— Кстати, сегодня к нам придет священница. Надеюсь, она разделяет твои восторги по поводу моего поведения.

От необходимости отвечать Гранта спасло то, что Карен позвала меня накрывать на стол, и следующие десять минут мы сливали воду из овощей, расставляли тарелки и усаживали детей обедать.

— Знаешь, — сказал мне Грант, когда мы уселись за длинный стол из красного дерева, — это так замечательно, когда вся семья вместе. В прошлое воскресенье, когда ты была в больнице, нам тебя очень не хватало. Правда, дети?

Они послушно закивали. Я вытерла крошки с подбородка Тедди и улыбнулась, глядя на всех. В этой семье я чувствовала себя так, словно рядом были действительно родные люди.

Одна беда — мне не хватало Дэна и Фрэнки, и я не любила мужчину, который улыбался нам великодушной улыбкой, как будто мы были его главным призом. Я поймала взгляд Карен и поняла, что она угадала мои мысли. На ее лице мелькнула печальная улыбка, ведь это была семья ее сестры, а я здесь лишь самозванка.

Мне понадобилось примерно столько же времени, чтобы убрать со стола и вымыть посуду, сколько потратила Карен на приготовление обеда. От ее помощи я наотрез отказалась и усадила отдыхать с чашкой чая, а сама принялась очищать тарелки и ставить их в посудомоечную машину. Когда Грант унес из кухни противень, на котором готовилось жаркое, я ужасно обрадовалась, понимая, что чистка противня — это его обязанность.

Из-за перевода часов казалось, что темнеет слишком рано. Мы с Карен приготовили школьную форму для девочек, сложили на утро их рюкзачки, и я уже собиралась задернуть шторы, когда неожиданно раздался стук во входную дверь.

— Преподобная Луиза Пенни, — ухмыльнулась Карен.

— О нет! Я совсем про нее забыла.

— Лорен! — закричал из кабинета Грант. — Пришла священница.

Я поняла, что никто не собирается открывать дверь, попросила Карен присмотреть за детьми и направилась в прихожую. Прежде чем отпереть замок, я включила свет и попыталась выровнять дыхание.

— Добрый вечер, преподобная. — Я отступила в сторону, чтобы пропустить гостью в дом, отмечая строгую синюю юбку и блузу с пасторским воротничком, выглядывающие из-под пальто. — Не желаете пройти в гостиную?

— Спасибо, Лорен, — ответила она и пошла за мной по коридору. — И пожалуйста, называйте меня Луиза, мы ведь друзья, помните?

Я нерешительно кивнула и взяла у нее пальто, жестом руки указывая на кресло. Когда она села, я положила пальто на подлокотник дивана и тоже расположилась в кресле напротив, сложив руки на коленях.

— Сегодня утром… — начала я.

Она подняла руку.

— Не переживайте об этом. Мне прекрасно известно, что вы испытали до и после рождения близнецов. Если уж на то пошло, Дора не имела никакого права давить на вас, и мне очень жаль, что ваши отчаяние и беспомощность проявились таким образом.

— Я не должна была так легко выходить из себя.

— Это неудивительно, если учесть ваши терзания.

Я внимательно посмотрела на нее. Передо мной сидела круглолицая женщина с короткими темными волосами, без малейших следов косметики. Ничего особенного в ней не было, но удивительная доброта, которую излучало ее приветливое лицо, вызывало желание тут же поделиться с ней всеми заботами. Интересно, какие тайны доверила этой женщине Лорен?

Она наклонилась ко мне и коснулась моего колена.

— Вы уже приняли решение? Не хотите рассказать мне?

— Ммм… о каком решении идет речь?

— Не надо, Лорен. Мы уже два месяца говорим об этом. Сегодня утром Грант сказал, что вы потеряли память, но ведь это не так. Я вижу, как вы мучаетесь. Хорошо, спрошу прямо: вы собираетесь оставить Гранта и детей, или мои слова изменили ваше решение?

Я покачала головой.

— Я их не оставлю.

Лицо священницы озарилось такой счастливой улыбкой, что я невольно улыбнулась в ответ.

— Я так рада, Лорен, так рада. Вы сделали правильный выбор, уверяю вас. — Она вдруг перестала улыбаться и с тревогой взглянула на меня. — А тот мужчина? Вы с ним расстались?

— Мы больше не будем встречаться.

— Прекрасно, вы просто молодец, я горжусь вами. После нашего последнего разговора я почувствовала, что вы не послушаете моего совета, и по три раза в день неустанно молилась за вас, за Гранта, за ваших детей. Я так хотела сохранить вашу семью.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Карен.

— Может быть, чаю?

— С удовольствием, — ответила Луиза, и улыбка вновь вернулась на ее лицо.

Я тоже кивнула, и Карен тактично испарилась.

— В глубине души я надеялась, что вы не захотите обманывать этого молодого человека и передумаете, но не смела поверить, что так и будет. Поэтому я очень, очень счастлива за вас, Лорен.

— Я остаюсь ради детей, — шепотом, чтобы не услышал Грант, сказала я — Как вы думаете, это правильно?

— Сохранить семью — вот что правильно, — кивнула она. — Расстаться проще всего. Если бы вы отдались страсти, как того хотел ваш друг, вы бы пренебрегли своими материнскими обязанностями. Я уверена, что многие матери порой хотят убежать из своей семьи куда глаза глядят, особенно если на их плечи ложится бремя заботы о больном ребенке. Вы приняли мужественное решение, оно требует истинной стойкости и силы характера, но к такому решению вас привел Господь. Он вас не оставит.

Мне очень хотелось сказать ей, что Бог, кем бы Он ни был, довольно безжалостно и своеобразно ответил на ее неустанные молитвы о сохранении семьи по три раза в день. Вероятно, молитвы этой женщины обладают недюжинной силой, если их услышали, а значит, я здесь именно благодаря ей.

Только вот Лорен больше не было в этой семье. Я вдруг вспомнила, что говорил доктор Чен Джессике, когда я лежала в больнице после несчастного случая. Он сказал, что китайцы в древности считали молнию знаком беды, предвестником Божьего гнева. Для Лорен эти слова оказались пророческими, вздрогнула я, ведь молния убила ее и отняла будущее, каким бы она его для себя ни представляла.

Вошла Карен с чайным подносом. Я предложила ей присоединиться к нам, но она отказалась, сославшись на то, что нужно накормить детей перед сном. Я с тревогой посмотрела на часы и поняла, что день подходит к концу.

Заметив мой взгляд, Луиза, вероятно, истолковала его по-своему. Она быстро допила чай и встала.

— Не волнуйтесь о том, что произошло утром, — сказала она, надевая пальто. — Многие из моих прихожан давно мечтают сказать Доре, чтобы она не совала нос в чужие дела. Никто не осудит вас за вашу запальчивость.

Я проводила ее до дверей и попрощалась, а потом постояла немного в темнеющем саду, глядя, как она идет по дорожке и садится в машину.

Вдоль дороги зажглись уличные фонари. Под одним из них недалеко от дома стоял мотоцикл. Темная фигура в шлеме повернулась в мою сторону. Когда машина священницы протарахтела по дороге, я увидела, что мотоциклист стоит на прежнем месте. Он не шевелился.


Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. С леденящей душу уверенностью я поняла, что он смотрит на меня, как поняла и то, что под черной кожаной одеждой и глухим шлемом скрывается мужчина с копной светлых волос.

Глава пятнадцатая

Утром в воскресенье я проснулась в девять, потянулась и немного понежилась под одеялом, слушая тишину в квартире. Фрэнки лежала на полу возле кровати, укоризненно поглядывая на меня приоткрытым глазом.

— Не обижайся на меня, — сказала я ей, вылезая из постели и набрасывая халат поверх пижамы — Сейчас пойдем гулять.

Я быстро приняла душ, натянула черные джинсы, белую футболку и теплый джемпер. Потом наскоро позавтракала тостом с джемом и накормила Фрэнки. Когда мы вышли на улицу, в воздухе чувствовалась морозная свежесть.

В четверть одиннадцатого приехал Дэн, я как раз завинчивала крышку термоса с горячим кофе, когда раздался звонок в дверь. Он был очень красив в голубых джинсах, замшевых ботинках и рыжевато-коричневом свитере с открытым воротом. Когда я увидела его на пороге, я поняла, что мы никуда не поедем. По крайней мере, не скоро. Наверное, он все прочитал по моим глазам, потому что с нежной улыбкой притянул меня к себе и поцеловал. В его крепких объятиях я чувствовала себя самой счастливой и желанной, от страстного поцелуя у меня закружилась голова.

Из дома мы вышли только в двенадцатом часу, когда я уже начала бояться, что время, отведенное нам, безнадежно утекает.

— Куда сначала? — спросил Дэн, тронув машину с места. Фрэнки сидела сзади.

— Куда хочешь, — ответила я, уютно устроившись на пассажирском сиденье.

Мне было решительно все равно, куда ехать. Главное — с ним. Тело все еще горело от его жарких поцелуев, и удивительное чувство счастья переполняло все мое существо.

— По трассе А-три в лесу есть чудесное озеро, там очень красиво, — предложил он. — Можно погулять там несколько часов, а потом пообедать в деревенском пабе.

— Отличный план, — согласилась я, радуясь долгожданной свободе.

Я очень любила детей, но нескончаемые домашние дела утомляли меня. Каждый день одно и то же — завтраки, обеды, ужины, стирка, уборка и потом все сначала. Этот неожиданный выходной с Дэном, когда мы, ничего не планируя заранее, вырвались на природу, был для меня как подарок.

Вскоре мы свернули с шоссе на небольшую парковку и вышли из машины. Пока мы доставали термос и походный коврик, Фрэнки постоянно путалась под ногами и возбужденно прыгала. Наконец мы взялись за руки и медленно пошли по лесной тропинке, усеянной опавшей листвой.

Оттого, что Дэн держал меня за руку, мне было тепло и спокойно. По дороге я то и дело поглядывала на него, мне снова и снова хотелось видеть его мужественный профиль, его сильное, натренированное тело. Я знала, что Дэн часто ходит в спортзал, и это было заметно.