Сам же Дрю был поражен тем, как больно стало ему при виде Мэтта, по-хозяйски взявшего Китти за руку.

– Вы отлично танцуете!… – прошептала девушка.

И Дрю признался, что раньше любил потанцевать, но не делал этого, как и она, уже много лет.

– Ты пойдешь домой со мной, – неожиданно твердо заявил Дрю, – хотя и пришла сюда без меня.

Его сильные пальцы все крепче сжимали ее руку. Чувствовалось, что он очень напряжен. Китти ничего не видела вокруг – только его тревожные глаза.

– Это здание ты покинешь только со мной, даже если Мэтт танцует, как голливудский герой. – Дрю удивлялся себе. Он снова чувствовал себя мальчишкой и волновался так, как когда-то на первом свидании с Евой. – Я же говорил тебе, Китти, что в зеленом платье ты будешь просто неотразима! У тебя очень приятные духи. Как ты их переносишь?

– Почти нормально…

И тут же Китти закашлялась, уловив запахи духов других дам. Дрю заставил ее остановиться и потребовал, чтобы она применила ингалятор. Китти послушалась, к счастью найдя один из приборчиков на дне своей сумки. Правда, он был уже почти пустой. Дрю тут же сделал ей выговор:

– Китти, Китти, когда ты поймешь, что для тебя очень опасно остаться в момент приступа без лекарства?… – Вдруг, без видимого перехода, он пустился в объяснения: – Я действительно был вынужден оказать скорую помощь. Это не было отговоркой. Парнишка Адамсов, ну тот, у которого заболевание мочевого пузыря, сильно порезал палец. А ты же знаешь, как мать над ним трясется. Вот и пришлось помочь… Мне очень не хотелось уходить и оставлять тебя в обществе Мэтта.

– Но вы чуть не сделали это, – воскликнула Китти. – Почему же передумали?

– Главное, вовремя передумал! – тихо ответил Дрю. – А когда смогу сформулировать точно, почему я так сделал, тут же доложу тебе об этом. Давай танцевать…

И они танцевали, пока играла музыка. Для них уже никого не существовало вокруг.

Потом Дрю отвез Китти к ее дому, проводил до самой двери.

– Идешь завтра в церковь? – спросил он девушку, явно не желая расставаться.

– Скорее всего, да, – растягивая слова, ответила Китти.

– В таком случае я забираю тебя в половине одиннадцатого, если не произойдет чего-нибудь чрезвычайного. Тогда я позвоню.

Китти внимательно посмотрела в его спокойные глаза и ощутила, еще не умея это объяснить себе, что что-то между ними возникло. И это была особая связь.

А Дрю вздохнул и, обхватив ладонями ее лицо, стал целовать.

– Мне не хочется расставаться с тобой, – прошептал он.

Оба они учащенно дышали.

– Давай после церкви устроим пикник. Я приготовлю какие-нибудь бутерброды и возьму попить, – предложил Дрю.

Китти согласилась, но сказала, что после службы ей надо будет переодеться. Дрю добавил, что и ему тоже надо. Он мягко поцеловал ее веки.

– Надеюсь, завтра не будет дождя, – заметил он.

Еще раз поцеловав девушку, Дрю попрощался и велел хорошенько запереть дверь.

Китти никак не могла заснуть. Она снова и снова переживала подробности сегодняшнего удивительного вечера, вспоминала, как она танцевала…


А наутро события развивались стремительно. После службы, держась за руки, они пошли к его «мерседесу». Заехав поочередно к ней и к нему домой, переоделись для загородной прогулки и наконец, подкатили к тихому берегу реки. Это место выбрал Дрю.

Китти выглядела как девочка в своем сарафане и сандалиях. Дрю смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Он и сам в спортивной рубахе и джинсах помолодел на добрый десяток лет. Изучающее глядя на него, Китти отметила, что на пальце левой руки у него как всегда было обручальное кольцо, с которым он не расставался ни при каких обстоятельствах. Китти понимала, что, как ей ни хорошо с ним сейчас, им предстоит пройти еще неблизкий путь до цели, о которой она старалась не думать. Тем не менее, Китти ловила себя на том, что настроение у нее более оптимистическое, чем всегда.

После еды Дрю растянулся на траве. Услышав, как Китти закашлялась, он строго спросил:

– Надеюсь, ингалятор при тебе?

Девушка утвердительно кивнула.

Дрю похвалил:

– Ты теперь хорошая девочка!

Китти лежала рядом с ним. Все вокруг дышало покоем и негой.

– Свободное воскресенье, – с удивлением произнес Дрю. – У меня много лет не было свободного воскресенья.

– Но их не было, потому что вы не хотели. Могу поспорить…

– Да чего тут спорить. Я действительно не хотел. – Дрю улыбнулся. – Но теперь мне снова хочется многих вещей, без которых я уже, казалось бы, научился жить. – Иди ко мне, Китти.

Девушка так привычно скользнула в его объятия, как будто делала это уже многие годы. Дрю стал целовать ее, а она остро ощущала все его нежные прикосновения. И опять, как вчера вечером, весь мир куда-то исчез. Сейчас они были во всей вселенной только вдвоем.

– Мы будем поступать так каждое воскресенье, – прошептал Дрю с полузакрытыми глазами. – Дежурить мне можно будет только одно воскресенье в месяц. – Он счастливо рассмеялся и озорно добавил: – Если нам чего и не хватает теперь, то только малыша, бегающего рядом. Правда, Ева?

Китти похолодела.

Ева? Ей показалось, что все ее мечты и надежды разом умерли. А Дрю уже проклинал себя за эту страшную оговорку. Он держал в руках и обнимал Китти, он думал только о ней и желал только ее. Привычки медленно умирают, подумал он. Но, похоже, его сожаления были запоздалыми. Китти уже была на ногах и быстро собирала свои вещи.

– Я сказал это случайно, – оправдывался Дрю, когда они шли к машине.

Она пожала плечами и безразлично проговорила:

– Да, я знаю… Все еще пока слишком для меня быстро? – напомнила она ему его фразу.

Дрю подыскивал нужные слова, чтобы исправить, кажется, непоправимое. Китти поняла это и стала успокаивать его, сказав, что ей все равно надо быть дома и посмотреть любимый сериал.

– Не хотелось бы пропустить… – пояснила она.

– Хорошо, – коротко согласился Дрю, так и не найдя нужных слов для серьезного извинения.

Машина остановилась около дома Китти, и он проводил девушку до дверей.


Прежде чем заснуть, Китти долго плакала. Она была так взволнована, что забыла принять свое лекарство. И утром поплатилась за это. По дороге на работу Китти пересекла покрытую цветами лужайку, и, стоило ей войти в офис, страшный приступ аллергического кашля повалил ее на пол. Китти казалось, она умирает. Потом сильные руки Дрю подняли ее.

– Не волнуйся, малышка, – шептал он Китти на ухо. – Все будет в порядке. Держись!…

Казалось, эти слова он адресует больше себе, чем ей. Дрю почти бежал с Китти на руках в «Скорую помощь». А сестра Тернер в это время звонила туда и передавала распоряжения, которые он успел сделать. После капельницы девушке стало легче, и она пыталась объяснить, почему случился приступ. Но доктор после пережитого волнения выглядел очень сердитым и строго произнес:

– Послушай, сколько можно так к себе относиться? Где твой ингалятор?

– Мне надо было бы перезарядить его, – пыталась оправдаться Китти.

Дрю в сердцах безжалостно обозвал ее идиоткой. Поглядев на часы, он воскликнул:

– Видишь, пока я тут вожусь с тобой, там пациенты проклинают меня за опоздание.

– Ну, так идите туда. – Из-под маски голос девушки звучал глухо, и она снова закашлялась.

Дрю еще больше разозлился.

– Я сам знаю, куда и когда мне идти, – рассерженно произнес он.

Китти лежала на спине. У нее не было сил спорить с ним. Наверное, он не помнит, как накануне назвал ее Евой, подумала она, но я-то помню!… Господи, он, наверное, просто не в силах забыть прошлое, даже если искренне желает этого!

Наконец Дрю отбыл проверить субботнего пациента. Когда он возвратился, Китти была в относительном порядке. Ее ингалятор перезарядили, и она показала приборчик Дрю.

Всю дорогу от «Скорой помощи» до офиса, он вел машину молча с раздраженным видом. Китти не очень понимала, почему. Когда они вошли в коридор, там было полно пациентов.

– Это ее вина, – пальцем показал он на Китти. – По разгильдяйству она забыла перезарядить ингалятор, и, когда у нее случился приступ астмы, мне пришлось доставить ее в «Скорую помощь». Теперь нам придется просидеть здесь до полуночи, пока не примем всех страждущих.

Дрю, пыхтя как паровоз, прошел в свой кабинет, оставив позади изумленных пациентов и недоумевающую Китти.

В течение всей недели доктор Моррис был подчеркнуто холоден с ней. После обеда в пятницу он пригласил своих бывших тестя и тещу, чтобы познакомить с Китти.

– Они проведут эти выходные в моем обществе, – пояснил он девушке. – Скорее всего, мы поедем на рыбалку. У нас сохранились очень добрые отношения…

– Я знаю, – коротко ответила Китти.

Она улыбалась, когда Дрю представлял ее своим бывшим родственникам. Китти показалось, что ее кроткая реакция разозлила Дрю еще больше. Поглядев зверским взглядом на Китти, доктор скрылся со своими родственниками за дверью.

– Как странно, – заметила сестра Тернер, когда они с Китти запирали двери офиса перед выходными, – он не приглашал их уже лет пять, а то и больше. Доктор Моррис ездил к ним на Рождество, но почти всегда останавливался в гостинице и сидел в номере, смотрел телевизор. У них нет ничего общего, кроме воспоминаний о Еве и рыбной ловли. Да, все это странно! – Пристально поглядев на свою сослуживицу, она добавила: – В тот день, когда доктор увидел тебя на полу, я думала, что «скорую» придется вызвать для него. А ведь он известен своим хладнокровием. Да, странно!… – Она еще раз посмотрела на девушку и изрекла приговор: – Не иначе, как он влюблен.

– В таком случае мне жаль его избранницу, – коротко ответила Китти. – Ей никогда не удастся победить прекрасное привидение.

– Не знаю, не знаю… – усмехнулась старшая женщина, и они распрощались.

Дрю пригласил Китти на воскресенье отобедать у него дома в компании своих родственников, но она отказалась под предлогом того, что раньше уже договорилась пойти в кино с Гаем Фентоном. Тот твердо пообещал вести себя хорошо и больше не бросать ее посреди сеанса ради кого-либо другого. Реакция Дрю на это сообщение огорчила девушку. Он был взбешен и не счел нужным скрыть свое состояние. Но Китти все равно пошла с Гаем.