но спустя несколько минут сообразила, что глаза ее все-таки закрылись. С трудом открыв их, Риа увидела, что Тейлор смотрит на нее. И улыбается.

— В чем дело.

— Я просто думал, насколько обманчивым может быть первое впечатление. — Любопытный взгляд Риа вынудил Тейлора развить свою мысль:

— Когда я впервые тебя увидел, то был просто поражен, до чего же ты прекрасна.

Риа с трудом проглотила слюну.

— Спасибо. Маккензи пожал плечами.

— Нет смысла теперь делать вид, что мне не понравилось то, что я увидел. — Взгляды их встретились и на какое-то время замерли. — Я решил, что ты настоящая, классическая леди, — продолжил, наконец, Тейлор. — По тому, как ты одета, по твоей манере флиртовать. У тебя был умопомрачительный бюст, потрясающая задница и великолепное чувство юмора. Чувство юмора наконец вернулось к Риа. Она покраснела и застенчиво рассмеялась:

— Еще раз спасибо, и мне хотелось бы внести в протокол, что я полностью соответствовала твоим сексуальным пристрастиям.

— Считай, что внесено.

— Может, вы лучше изложите свою точку зрения по данному вопросу, мистер Маккензи?

Тейлор смотрел на шею Риа, как голодный разглядывает шоколадный торт в витрине булочной.

— Да, так будет лучше, — резко сказал Маккензи. — Моя точка зрения заключается в том, что под внешним лоском Риа Лавендер скрывается сердце старомодной девчонки. Она накрепко держится за странные, устаревшие моральные принципы.

— Ты надо мной смеешься?

— Нисколько. Я говорю тебе комплименты. Женщину с такими высокими стандартами в наши дни трудно встретить.

— Вовсе нет, — живо отреагировала Риа. — Ты просто не стремился их встретить.

— Каюсь, — тактично улыбнулся Тейлор, — Но у меня есть некоторые смягчающие обстоятельства. Если вы дадите мне шанс, я вас с ними ознакомлю.

Губы Риа изумленно приоткрылись.

— Да, да, Риа, — подтвердил Тейлор, осторожно закладывая прядь волос ей за ухо. — Я пришел к тебе, чтобы предложить выйти за меня замуж. По крайней мере до рождения ребенка.

— Что? Почему?

Тейлор передразнил испуг Риа, но тут же рассмеялся.

— По всем перечисленным тобой выше причинам. Насколько я помню, ты говорила что-то о необходимости жить с ошибками, о разделении ответственности, о проблемах незаконнорожденных.

— Если ты со всем согласен, почему же занял оборонительную позицию?

— Ты сама сказала мне в сочельник, что я не позволю никому третировать себя. Когда ты принялась бросать свои обвинения, я принял вызов.

— Получается, что все мои объяснения были напрасны?

— Не думаю, чтобы они пропали втуне. Теперь я лучше знаю твои взгляды и отношение к жизни.

— Нет, ты все еще меня разыгрываешь.

— Позволь прояснить жизненно важный пункт. — Увидев, что Риа вся внимание, Тейлор продолжил: — Ты, очевидно, считаешь меня беспутным жеребцом, вознамерившимся заселить страну маленькими беспризорными Маккензи. — Тейлор усмехнулся, увидев, как Риа виновато опустила глаза. — Вопреки такому мнению у меня имеются совесть и строгие моральные принципы. Если бы подобное случилось со мной в студенческие годы, я решился бы на благородный поступок и женился на своей девушке.

Заявление Маккензи разозлило Риа:

— Я не нуждаюсь в твоей жалости.

— Да подожди ты, злюка. Не открывай новую дискуссию, когда мне едва удалось успокоить тебя.

— А ты не выставляй меня в роли похотливой кобылы.

Тейлор чертыхнулся.

— Не могли бы мы вернуться к теме разговора? Риа сдержала свой темперамент.

— Я вовсе не думала о себе, когда предлагала тебе жениться. Я думала только о ребенке.

— Я тоже, — возразил Тейлор. — Это ведь и мой ребенок. И мне небезразлично его будущее. Я никогда не откажусь от законных прав на него, что может произойти в случае, если мы не поженимся.

— Получается, что ты поступаешь так исходя из интересов законности?

— У каждого из нас свой интерес.

Глубоко задумавшись, Риа разглядывала свои голые ступни. Ей показалось справедливым, что Тейлор имеет некоторые законные права на ребенка. Жизнь Риа была бы бесконечно пустой без Роберта Лавендера. Может ли она эгоистично лишить ребенка отца? Пусть даже воскресного?

— Ну хорошо. Мы оговорим некоторые основы взаимоотношений в бракоразводном контракте.

— Мы говорим о разводе, ни словом не обмолвившись о свадьбе.

Риа улыбнулась в ответ на улыбку Тейлора.

— Для этого у нас еще куча времени. Все, о чем я прошу, — чтобы мы поженились хотя бы за неделю или около того до родов.