Сильвии показалось, что она сейчас лишится чувств. Все подробности того вечера в доме леди Лэмборн как будто разом обрушились на нее. Бал… фонтан… джентльмен в маске, вставший на колено, чтобы надеть ей атласные туфли. Более того, она даже вспомнила, как ей хотелось снова увидеть его. Могла ли она вообразить, что ее желание воплотится таким чудесным образом?

* * *

Следующие несколько дней лорд Фэррон буквально не отходил от Сильвии. Они читали вместе, они гуляли по саду вместе, они вместе играли в карты. Черити, которая, разумеется, все время была рядом, шутила, что брат забыл о ней и она превратилась в компаньонку Сильвии.

Доктор Глиб каждый день приходил проверять состояние пациентки. После каждого осмотра лорд Фэррон бросался к нему с расспросами и облегченно вздыхал, когда доктор отвечал, что доволен выздоровлением Сильвии, хоть и высказывал некоторую тревогу из-за того, что она до сих пор не могла вспомнить ночное происшествие.

Молодая леди могла бы чаще задумываться о прошлом, если бы не была так счастлива в настоящем. Если кто-нибудь – лорд Фэррон, Черити или доктор – пусть даже очень осторожно просил ее напрячься и вспомнить ту ночь, Сильвию охватывала какая-то странная апатия. Тогда-то она и начала придумывать историю, в которую укладывались бы все события той ночи.

Она задержалась на прогулке дольше обычного – попала под ливень – где-то укрылась – потом решила сделать рывок, чтобы вернуться домой, который и закончился падением с лошади.

Постепенно это стало казаться ей правдой.

В конце концов доктор Глиб заключил, что, раз через столько дней после падения девушка ничего не вспомнила, то уже, вероятно, никогда и не вспомнит всех подробностей той ночи.

Те воспоминания покинули Сильвию безвозвратно.

Вердикт доктора был передан герцогине Белэм.

Герцогиня, занятая подготовкой к свадьбе, больше не приезжала в Фэррон Тауэрс, но оставалась на связи с помощью писем.

Она ничего не знала о развивающихся отношениях между ее падчерицей и лордом Фэрроном.

Однажды утром лорд Фэррон уехал в город по делам. Черити поехала с ним, потому что Сильвия заверила их, что найдет чем себя занять, пока они будут в разъездах.

День был теплый, и она, взяв книжку, пошла в сад.

Греясь на солнышке, она увлеклась чтением и не заметила фигуру, появившуюся среди деревьев.

Это был граф фон Брауэр.

Минуту он наблюдал за Сильвией, пощипывая ус.

После бегства Сильвии граф фон Брауэр пришел в ярость. Если бы только удалось взять ее силой! После этого дочь герцога Белэма могла бегать от него сколько угодно, это ничего бы не изменило. Она все равно стала бы его. Рассказывать кому-то правду девушка постыдилась бы и вышла бы за него, как и планировалось, потому что никто другой ее такой не взял бы в жены.

Граф с самого начала понял, что не понравился Сильвии. Но это совершенно его не смущало. Такова была природа этого человека, что ему даже доставляло удовольствие видеть, как девушка морщится от отвращения рядом с ним. Однако со временем фон Брауэр начал понимать, что, если отвращение пересилит в дочери герцога чувство долга, Сильвия может расторгнуть помолвку. По причинам, которые он не открыл бы никому, это не должно было произойти ни в коем случае! На кону стояло слишком многое, но торопить события было нельзя: это вызвало бы подозрения. Поэтому негодяй и решил заманить Сильвию в Эндикотт и, прибегнув к непорядочным методам, сделать своей навсегда.

Не в первый раз вино нарушило планы графа. Он выпил слишком много и перестал быть хозяином положения.

Не сомневаясь, что скоро его вызовут в замок Белэм для объяснений, фон Брауэр нервно расхаживал коридорами Эндикотта, пытаясь понять, что теперь делать. Собрать вещи и уехать? Или остаться и будь что будет? Разумеется, как бы он ни защищал теперь себя, ни о какой свадьбе не могло быть и речи.

Выпив стакан виски, граф заметил в окно, что к Эндикотту подъехала карета Белэмов. Он замер, когда герцогиня вошла в гостиную, но, к величайшему его изумлению, она подала ему руку для поцелуя. Не веря своим ушам, он выслушал торопливый рассказ герцогини о том, как она побывала в Фэррон Тауэрс.

В конце он опустился в кресло и воззрился на мачеху Сильвии.

– Амнезия? – задумчиво повторил злодей.

– Да, – ответила герцогиня. – Причем очень избирательная.

Она колебалась. Графу нельзя было не рассказать об этом, и она хотела преподнести всю историю с наиболее выгодной стороны.

– Основная версия такова, – продолжила ее светлость, – Сильвия заблудилась во время бури, вероятно, попыталась где-то укрыться, в каком-нибудь амбаре или заброшенном стойле. Там она сняла с лошади седло, чтобы дать ей отдохнуть, а плащ свой повесила сушиться. Потом что-то испугало мою падчерицу, скорее всего, какое-нибудь животное, она, как была, запрыгнула на лошадь и поскакала, и поездка эта закончилась бедой.

Усы графа задергались от удивления, когда он понял, о чем думает герцогиня.

– Несомненно, так все и было, – серьезно кивнул он и вздохнул. – Почему она не додумалась поехать ко мне? Я же совсем недалеко от дороги, где она упала с лошади.

– Да, жаль, что она этого не сделала, – согласилась герцогиня.

В Эндикотте она оставалась недолго. Ее светлость хотела вернуться в замок Белэм пораньше, чтобы герцог не волновался. Граф проводил ее до кареты и поцеловал руку.

– Вероятно, пока что, – сказала герцогиня, – будет лучше, чтобы вы не навещали Сильвию. Нужно дать ей окрепнуть.

Проводив взглядом уезжающую карету, граф в изумлении вернулся в дом. Какое невероятное везение! Амнезия!

Значит, у него все еще есть шанс. Конечно, до тех пор, пока Сильвия не вспомнит, что произошло между ними ночью.

Если вспомнит.

Просьба герцогини пока не встречаться с Сильвией поначалу устраивала его. Зачем появляться? Вдруг это разворошит память девушки? Лучше подождать.

Потом, этим самым утром, граф получил записку от герцогини, в которой она сообщала ему, что, по мнению доктора Глиба, Сильвия уже не вспомнит ничего нового.

Настало время вернуть свою невесту!

Фон Брауэр сел на лошадь и приехал в Фэррон Тауэрс. Надеясь в такой солнечный день застать Сильвию во дворе (и одну), он привязал лошадь у ворот и дальше пошел пешком, стараясь держаться в тени деревьев. Осторожно обойдя вокруг дома, мужчина заметил Сильвию в саду. Она была одна! Да, удача все так же благоволила ему.

Именно в этот миг Сильвия оторвалась от книги и увидела его. Девушка приложила ладонь козырьком ко лбу, пытаясь разглядеть получше незнакомого человека.

Граф фон Брауэр беспечной походкой подошел к ней по тропинке.

– Доброе утро, сударыня, – сказал он с поклоном.

– Д-доброе утро, – ответила Сильвия.

Граф обвел ее взглядом и негромко присвистнул. Леди Сильвия быстро осмотрелась, внезапно почувствовав себя неуютно.

– Значит, вы не знаете меня? – поинтересовался граф.

– Н-нет, сэр. Не знаю.

– Или лучше сказать, не узнаёте.

Девушка побледнела.

– То есть… я должна вас знать?

– Да уж, должны. – Граф снова стал насвистывать. Происходящее доставляло ему видимое удовольствие.

Сильвия растерянно посмотрела на него.

– Мы были… знакомы? – нерешительным голосом спросила она.

Граф перестал свистеть и задумчиво взглянул на нее. Теперь осторожнее. Карты нужно разыграть правильно. Главное – не отпугнуть ее. Потом нужно будет расположить ее к себе и поскорее сыграть свадьбу.

– Дорогая леди, – начал он самым ласковым голосом, на который был способен, – мы с вами были знакомы очень близко. Ваша мачеха просветит вас.

– Моя мачеха? До сих пор она не упоминала о такой тесной дружбе между мною и… кем-то еще.

Граф придал своему лицу выражение величайшей заботы.

– Ах, милая Сильвия, мы хотели, чтобы ваша память восстанавливалась сама и постепенно. Но увы! Я вижу, вы совершенно забыли своего преданного друга.

С этими словами, печально покачав головой, он развернулся и стал уходить.

Сильвия растерялась.

– А как зовут… моего преданного друга?

Граф остановился. Настал решающий миг. Пробудит ли его имя воспоминания, которые он не хотел бы пробуждать никогда?

– Я… граф фон Брауэр, – медленно произнес он.

Пока он это говорил, Сильвия резко повернула голову. Не шум ли кареты это послышался? Она думала, она надеялась, что это карета.

– Сударыня? – нахмурившись, напомнил о себе граф.

Она повернулась к нему.

– Простите, я…

– Граф фон Брауэр, – повторил граф, пытаясь скрыть раздражение.

Сильвия, чуть не плача, покачала головой. Почему она не может вспомнить этого человека?

– Сэр, заклинаю, именем Господа… скажите, кем вы были для меня или я для вас?

Граф затаил дыхание. Она не помнит! Значит, пока бояться нечего. Если удастся жениться на ней в течение двух недель, он будет спасен.

Он наклонился и взял ее руку. Сильвия чуть отпрянула, когда чужой мужчина поднес ее руку к губам.

– Вы были моим будущим, а я вашим, – ответил он.

Сильвия ошеломленно воззрилась на него. Он имел в виду то, что она подумала? Боже, нет, только не это!

Тут, словно для того, чтобы к боли прибавить смятение, совсем рядом раздался голос лорда Фэррона:

– Сильвия! Мы дома.

Лорд Фэррон застыл на месте, когда увидел, что она не одна. Потом медленно подошел к ним. Он вежливо поклонился, но, когда поднял голову и посмотрел на графа внимательнее, лицо его вдруг омрачилось.

Сильвия почувствовала, что должна представить их друг другу.

– Это… граф фон Брауэр, – упавшим голосом произнесла она.

– Ваш покорный слуга, – сухо проронил лорд Фэррон и повернулся к Сильвии. – Примите мои извинения, сударыня. Если бы я знал, что вы не одна, я бы не помешал вам и вашему другу.

– Ха! – воскликнул граф. – Вы ошибаетесь, сэр, если полагаете, что я друг этой юной леди.